Две мелодии сердца. Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем - Дженнифер Хартманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не в силах сдержаться, я разглядываю его зад. Сегодня Кэл одет в черные джинсы, заметно более облегающие, чем обычно. Из-под задравшейся футболки выглядывает загорелая спина. Кэл движется, и я невольно…
– Когда закончишь глазеть на мою задницу, я покажу тебе, где тут что.
О боже.
Я чуть в обморок не падаю.
Поспешно отвернувшись, я слышу, как он слезает со стремянки. Потом он берет папку из моих до боли сжатых рук.
– Да успокойся, я пошутил.
– Хорошо. Все хорошо. – Все в полном порядке. Откашлявшись, я пытаюсь встретиться с ним взглядом. – Ладно, расскажи мне, что делать.
Как обычно, он объясняет все крайне быстро, и я не запоминаю ни слова, по-прежнему сгорая от стыда. Но проверить наличие запчастей должно быть не так уж сложно. Достаточно уметь считать.
Я справлюсь.
Надеюсь.
Кэл велит мне залезть на стремянку и перечисляет детали, лежащие на верхней полке. Я рассеянно киваю, а потом вдруг чувствую его руку на пояснице.
Я стараюсь сосредоточиться, но это очень непросто.
От его прикосновения по моей коже бегут искры.
– Все нормально? Я просто слежу, чтобы ты не упала. – Его рука чуть опускается, когда я привстаю, и задевает мои ягодицы. Спустя одну напряженную секунду он убирает руку. – Крепко стоишь?
– Д-да.
– Хорошо.
У меня подкашиваются колени. Я делаю глубокий вдох и слезаю со стремянки. Сосредоточиться на инвентаризации гораздо сложнее, когда Кэл стоит так близко. Он показывает мне отчет, проводя татуированным пальцем по одному из столбиков. Наши плечи соприкасаются.
Я хмурюсь, вглядываясь в отчет.
– А что такое клитометр?
Кажется, Кэл фыркает.
Он проводит рукой по лицу, от лба до подбородка, смотрит на меня и делает шаг назад.
– Что?
– Клитометр, – растерянно повторяю я.
– Никакого клитометра не существует. А клинометр – прибор для измерения угла наклона.
– Ох. – Я содрогаюсь от неловкости и иду на попятную. Попятная – это практически мое второе имя. – Тут буква «эн» не пропечаталась. Выглядит как «тэ». Как в слове «клитор»… О боже, я правда это сказала?
Он усмехается и закидывает в рот жвачку, потом снова проводит ладонью по лицу. И еще раз. Наконец он переводит взгляд на заставленные полки и снова на меня.
– Это мило, что ты так нервничаешь.
Я надуваю щеки воздухом, потом выдыхаю.
– Нет ничего милого в том, чтобы сказать своему боссу слово «клитор». Да еще и дважды.
Усмешка становится шире.
Я прижимаю подбородок к груди и кусаю губы. Надо срочно сменить тему. Мои мысли возвращаются к загадочной бывшей, которую он никогда не упоминал, и, снедаемая любопытством, я начинаю:
– Кстати, о милом…
– Нет, я не сплю с Джолин, – перебил меня Кэл.
Он что, прочел мои мысли?
Его улыбка исчезает.
– Мы уже давно расстались. Теперь просто дружим.
– Даже если ты спишь с ней, все нормально.
– Спасибо, но не сплю.
Я убеждена, что он врет.
– Она очень милая. И красивая. Я ни за что не стану тебя осуждать или допытываться…
– Люси, у меня уже два года не было секса.
Я ахаю. Потом резко захлопываю рот.
Кэл кидает бумаги на полку и поворачивается ко мне. В его глазах пылает что-то дикое, притягательное. Они прожигают меня насквозь. Он делает шаг, подходя вплотную ко мне, и пристально смотрит.
А потом говорит негромко и твердо:
– Той женщине, которая прервет этот период, придется нелегко.
Он сглатывает и смотрит на меня в упор, а потом уходит.
Он уходит, а я хватаюсь за полку, чтобы не упасть.
Он уходит, а у меня перехватывает дыхание.
Он уходит, а я стою в кладовке, обескураженная, и у меня пульсирует между ног.
В течение следующего часа я сортирую бесчисленные воздушные фильтры и свечи зажигания. Не знаю, как бы я справилась без этой передышки. Слова Кэла крутятся у меня в голове, цепляются за меня мертвой хваткой, но мне удается сосредоточиться.
Спустя некоторое время я прихожу к выводу, что он, вероятно, говорил абстрактно.
Пусть он смотрел на меня своими глазами цвета виски, но это еще не значит, что он имел в виду меня.
Это же глупость какая-то.
Я напряженно посмеиваюсь.
Кэл больше ко мне не заходил. Когда я выглянула в приоткрытую дверь, он стоял, прислонившись к серой стене, и о чем-то говорил с Джолин – их слова заглушала рок-музыка, льющаяся из динамика под потолком.
Мое сердце тревожно бьется, но я беру себя в руки. Все нормально. Я ничуть не ревную.
Ни капельки.
У меня не было причин для ревности раньше, нет и сейчас. К тому же Джолин и правда классная. Такая беззаботная и дружелюбная. Веселая. Неудивительно, что они встречались. Наверняка именно такие девушки нравятся Кэлу – сексуальные, смелые, дерзкие. Скорее всего, у нее есть мотоцикл. Думаю, они вместе катались и вели долгие беседы под луной про свою будущую семейную жизнь в домике черного цвета и детей в маленьких байкерских прикидах.
Все хорошо.
Я в полном порядке.
А потом… Я вдруг оказываюсь не в порядке.
Все происходит мгновенно.
Я слишком сильно наклоняюсь вбок, и стремянка подо мной шатается. Она заваливается налево, и я падаю, рефлекторно пытаясь за что-то ухватиться.
К несчастью, ухватиться у меня выходит только за торчащий из полки гвоздь.
Поскольку я падаю, гвоздь не просто пронзает мне руку, а распарывает ее. Его острие разрезает внутреннюю часть моей ладони, пока я бесконечно долго лечу к бетонному полу.
Боль приходит не сразу, заглушенная шоком и приливом адреналина. Воздух стремительно покидает мои легкие. Как ни странно, в первую очередь я чувствую удар по копчику.
Я морщусь.
Судорожно вдыхаю сквозь сжатые зубы.
А потом… меня охватывает боль.
Обжигающая, ослепляющая, чудовищная.
Опираясь на здоровую руку, я приподнимаюсь, бросаю опасливый взгляд на рану и немедленно впадаю в панику. Страх хватает меня за горло.
Кровь.
Повсюду кровь.
Она хлещет из моей руки, пачкая свитер и скапливаясь лужицами на полу.
– Кэл! – кричу я.
Он не слышит меня из-за музыки. Я с трудом поднимаюсь на ноги, отставив раненую руку как можно дальше. Будто держу бешеного енота.
О боже, о боже.
Я выбегаю из кладовки, задыхаясь и спотыкаясь, изо всех сил стараясь сдержать подступающие слезы.
– К-Кэл, – снова зову я и кручу головой, пока не замечаю его в дальнем конце гаража.
Он выпрямляется и замирает.
Наши взгляды встречаются.
Я поднимаю руку повыше, хотя он и
