Король — узник Фантомаса - Пьер Сувестр

— А Его величество король будет присутствовать на приёме? — спросил он.

Принцесса в недоумении уставилась на него своими фарфоровыми глазами, потом расхохоталась:

— Сразу видно, сударь, что вы приехали из глубин Африки! Иначе бы вы знали, что Его величество король находится в отъезде, в Париже. Неужели вы об этом не знаете? Ведь вы приехали через Париж…

«Ага, — подумал Жюв, — эта дама, кажется, неплохо информирована».

Герцогиня Рутисхаймерская, длинная и тощая, как жердь, и составлявшая забавный контраст толстенькой принцессе, увлекла Жюва в сторону и зашептала, прикрывая веером тонкие губы:

— Наш король, граф, ужасный бабник. Всем известно, что он отправляется в Париж для любовных похождений.

Произнося эти слова, герцогиня скорчила такую гримасу отвращения, что Жюв едва удержался от смеха, но ответил галантной, хотя и чуть-чуть рискованной фразой:

— Быть может, Его величество заслуживает критики за то, что едет слишком далеко в поисках счастья.

— Ах, как вы правы! — вздохнула толстенькая принцесса фон Краус, которая услышала последнюю фразу. — Наверное, в этих парижанках действительно есть какое-то колдовство. Говорят… — здесь принцесса ещё больше понизила голос, — говорят, что кутюрье с улицы де ла Пэ готовят к весне такую неприличную моду! Такую неприличную!

Появление главного камергера Эрика фон Кампфена прервало эту увлекательную беседу.

— Дамы, господа, — торжественно провозгласил он, — соблаговолите проследовать в галерею. Её величество королева начинает аудиенцию!

Позади Жюва шёл низенький герцог Родольф в расшитом мундире помощника начальника Протокольного отдела. Комиссар слышал, что он сообщал своим соседкам как новость величайшего значения:

— Вы знаете, эрцгерцогиня Александра до сих пор не приехала. Даже неизвестно, будет ли она вообще присутствовать на аудиенции!

14. АУДИЕНЦИЯ КОРОЛЕВЫ ЭДВИГИ

Повинуясь приглашению главного камергера, все присутствующие прошли по длинной галерее, в конце которой находился очень большой и пока ещё пустой зал, где королева должна была давать аудиенцию. Огромное позолоченное кресло, похожее на трон, стояло в глубине между двумя окнами. Натёртый паркет блестел и сверкал, и Жюв подумал: на нём недолго и поскользнуться.

Вдруг раздался тяжёлый звук алебард, ритмично ударявших об пол. Мужчины сняли головные уборы, военные подтянулись, женщины расправили широкие юбки, готовясь к реверансам. Два оруженосца вступили в зал медленным церемониальным шагом, намного опережая появление королеву.

Наконец появилась Её величество Эдвига, королева Гессе-Веймара. Произошло это без всякой торжественности: женщина небольшого роста торопливо вошла в зал и заняла своё официальное место. Её худое нервное лицо периодически подёргивалось от тика. Она казалась озабоченной и едва ответила на церемониальные приветствия придворных.

Не такой представлял себе королеву Жюв. Он имел случай видеть её лет двенадцать тому назад, когда она была ещё только невестой Фридриха-Христиана. И тогда, глядя на неё, комиссар подумал, что из неё получится очаровательная королева, красивая, элегантная, почти величественная. И вот теперь перед ним была невзрачная женщина, похожая на буржуазку, с суетливыми движениями, совершенно лишённая королевской осанки.

Аудиенция началась.

Главный камергер произнёс фамилию, и толстая матрона, сделав три протокольных реверанса, приблизилась к королеве и стала что-то быстро ей шептать. Жюву показалось, что он присутствует при церковной исповеди.

Возле трона Её величества стояли два офицера в парадных мундирах, чуть поодаль стража с алебардами образовала полукруг. Лица, вызванные в зал для аудиенции, стояли молчаливой кучкой, а те, кто остался в галерее, продолжали потихоньку болтать и смеяться.

Жюв услышал, как кто-то громко выкрикнул:

— Господин граф де Жуфф!

Несколько оробев, полицейский двинулся через просторный зал к королевскому трону, стараясь не терять из вида церемониймейстера, стоявшего позади королевы и знаками дававшего понять, на каком расстоянии следует остановиться. Жюв заметил, что, пока он приближался к трону, главный камергер, склонившись к королеве, давал ей необходимые пояснения. Остановившись на положенном расстоянии, Жюв отвесил церемонный поклон.

— Господин граф де Жуфф, — произнесла королева слабым блеющим голосом, — я счастлива познакомиться с вами. Я поздравляю вас с успехом ваших путешествий. Меня очень интересует жизнь африканских племён. Впрочем, у нас тут тоже была одна африканская деревня, не правда ли, господин камергер?

— Ваше величество совершенно правы, — ответил Эрих фон Кампфен, кланяясь при каждом слове.

— Поздравляю вас, сударь, — сказала королева, обращаясь к Жюву, — и желаю вам успехов на том пути, по которому ведут вас ваши таланты…

Беседа на этом закончилась, и Жюв задавался вопросом, следует ли ему покинуть зал, но тут главный камергер сделал ему знак, означавший, как предупредила Жюва госпожа Хеберляуф, приглашение остаться. Полицейский присоединился к группе гостей, удостоившихся чести стоять позади трона до конца аудиенции. Он слышал, как королева обратилась к старому учителю, господину Мюллеру, представившему ей «группу школьников».

— Я счастлива познакомиться с вами, я поздравляю вас с тем, что у вас такие ученики. Я очень интересуюсь жизнью школьников.

Повернувшись к главному камергеру, она добавила:

— Наши школы находятся в процветающем состоянии, не правда ли, господин фон Кампфен?

— Ваше величество совершенно правы, — поспешил подтвердить главный камергер.

— Я вас поздравляю и желаю вам успехов на том пути, по которому ведут вас ваши таланты, — закончила беседу королева.

И Жюв понял, что всем участникам аудиенции она повторяет один и тот же текст с минимальными вариациями. «Вероятно, такова официальная формула», — подумал полицейский, но всё-таки ему стоило труда удержаться от смеха, когда он услышал, как королева повторяет всё это в третий раз, теперь уже обращаясь к двум юным девушкам в белых платьях, впервые представленным ко двору и начинающим таким образом свою светскую жизнь.

Но вдруг королева остановилась посередине фразы. Жюв обратил внимание, что уже несколько минут внимание королевы было отвлечено каким-то предметом, явно вызывавшим её раздражение. Она вертелась на троне, наклонялась то вправо, то влево, и наконец, прервав аудиенцию, обратилась к главной даме своей свиты:

— Довольно странно, мадам, что зажгли большую люстру, тогда как в зале и так светло. Прикажите потушить!

После этого замечания, достойного рачительной домохозяйки, королева приосанилась и продолжала официальную беседу. Но было видно, что ей очень трудно сосредоточиться, что её всё время отвлекает мысль о бесполезно расходуемом электричестве. То и дело глаза её обращались к выключателю, находившемуся в пяти или шести шагах от трона. Затесавшись в толпу царедворцев, Жюв от души забавлялся их растерянностью. Этикет не позволял первой даме самой погасить люстру. Она передала приказание королевы второй даме, которая, в свою очередь, отправилась разыскивать фрейлину, которая о чём-то болтала с подругой в уголке. Теперь фрейлине предстояло найти первую горничную, чтобы та дала поручение офицеру охраны, который вызвал бы охранника, чтобы тот наконец выключил люстру.

Внезапно шум голосов усилился, толпа расступилась, и в зал вступил человек, занимавший, судя по реакции окружающих, высокое место при дворе. Царедворцы приветствовали его почтительно, но сдержанно, и вскоре вокруг вновь пришедшего установилось ледяное молчание.

Между тем главный камергер бесстрастно объявил:

— Его высочество принц Гудульфин!

Принцу могло быть лет двадцать пять, у него был изысканный вид и орлиный нос. Гладко выбритый, по английской моде, он был одет в роскошный придворный мундир, напоминавший своим блеском давно минувшие времена расцвета королевской власти. Его внешний облик составлял разительный контраст его кузине, королеве Эдвиге. И по мере того как он приближался к трону, высокомерно подняв голову и придав лицу ироническое выражение, королева съёживалась на троне, и в её лице, всё сильнее дёргавшемся от тика, появлялось что-то обезьянье.

Все знали о том, что давняя и непримиримая ненависть разделяла царствующую династию и младшую ветвь королевской семьи и что принц Гудульфин в отсутствие Фридриха-Христиана пользовался всеми возможностями, чтобы укрепить своё положение. Его сторонники открыто говорили о том, чтобы свергнуть Фридриха-Христиана и возвести на трон Гудульфина. А потому многие удивлялись дерзости принца, решившего присутствовать во время церемонии аудиенции. Были и такие, кто с удовольствием предвкушал возможный скандал.