Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер? - Юрий Мухин

Я упомянул, что, поскольку японское правительство выпустило свое заявление за два часа до американцев, оно должно считаться первым, объявившим миру об исчезно­вении KAL 007. Я подчеркнул явные противоречия между заявлениями Токио (МиГ-23, запуск ракеты до 03.25, исчез­новение в 03.29) и Вашингтона (Су-15, запуск в 03.26.20, ис­чезновение в 03.38). Я предположил, что надлежащее ува­жительное отношение к правительству требует, чтобы мы не считали какое-то из этих заявлений неверным. Давай­те предположим, что оба они справедливы. В этом случае имели место две последовательности событий — перехват, пуск ракеты, гибель самолета, и обе они происходили в ре­альности. Время 03.38, названное Вашингтоном, было даже подтверждено информацией японского правительства, ука­зывающего на то, что в это время был зафиксирован пуск ракеты, за которым в 03.39 последовало исчезновение с эк­ранов радаров какого-то самолета. Более того, вся американ­ская последовательность событий была на ленте Киркпат­рик, которую США получили от японского правительства.

Имели место три официальные последовательности со­бытий: одна до 03.25, по заявлению JDA, другая в 03.26.20, по ленте Киркпатрик, и третья в 03.38, как по американским, так и по японским источникам. Время исчезновения с экранов радаров было дано: 03.29, (японское), 03.38 (американское) и 03.39 (японское). Три последовательности были независи­мо подтверждены японским правительством, когда Масахару Готода сказал, что три различных перехватчика МиГ-23 выпускали свои ракеты. Я никогда не ставил под сомнение веру в правительство. Я принял их слова на веру. Но я также заставил их самих придерживаться собственных слов.

Затем я доложил о сообщении «Чидори Мару», под­твержденном JMSA, другим официальным органом. Я про­демонстрировал, что самолет, который видели рыбаки, не мог быть ни одним из тех трех самолетов, которые были уничтожены. Это не мог быть самолет, исчезнувший с эк­ранов в 03.29, потому что тот самолет взорвался на высоте 33 000 футов, в то время как самолет, замеченный рыбака­ми, взорвался на уровне моря. Это не мог быть самолет, ис­чезнувший в 03.38 или в 03.39, из-за различий в 8 и 9 ми­нут соответственно со времени взрыва в 03.30.

Я обсудил ряд технических факторов исчезновения са­молета. По данным радара в Вакканае, самолет, след кото­рого казался принадлежащим KAL 007, передавал транспондерный код 1300 в режиме А. Транспондер — устройство, которое позволяет наземным радарам индивидуально раз­личать самолет в зоне, контролируемой радаром. Каждому самолету назначен уникальный код, который только он и может использовать. Вызывая этот код на экран радара, опе­ратор знает, след какого самолета он отслеживает.

Но корейский авиалайнер, следуя по гражданскому мар­шруту R-20 (ROMEO 20) над Беринговым морем, не исполь­зовал активный транспондер и обычно держал его выклю­ченным. Во время приближения к Японии и готовясь вой­ти в японскую систему управления воздушным движением, его транспондер должен был быть переключен на код 2000 в режиме С, чтобы дать японцам знать, какие действия пред­принимает экипаж. Код 1300, режим А, является чем-то со­вершенно иным и относится к другому самолету. Мой ар­гумент был неоспоримым, он был основан на официальной версии событий. Я воспользовался моментом, чтобы про­двинуть мой аргумент еще на один шаг.

JDA, японское оборонное агентство, опубликовало кар­ту с радарными отметками, которые предположительно при­надлежали корейскому авиалайнеру и трем сопровождаю­щим его перехватчикам, истребителям А, В и С. Согласно японской версии событий, именно истребитель А, МиГ-23, сбил «корейский лайнер». Согласно американским заявле­ниям, его сбил истребитель 805, Су-15. Истребитель 805 и А должны были, таким образом, быть одним и тем же само­летом, потому что оба сбили «корейский авиалайнер». По­этому действия перехватчика, которые наблюдали японцы (истребитель А), должны были полностью соответствовать тем, которые совершал самолет (истребитель 805), наблю­давшийся американцами.

Но они не соответствовали. В 03.20 истребитель 805 сделал предупредительные выстрелы по «корейскому авиа­лайнеру» с расстояния менее 1000 метров, на максималь­ном расстоянии для его пушек. В тот момент истребитель А появился на японских радарах на расстоянии 25 морских миль (29 миль) от «корейского авиалайнера». Из авиацион­ной пушки нельзя стрелять на такое расстояние. Следова­тельно, истребитель А японцев и истребитель 805 американ­цев были двумя разными самолетами. Мы уже имеем указа­ние на это: один из них был МиГ-23, другой — Су-15. Теперь у нас есть доказательства: в 03.20 один находился в кило­метре от самолета-нарушителя и открыл по нему огонь из пушки. В то же самое время другой находился в 29 милях. Оба они, и МиГ-23, истребитель А японцев, и Су-15, истре­битель 805 американцев, сбили по самолету — один в 03.25, другой в 03.26.20.

Я заметил, что истребитель 805 следовал по трассе, изо­браженной на карте, опубликованной «Хоккайдо Симбун» 1 сентября 1983 года, пролетев над городами Холмск и Горнозаводск. Эта трасса явно отличалась от трассы на радар­ной карте JDA. Каждая из этих трасс отражала отдельное событие. Карта JDA показывала преследование самолета-на­рушителя истребителем А. Карта «Хоккайдо Симбун» отра­жала преследование другого самолета-нарушителя другим перехватчиком, истребителем 805. У нас есть надежная ин­формация, указывающая на то, что ни один из двух самоле­тов-нарушителей не был корейским лайнером KAL 007.

Самолет, который преследовался истребителем 805, ле­тел со скоростью 430 узлов между 03.12 и 03.19 часов. Затем он увеличил скорость до 450 узлов, что являлось, возможно, его максимальной скоростью. Тем не менее на отрезке своего полета, соотносящегося с этим промежутком времени, рейс 007 сохранял скорость 496 узлов, то есть летел заметно бы­стрее. Целью 805-го не мог быть рейс 007. Что же касается нарушителя, преследуемого истребителем А, радарная карта JDA показывает, что с 03.25 до 03.29 он пролетел 48 морских миль финального отрезка своего радарного следа за четыре минуты. Это означает, что он летел со скоростью 720 узлов, или Мах 1.25, а никакой «Боинг-747» не может лететь быст­рее скорости звука. Два самолета, один из которых был спо­собен летать быстрее скорости звука, были сбиты над Саха­лином, и, очевидно, ни один из них не был корейским «Бо­ингом». Что же тогда случилось с рейсом 007?

Новости о его исчезновении противоречили друг другу с самого начала. Первоначально полагалось, что у него воз­никли проблемы на R-20, его официальном маршруте через Тихий океан. Японский военно-морской флот и спасатель­ные суда JMSA сначала искали самолет рядом с NOKKA, контрольной точкой, где KAL 007 должен был находиться в 03.26 японского времени. Они не нашли ничего. Затем было объявлено, что лайнер приземлился на Сахалине и пасса­жиры были в безопасности. Затем оказалось, что лайнер не приземлился на Сахалине и мог быть сбит. Какая из этих историй истинна? Первая, в соответствии с которой самолет разбился рядом с NOKKA в северной части Тихого океана? Вторая, что он благополучно сел на Сахалине? Или третья, по которой он был сбит?

Два самолеты были сбиты над Сахалином, но ни один из них не был корейским реактивным лайнером. Третий са­молет, летевший над Тихим океаном, не был найден. Это подтверждает факт, что ни одна из этих трех версий не была правильной. Был только один способ узнать истину: изу­чить, в каком направлении дрейфовали обломки авиалай­нера, и принять во внимание время, за которое они достиг­ли Монерона. Это изучение показывает, что рейс 007 не раз­бивался у Монерона.

Аудитория слушала меня очень внимательно. У меня было впечатление, что до сих пор я смог их убедить, но наи­более трудная часть моего выступления была еще впереди. Пока же, основываясь на анализе обломков, я должен был противоречить официальной версии событий. Мне нужно было излагать свои аргументы крайне дипломатично. К со­жалению, я был настолько занят своей речью, что потерял счет времени. У меня оставалось десять минут. Не так мно­го времени для того, что я хотел сделать.

Я начал с замечания, что никаких обломков корейского лайнера не было найдено к северу от Монерона. Если бы я бросил бутылку с молоком или саке, вероятно я бы нашел молоко или саке вместе с битым стеклом на земле, рядом с тем местом, где я бросил бутылку. Именно это застави­ло адмирала Исаму Имамура сделать замечание: «Если мы не найдем никаких обломков от корейского самолета в сле­дующие несколько часов, нам придется предположить, что он не разбивался в этом месте». Ни один обломок KAL 007 не достиг предполагаемого места падения в течение более чем недели после катастрофы. Если бы обломки приплыли на официальное место катастрофы, значит лайнер разбил­ся где-то в другом месте.

Корейский лайнер не разбивался у Монерона. Но где же тогда? Поскольку обломки дрейфовали вместе с течением Цусима Шио, которое течет с юга на север, самолет должен был разбиться к югу от Монерона. Но где именно? Облом­ки самолета, идентифицированные как куски кабины «Бо-инга-747», были найдены в проливе Цугару. Самолет дол­жен был упасть в море рядом с проливом Цугару, замет­но к западу и к югу, для того чтобы обломки могли войти в пролив, в то время как остальные его части продолжали дрейфовать к северу в Японское море, прежде чем достиг­ли Вакканая и Сахалина.