Грешники и праведники - Иэн Рэнкин

— Удалось продвинуться? — спросил Ребус.

Вместо ответа Фокс задал свой вопрос:

— Дозвонились до Стефана Гилмура?

— Нет, — признался Ребус. — Патерсон оставил послание.

— Невероятно глупо с его стороны контактировать с Сондерсом.

— Не могу не согласиться, — ответил Ребус, опускаясь на свой стул.

— А сами вы пришли к какому-нибудь выводу, сержант Ребус? — спросил Фокс.

— Касательно чего?

— Вы либо мой человек, либо их. До сих пор вы, вероятно, думали, что у вас получится и вашим и нашим.

— Вот единственный вывод, который я сделал: вы такой же ушлый, как и они.

— Я мог бы сделать вид, что это комплимент.

— В некотором роде это и есть комплимент. — Ребус вымучил усталую улыбку.

— Извините за то, что выставил вас мальчиком на побегушках.

— Вы дали понять Патерсону, кто здесь главный.

— Не исключено, что и вам тоже.

Ребус кивнул:

— И что теперь?

— Наш первый допрос нужно изложить на бумаге. Я предоставлю это вам, если вы не возражаете, — у меня встреча с Элинор Макари.

— Узнаете, что ещё сказал Билли Сондерс?

— Непременно.

— Мне остаться в кабинете?

Фокс пристально посмотрел на Ребуса и покачал головой.

— Всё ещё не доверяете мне? — Ребус постарался подпустить обиженную нотку.

Фокс не ответил. Он положил в портфель толстую папку, его блокнот уже лежал там.

— Хорошо, что вы наконец стёрли помаду, — сказал он, Щёлкая замками на портфеле.

10

Часть тех лиц, которые Кларк видела перед домом Маккаски, переместилась на Торфихен-плейс. Полицейские одну за другой выписывали штрафные квитанции припаркованным с нарушением правил легковым машинам и фургонам, но владельцы, похоже, и в ус не дули. Их машины сузили дорогу с трёх полос до одной, движение застопорилось, и водители от нечего делать наблюдали за скоплением прессы.

Кларк вошла в здание, проигнорировав вопросы, выкрикиваемые журналистами, показала удостоверение — автоматическая дверь перед ней открылась, и она прошла дальше. На втором этаже всё пространство, казалось, было отдано в распоряжение бригады, сформированной для расследования громкого преступления, — кто-то двигал столы, кто-то добывал дополнительные стулья, а кто-то налаживал связь. Кларк протиснулась сквозь толпу, добралась до центра и представилась старшему инспектору Ральфу. Высокий, темноволосый, с пробором посредине и аккуратно подстриженной бородкой. Он не удостоил Кларк ни рукопожатием, ни словом приветствия, только сказал, что через десять минут назначен брифинг, а пока она пусть устраивается.

— Оливия введёт вас в курс дела, — сказал он, кивнув на молодую женщину, которая шла мимо с принтером в руках.

— Оливия Вебстер, — сказала женщина, представляясь Кларк, которая последовала за ней. — Я констебль.

— А я инспектор Кларк.

— Шивон Кларк — я вас знаю.

— Мы встречались?

Вебстер молча покачала головой. У неё были длинные каштановые волосы, серые глаза и белая кожа.

— Слышала о вас. — Она поставила принтер на стол рядом с монитором. — Я здесь всего шесть недель по переводу из Данди. — Она задумчиво разглядывала технику на столе.

— Клавиатура, — подсказала Кларк.

Вебстер улыбнулась.

— Я и то смотрю: чего-то не хватает. — Она окинула взглядом комнату. — Тут где-нибудь наверняка найдётся лишняя. — Вебстер снова исчезла, а Кларк осталась на месте без всякого представления о том, что ей делать. Она выглянула в окно, журналисты заметили её и принялись махать.

— Места для пресс-конференции здесь маловато, — сказал старший инспектор Ральф, подойдя к ней. — Мы для этого хотим использовать отель на углу.

— Разумно.

Он посмотрел на неё.

— Вы были в доме вскоре после того, как обнаружили Маккаски. — Ральф не спрашивал — утверждал. — Поэтому я хочу, чтобы вы сосредоточились на проникновении преступников в дом. Конкретика, так сказать.

Кларк кивнула.

— Один полицейский уже работает по похищенному — через свои контакты.

— Хорошо.

— Может быть, стоит его привлечь?

— Вы имеете в виду в команду? — Он обвёл рукой помещение — царивший в нём хаос. — Полагаете, у нас нехватка людей?

— Мне это кажется целесообразным, поскольку он участвовал в предварительном расследовании.

— Это не ваш старый приятель? Печально известный Джон Ребус?

— Дело не только в контактах Джона. Он был со мной на месте аварии недалеко от дома Маккаски. Женщина, которую извлекли из разбитой машины, оказалась подружкой Форбса Маккаски. Мы не уверены, что она была в машине одна во время аварии.

Ральф задумался.

— Да, странное совпадение.

— Вот и мы так считаем. И опять же, сержант Ребус уже проделал немало розыскной работы на месте…

— Давайте я об этом подумаю, после того как скажу напутственные слова. — Он посмотрел на часы, потом оценил движение в комнате и, казалось, остался доволен результатом.

Оливия Вебстер нашла где-то бэушную клавиатуру и теперь подключала её к компьютеру. Другой полицейский протёр большую белую доску и приклеивал к ней фотографии места преступления. Пэта Маккаски увезли, прежде чем были сделаны фотографии, но имелось описание того, в каком виде он был обнаружен на полу гостиной — лицом вниз, ноги под неестественным углом. Была там и фотография крупным планом разбитой балконной двери, выходящей во двор, и ещё одна — ограбленной спальни. Точнее, двух спален. Кларк подошла и принялась разглядывать фотографию бывшей комнаты сына — на месте она не успела её осмотреть и теперь упрекала себя за это. На стенах постеры музыкальных групп, полки с книгами… двуспальная кровать с ярко-красным покрывалом. Покрывало было сброшено на пол, там же валялось несколько книг, один постер разодран. Ящики полуоткрыты. Но в его комнате не было ничего ценного. Что это, свидетельство чьей-то ярости? Словно Форбс Маккаски в такой же мере вызывал ненависть налётчиков, как и его родители? Кларк снова подумала об Оуэне Трейноре. Не вызвать ли его для более официального разговора?

Старший инспектор Ральф хлопнул в ладоши, призывая всех остановиться на время. Все глаза обратились к нему. Полицейские потянулись из коридора и других примыкающих кабинетов. Кларк оттеснили к белой доске, и оттуда ей не было видно ничего, кроме макушки Ральфа. Вокруг неё верещали и вибрировали телефоны.

— Давайте-ка выключим телефоны, — приказным тоном сказал Ральф.

Она вытащила из кармана свой мобильник и обнаружила послание от Малькольма Фокса, но решила прочесть его позже, а пока выключила телефон и сосредоточилась на деле.

— Начнём, — сказал Ник Ральф…

Ранним вечером Ребус вышел из своей квартиры и направился в магазин на Марчмонт-роуд купить сигарет и бекон. Он был почти в самом конце Арден-стрит, когда на другой стороне увидел Форбса Маккаски. Маккаски узнал его, замер на секунду, потом двинулся к Ребусу.

— Вы за мной следите? Вынюхиваете?

— Просто иду, — сказал Ребус, который не хотел сообщать парню, что они живут на одной улице.

— Я мог бы назвать это вторжением в личную жизнь.

— Ничего подобного. Примите соболезнования, кстати.

Молодой человек немного успокоился, верх взяло хорошее воспитание.

— Спасибо, — сказал он.

— Мы делаем всё возможное, чтобы найти преступников.

Форбс Маккаски рассеянно кивнул. Выразив своё недовольство детективу, он теперь, похоже, не знал, что ему делать.

— Включая и допрос отца Джессики, — продолжил Ребус будничным тоном.

— Это зачем?

— Затем, что его дочь пострадала в аварии и он не верил, что это случилось по её вине. И ещё затем, что у него определённая репутация — он человек вспыльчивый.

— И что же, он нападает на моего отца, чтобы отомстить мне?

— Когда не находит дома вас.

Маккаски начал было с сомнением покачивать головой, но вдруг остановился.

— Что ж, — сказал он, — я думаю, вы должны изучить все версии…

— Можете не сомневаться: именно это мы и делаем. — Ребус показал на дом Маккаски. — Я думаю, ваша матушка нуждается в вашей поддержке.

— С ней тётя Дороти. А я пришёл забрать кое-какие вещи.

— Ваша матушка не боится оставаться в доме?..

— Я предложил ей снять номер в отеле.

— Не в «Каледониан»?

Маккаски понимающе кивнул.

— Да, там Джессика…

— А по соседству её отец. Вы её навещали?

Маккаски покачал головой.

— Но вы с ней связывались, сообщили?..

— Да, я с ней говорил. — Маккаски встретился взглядом с Ребусом. — Вы правда оказались здесь случайно?

— Я живу неподалёку, — признался Ребус, решив, что от этого не будет вреда. — Иду в магазин. Мой дом номер семнадцать, третий этаж — на случай, если захотите поговорить.