Стихотворения - Александр Блок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моей матери
Тихо. И будет всё тише.Флаг бесполезный опущен.Только флюгарка на крышеСладко поет о грядущем.
Ветром в полнебе раскинут,Дымом и солнцем взволнован,Бедный петух очарован,В синюю глубь опрокинут.
В круге окна слуховогоЛик мой, как нимбом, украшен.Профиль лица восковогоПравилен, прост и нестрашен.
Смолы пахучие жарки,Дали извечно туманны…Сладки мне песни флюгарки:Пой, петушок оловянный!
Июль 1905Старость мертвая бродит вокруг…
Старость мертвая бродит вокруг,В зеленях утонула дорожка.Я пилю наверху полукруг –Я пилю слуховое окошко.
Чую дали – и капли смолыПроступают в сосновые жилки.Прорываются визги пилы,И летят золотые опилки.
Вот последний свистящий раскол –И дощечка летит в неизвестность…В остром запахе тающих смолПодо мной распахнулась окрестность…
Всё закатное небо – в дреме,Удлиняются дольние тени,И на розовой гаснет кормеУплывающий кормщик весенний…
Вот – мы с ним уплываем во тьму,И корабль исчезает летучий…Вот и кормщик – звездою падучей –До свиданья!.. летит за корму…
Июль 1905В туманах, над сверканьем рос…
В туманах, над сверканьем рос,Безжалостный, святой и мудрый,Я в старом парке дедов рос,И солнце золотило кудри.
Не погасал лесной пожар,Но, гарью солнечной влекомый,Стрелой бросался я в угар,Целуя воздух незнакомый.
И проходили сонмы лиц,Всегда чужих и вечно взрослых,Но я любил взлетанье птиц,И лодку, и на лодке весла.
Я уплывал один в затонБездонной заводи и мутной,Где утлый остров окруженСтеною ельника уютной.
И там в развесистую ельЯ доску клал и с нею реял,И таяла моя качель,И сонный ветер тихо веял.
И было как на Рождестве,Когда игра давалась даром,А жизнь всходила синим паромК сусально-звездной синеве.
Июль 1905Осенняя воля
Выхожу я в путь, открытый взорам,Ветер гнет упругие кусты,Битый камень лег по косогорам,Желтой глины скудные пласты.
Разгулялась осень в мокрых долах,Обнажила кладбища земли,Но густых рябин в проезжих селахКрасный цвет зареет издали.
Вот оно, мое веселье, пляшетИ звенит, звенит, в кустах пропав!И вдали, вдали призывно машетТвой узорный, твой цветной рукав.
Кто взманил меня на путь знакомый,Усмехнулся мне в окно тюрьмы?Или – каменным путем влекомыйНищий, распевающий псалмы?
Нет, иду я в путь никем не званый,И земля да будет мне легка!Буду слушать голос Руси пьяной,Отдыхать под крышей кабака.
Запою ли про свою удачу,Как я молодость сгубил в хмелю…Над печалью нив твоих заплачу,Твой простор навеки полюблю…
Много нас – свободных, юных, статных –Умирает не любя…Приюти ты в далях необъятных!Как и жить и плакать без тебя!
Июль 1905.Рогачевское шоссеНе мани меня ты, воля…
Не мани меня ты, воля,Не зови в поля!Пировать нам вместе, что ли,Матушка-земля?Кудри ветром растрепалаТы издалека,Но меня благословлялаБелая рука…Я крестом касался персти,Целовал твой прах,Нам не жить с тобою вместеВ радостных полях!Лишь на миг в воздушном миреОглянусь, взгляну,Как земля в зеленом пиреПразднует весну, –И пойду путем-дорогой,Тягостным путем –Жить с моей душой убогойНищим бедняком.
Июль 1905Оставь меня в моей дали…
Оставь меня в моей дали,Я неизменен. Я невинен.Но темный берег так пустынен,А в море ходят корабли.
Порою близок парус встречный,И зажигается мечта;И вот – над ширью бесконечнойДуша чудесным занята.
Но даль пустынна и спокойна –И я всё тот же – у руля,И я пою, всё так же стройно,Мечту родного корабля.
Оставь же парус воли бурнойЧужой, а не твоей судьбе:Еще не раз в тиши лазурнойЯ буду плакать о тебе.
Август 1905Девушка пела в церковном хоре…
Девушка пела в церковном хореО всех усталых в чужом краю,О всех кораблях, ушедших в море,О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,И луч сиял на белом плече,И каждый из мрака смотрел и слушал,Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,Что в тихой заводи все корабли,Что на чужбине усталые людиСветлую жизнь себе обрели.
И голос был сладок, и луч был тонок,И только высоко, у царских врат,Причастный тайнам, – плакал ребенокО том, что никто не придет назад.
Август 1905В лапах косматых и страшных…
В лапах косматых и страшныхКолдун укачал весну.Вспомнили дети о снах вчерашних,Отошли тихонько ко сну.
Мама крестила рукой усталой,Никому не взглянула в глаза.На закате полоской алойПокатилась к земле слеза.
«Мама, красивая мама, не плачь ты!Золотую птицу мы увидим во сне.Всю вчерашнюю ночь она пела с мачты,А корабль уплывал к весне.
Он плыл и качался, плыл и качался,А бедный матросик смотрел на юг:Он друга оставил и в слезах надрывался, –Верно, есть у тебя печальный друг?»
«Милая девочка, спи, не тревожься,Ты сегодня другое увидишь во сне.Ты к вчерашнему сну никогда не вернешься:Одно и то же снится лишь мне…»
Август 1905Там, в ночной завывающей стуже…
Там, в ночной завывающей стуже,В поле звезд отыскал я кольцо.Вот лицо возникает из кружев,Возникает из кружев лицо.
Вот плывут ее вьюжные трели,Звезды светлые шлейфом влача,И взлетающий бубен метели,Бубенцами призывно бренча.
С легким треском рассыпался веер, –Ах, что значит – не пить и не есть!Но в глазах, обращенных на север,Мне холодному – жгучая весть…
И над мигом свивая покровы,Вся окутана звездами вьюг,Уплываешь ты в сумрак снеговый,Мой от века загаданный друг.
Август 1905Утихает светлый ветер…
Утихает светлый ветер,Наступает серый вечер,Ворон канул на сосну,Тронул сонную струну.
В стороне чужой и темнойКак ты вспомнишь обо мне?О моей любови скромнойЗакручинишься ль во сне?
Пусть душа твоя мгновенна –Над тобою неизменнаГордость юная твоя,Верность женская моя.
Не гони летящий мимоПризрак легкий и простой,Если будешь, мой любимый,Счастлив с девушкой другой…
Ну, так с богом! Вечер близок,Быстрый лёт касаток низок,Надвигается гроза,Ночь глядит в твои глаза.
21 августа 1905В голубой далекой спаленке…
В голубой далекой спаленкеТвой ребенок опочил.Тихо вылез карлик маленькийИ часы остановил.
Всё, как было. Только страннаяВоцарилась тишина.И в окне твоем – туманнаяТолько улица страшна.
Словно что-то недосказано,Что всегда звучит, всегда…Нить какая-то развязана,Сочетавшая года.
И прошла ты, сонно-белая,Вдоль по комнатам одна.Опустила, вся несмелая,Штору синего окна.
И потом, едва заметная,Тонкий полог подняла.И, как время безрассветная,Шевелясь, поникла мгла.
Стало тихо в дальней спаленке –Синий сумрак и покой,Оттого, что карлик маленькийДержит маятник рукой.
4 октября 1905Вот он – Христос – в цепях и розах…
Евгению Иванову
Вот он – Христос – в цепях и розахЗа решеткой моей тюрьмы.Вот агнец кроткий в белых ризахПришел и смотрит в окно тюрьмы.
В простом окладе синего небаЕго икона смотрит в окно.Убогий художник создал небо.Но лик и синее небо – одно.
Единый, светлый, немного грустный –За ним восходит хлебный злак,На пригорке лежит огород капустный,И березки и елки бегут в овраг.
И всё так близко и так далёко,Что, стоя рядом, достичь нельзя,И не постигнешь синего ока,Пока не станешь сам как стезя…
Пока такой же нищий не будешь,Не ляжешь, истоптан, в глухой овраг,Обо всем не забудешь, и всего не разлюбишь,И не поблекнешь, как мертвый злак.
10 октября 1905Так. Неизменно всё, как было…
