Три цвета одного убийства - Михаил Март

– Как я понял, буфета у вас нет? – спросил Парфен.

– Магазин напротив. Там все есть, что нужно. Дешевую водку и коньяк не покупайте. Паленка.

Парфен отдал девушке ключ, а сам ушел в магазин. К его удивлению, тут имелся приличный выбор всевозможной снеди. Он решил не шиковать. Вероника еще успеет привыкнуть к хорошей еде, а пока надо придерживаться привычного рациона.

Селедка, грибочки, квашеная капуста, водка, большой пакет жареной картошки фри, хлеб, сало, пластмассовые стаканы и вилки – набралось два полных пакета. Напоследок он купил еще кофе и кипятильник.

Войдя в номер, Парфен увидел всю одежду, развешенную на стульях. Вероники нигде не было. Это его напугало. Он обреченно сел на единственную в комнате кровать, и ему пришла шальная мысль: «А ведь это хорошо, что она сбежала! Баба с возу, кобыле легче». Парфен понимал, какую роль для Вероники приготовил Матвей. Роль пушечного мяса без гарантий на жизнь. Глупо лишать мир такой красоты ради поимки одного подонка.

Хуже всего то, что Мирон Щербина мог бы покончить с этой историей после первого убийства. Нет, Щербина с этого ничего не получил бы, а на Лику ему наплевать. Он хотел заставить Парфена уйти с зоны и предоставить другу подробный отчет с фотографиями. Мол, свои проблемы ты должен сам решать. И его можно понять. Мирону был нужен партнер. Обнищал, бедолага, зубы на полку положил. Так или иначе, но Парфен не собирался сидеть на нарах до конца срока. Бесполезная трата времени.

Дверь открылась, и вошла Вероника, босая, обмотанная полотенцем, с мокрыми волосами. Смоляков даже вздрогнул от неожиданности.

– Здесь душ один на этаж. Хотелось смыть с себя всю мерзость. Но, боюсь, одной воды для этого мало. Ну, и что сидишь? Я думала, ты уже стол накрыл.

Вероятно, в этот момент он чувствовал себя полным идиотом. Тихая и непонятная радость согрела ему сердце.

Стол был накрыт в считаные минуты. Они сели.

– Ты не хочешь одеться? – спросил Парфен.

– Чтобы потом опять раздеваться? Зачем? Мне и так удобно. И хорошие вещи мять не хочу.

– Я к тому, что у нас с тобой деловые отношения. Таковыми они и должны остаться.

Вероника налила себе полный стакан и тут же выпила.

– Вот что я тебе скажу. Ты, конечно, не мужчина моей мечты, но не старик и не импотент. И я видела, как ты на меня пялился, когда я разделась. В жены к тебе не набиваюсь. Как я поняла, ты будешь моим партнером в новом деле. Работа есть работа. Речь идет о сексе. Я – здоровая молодая баба, и мне нужен секс. Уж лучше ты, чем похотливые юнцы. Пока нас что-то связывает, я не хочу отвлекаться, а потому ты будешь меня обслуживать. Я пять с половиной лет провела за решеткой.

– Я думал, что с сексом у тебя не было проблем.

– Мужики никогда умом не отличались. Это тебе Матвей мою легенду рассказал? Старый осел мне поверил. Просто я хотела вытянуть из него деньги, а заодно и проверить его. К таким, как я, адвокаты из Питера не приезжают. Смешно. Хотелось понять, чего старику от меня нужно.

– Ладно, как скажешь. Но никаких привязанностей.

– О чем ты? Посмотри на себя в зеркало, потом на меня.

– Ты права. Давай поедим. И я тоже хочу выпить.

Вероника разлила водку по стаканам.

– Тебя как зовут-то?

– Парфен.

– Догадалась, что не князь Мышкин.

Проснулись они вместе в крепких объятиях. Выдался первый солнечный день, без единого облачка на небе. Вероника открыла глаза, улыбнулась и опять их закрыла. Парфен смотрел на нее и любовался. Надо же, какие чудеса творит природа. Во сне Вероника напоминала беззащитного ребенка. Может, все, что девушка выставляла напоказ, было защитной маской? Парфену хотелось в это верить.

6

Девчонка три дня обивала пороги салона, но Кира привыкла иметь дела только с рекомендованными художниками, а не с кем попало. Настырность победила.

Девушка при ближайшем рассмотрении оказалась настоящей красавицей восточного типа, вот только кожа у нее была слишком белая.

– Как тебя зовут, милая?

– Алина Крутицкая. Или просто Аля.

– Ну, хорошо, Аля. Показывай, чем ты хочешь покорять человечество.

Они подошли к большому белому столу в кабинете Киры, и девушка открыла папку размером с ватманский лист.

У Киры по телу пробежала дрожь. Она увидела осенний пейзаж, выполненный в стиле Ван Гога, широкими длинными мазками, но не маслом, а темперой. Парк и одиноко стоящая скамейка, засыпанная осенними листьями.

Это место ей было хорошо знакомо. На этой скамейке в Зимнем саду они познакомились с Парфеном. Вот уже полгода она ничего о нем не слышала. Однажды он свалился как снег на голову, а потом так же неожиданно исчез. С тех пор Кира стала думать о нем все чаще и чаще. В памяти всплывали разные эпизоды из их совместной жизни.

– Дальше, – резко сказала Кира.

Три следующих пейзажа так же пробудили ее воспоминания. Любимые места их прогулок. Сделано виртуозно и достойно вернисажа. Но Парфен не для того прислал к ней девчонку. У нее есть цель, и Кира начала понимать, чего добивается Парфен. Что ж, она мешать ему не будет. Даже поможет, если он все еще не успокоился.

– Ты из Питера приехала? – спросила Кира.

– Да. А как вы догадались?

– Места знакомые. Хорошие работы, Аля. Но вернисаж тебе ничего не даст. Даже если твои работы купят, много не заработаешь. Ты, как я догадываюсь, бросила академию из-за нужды?

– И опять угадали. Три курса закончила, даже справка есть.

– Кто бы сомневался. Я порекомендую тебя своей подруге. Она работает главным дизайнером в крупной рекламной фирме. Там художники хорошо зарабатывают. А главное, постоянно.

– Вы так добры, я даже не знаю…

– Рано благодарить. Тебя возьмут, если я позвоню, но на испытательный срок. На месяц, а там все зависит от тебя.

– Я постараюсь.

Кира написала на бумажке адрес и передала девушке.

– Завтра к десяти утра придешь по этому адресу и найдешь художественный отдел. Спросишь Наташу. Она будет о тебе знать. Получишь задание. Работать можешь дома. Твое присутствие в мастерских необязательно. Художник – вольная профессия. Ну, и хватит на сегодня, у меня еще дел полно. Звони, если понадоблюсь, сюда, в салон. Домашний телефон я никому не даю. Вперед, девочка, и удачи тебе в твоих начинаниях.

Все получилось так, как предсказывал Парфен, будто он написал пьесу, а все остальные разыгрывают по ее сюжету спектакль.

Через полчаса Вероника вернулась на съемную квартиру, где ее ждал Парфен. Он лежал на диване с газетой в руках.

– Как прошло знакомство? – спросил он тихо.

– Будто ты не знаешь. С той лишь разницей, что послала она меня не к своему мужу, а к некой Наташе, главному дизайнеру фирмы. Похоже, твоя бывшая женушка тебя раскусила. О муже слова не сказала. Значит, я, наивная дура, могу считать его холостяком?

– Тем лучше. Ты можешь допустить Владлена до своих трусиков, но не дальше. Он должен пускать слюни, глядя на тебя, но ничего не получать взамен.

Вероника достала из холодильника бутылку водки.

– А почему бы мне не снять трусики? Слышала, он классный мужик. Да еще и миллионер в придачу. Почему я должна отказываться? – Она сделала несколько глотков прямо из горлышка, будто пила воду. – Я в сто раз красивее твоей жены! Это для тебя она бесценна. Протри глаза.

Парфен встал, достал из шкафа сумку и начал снимать с вешалки свои рубашки. Вероника тут же замолчала.

Когда сумка была собрана, она произнесла:

– Только попробуй уйти! Я тебе такой компот устрою… – Но в ее словах не чувствовалось угрозы, лишь злость с оттенком испуга.

Парфен остановился на полпути к двери:

– Ничего личного. Всего лишь работа. – И ушел.

– Скатертью дорожка, урод! – крикнула Вероника в закрытую дверь.

Сев на кровать, она сделала еще несколько глотков водки и процедила сквозь зубы:

– Убила бы эту стерву!

7

Со стороны роман Алины и Владлена выглядел как мелодрама. Зверев очень трепетно относился к новой художнице и даже настоял на предоставлении ей служебной квартиры и выдаче аванса. Он – красивый интеллигентный мужчина, умеющий красиво ухаживать. Она – сама скромность, неженка, по-детски наивная. Ее чистый непорочный взгляд проникал в самую душу. В то же время в венах девушки кипела кровь. Алина отвечала на ухаживания Зверева, но была недоступна. Владлен искал лазейки. И вот когда до цели оставался один шаг, все сорвалось. Алина узнала о семейном положении Зверева и стала избегать его. Он приходил к ней домой, но она не открывала ему дверь, телефон молчал, на работе ее выловить он тоже не мог. Секретарша Загорской предупреждала Алину всякий раз, когда Зверев направлялся в мастерские, и девушка тут же исчезала. Своим поведением она напоминала ему Киру, которая все же стала его женой. На душе скребли кошки.

Однажды он поймал Алину возле ее дома.

– Я хочу прояснить наши отношения, Аля. Что я сделал не так? Почему ты меня избегаешь?