Обаятельная Вера - Диана Машкова

– Верочка, не надо, милая! – Варвара Тихоновна схватила ее за плечо, пытаясь удержать на месте руку с воткнутой иглой. – Что же ты делаешь?!

– Отстаньте. – Вера бушевала, плохо соображая, что творит. – Что вам от меня нужно?!

– Верочка, – в голосе пожилой преподавательницы звучала нежность, – я обещала твоему отцу, что буду рядом! Я должна, понимаешь? Ты – очень близкий мне человек.

– При чем тут отец?!

– Боже мой, – запричитала она, – ты успокойся! Я все расскажу. Он не велел, но все равно.

Она дождалась, когда Веру перестанет трясти, и убрала руки. Но никуда не ушла: присела на краешек кровати.

– Мы с твоим отцом познакомились больше тридцати лет назад. – Варвара Тихоновна улыбнулась воспоминаниям. – Я-то, конечно, и до личной встречи была наслышана об Орлове – мы по его учебникам студентов учили, – но увидеться довелось не сразу.

Вера молча смотрела на нее, осознавая сказанное. После долгой паузы спросила:

– Мама была еще жива?

– Что? – Варвара Тихоновна не сразу расслышала. – Ах, да. Твоя мама была жива, но семьи, если так можно сказать, у них с Сашей уже не было. Ты не подумай, – Варвара Тихоновна тут же перебила сама себя, – Александр Иванович не позволял себе ничего! Он любил Лиду. Общался со всеми тепло, по-дружески, никого не обижал, но каждой женщине – а вокруг их было много, – сразу и деликатно давал понять, что не стоит питать надежд.

– И вам? – Рассказ Варвары Тихоновны казался чем-то пришедшим из потустороннего мира.

– Конечно, и мне. – Варвара Тихоновна вздохнула. – Но я все равно влюбилась. Мне уже тридцать семь было. Детей нет, мужья только бывшие. Вот и поставила цель.

– Подождите, – Вера встрепенулась, – у вас же сын есть. Александр. И даже внуки...

– Правильно. – Варвара Тихоновна лукаво посмотрела на Веру. – Александр Александрович. Ему двадцать семь. И внучки-погодки Машка с Дашкой.

– Это, – у Веры задрожали губы, – значит...

– Значит, у тебя есть сводный брат. И две племянницы.

Глаза Варвары Тихоновна счастливо сияли, а Вере показалось, что из горькой реальности ее переносят в другой мир. Неужели род Орловых не оборвался? Она не одна?

– В общем, Верочка, – Варвара Тихоновна провела пухлой ладошкой по запястью Веры, – я бы могла стать твоей второй мамой. Если бы уговорила Александра Ивановича жениться.

– Он не хотел?

– Боялся предать память Лиды, – она печально опустила глаза, – или тебя травмировать. Да еще бабушка с вами жила. В общем, замуж за любимого человека и отца своего ребенка я так и не вышла.

– Как жаль...

– Да что там, – Варвара Тихоновна махнула рукой, – мы все равно были счастливы и любили друг друга. Александр Иванович все сделал для нас с Сашей, как для своей семьи, – и квартиру получил, и в университет сына устроил, и помогал. Ты знаешь, – она помолчала, – когда в институте появился этот Марков и я заметила, что ты влюблена, подумала ведь грешным делом, что теперь и у тебя в жизни все сложится. Как у нас с Сашей.

Вера отвела взгляд. Сочувствие – скорее даже жалость – на лице Варвары Тихоновны чуть не заставило ее разрыдаться снова.

– Ты только держись, – застрекотала Варвара, – тебя из больницы скоро выпишут. Приедешь к нам в гости! Сколько лет врозь, а родные ведь люди. Правильно?

– Да, – Вера кивнула, но мысли о Маркове уже вернулись, – когда похороны Ильи?

Варвара Тихоновна сморгнула:

– Верочка, пока ничего не известно. Даже личность не установлена. Там же реактивы... От человека ничего не осталось...

– А если это не Марков?! – Глупая надежда затрепетала в сердце.

– Больше некому. – Варвара Тихоновна опустила плечи. – Есть показания свидетелей. Ночью Илья Владимирович поехал в институт, в лабораторию. Какая-то идея у него появилась, решил срочно проверить.

– Кто это сказал?

– Не важно, Верочка. – Варвара Тихоновна пугливо отмахнулась.

– И что, – Вера посмотрела ей прямо в глаза, – все уверены, что это несчастный случай?

– Других доказательств нет.

– У меня есть, – взволнованно зашептала она, – его хотели убить. Он всем мешал в нашем городе.

– Боже мой, Верочка, с чего ты взяла?!

– Слышала разговор в доме Зульфии Ильдусовны, Абсолямов...

– Вера, забудь! – резко перебила Варвара Тихоновна. Она побледнела, потом ее щеки покрыл лихорадочный румянец.

– Но вы сами все знаете. Помните, говорили, что Марков был любовником Зули? Я должна рассказать об этом – его убили.

– Да сплетни все! – Варвара Тихоновна нервничала. – Видели их на каком-то приеме, разговаривали они, Илья с этой кралей заигрывал. Что же с того?!

Договорив, Варвара Тихоновна выскочила за дверь, а вернулась уже с медсестрой. Та деловито поправила капельницу и, повернув Веру на бок, всадила укол. Сил сопротивляться уверенным рукам не было. Через мгновение пациентка спала.

В больнице Веру продержали целых две недели. Варвара Тихоновна прибегала каждый день, обсуждала что-то с персоналом, заставляла проводить дополнительные обследования. Услышав краем уха как-то ее разговор с лечащим врачом, Вера могла только изумиться настойчивости своей несостоявшейся мачехи. Зря отец на ней не женился – она бы все бытовые вопросы, которых он так не любил, щелкала как орехи.

Вера не разозлилась на Варвару Тихоновну за самодеятельность. Напротив, почувствовала себя так, словно впервые в жизни у нее появилась мать. Господи, как же это хорошо, когда о тебе, как о ребенке, заботятся! Теперь, вспоминая многие давно забытые сцены, Вера поняла, что отец с Варварой действительно жили душа в душу и во всем поддерживали друг друга. Не случайно же она поступила, например, именно в этот вуз, на факультет иностранных языков. Не случайно оказалась на кафедре английской филологии, где всю жизнь трудилась Варвара Тихоновна. Раньше таких слов еще, конечно, не знали, но, похоже, у отца с Варварой был настоящий «гостевой брак». Хозяйство вел каждый свое, жили отдельно, а все вопросы решали сообща и прекрасно понимали друг друга.

Уже на второй день в больнице Вера чувствовала себя человеком, здоровым физически. Невыносимо болела только душа. Но выписывать стараниями Варвары Тихоновны ее не спешили. Она не попала даже на похороны Ильи: врач категорически запретил. Сказал, что новый стресс вызовет новый приступ болезни. Что оставалось делать? Набираться сил и плыть по течению. И действительно, с каждым днем это становилось все легче. А когда вернулись сны про девочку с пшеничными хвостиками, Вера почувствовала, что жизнь отвоевала ее: желания умереть больше не было. Остались лишь жалость к Илье и чувство горечи из-за разрушенных надежд.

В день выписки за Верой приехали Варвара Тихоновна с сыном. Она впервые увидела собственного брата и обомлела – как он был похож на отца! Того, что смотрел на нее со студенческих фотографий. Вера застыла на месте, а Варвара Тихоновна, которая вела ее к машине сына, довольная произведенным эффектом, расправила плечи.