Продам май (сборник) - Мария Фомальгаут

Вытягиваю из кармана пачку банкнот, протягиваю человеку в черном.

— Охренел, или как? Я у хозяина столько в час получаю, а ты… зарплату, поди, свою отдавал? Или две зарплаты? Или десять? Топай, топай отсюда… Крылатый наш, знаешь, чужих не любит…

Чувствую, что краснею, какого черта я вообще поперся сюда, к самому, на что надеялся, вот так, приду к Крылатому, скажу торжественную речь, не убивайте наших детей, он прослезится, одумается, прикажет оставить Анимуса в покое…

— Эй, мужик… как тебя… ты не Колчин случаем? Не этот… ученый…

— Этот.

— Так пошли… Крылатый про тебя спрашивал…

Иду — по дорожкам райского сада, так и мерещатся в зарослях лукавые змии и львы, которые улеглись рядом с ягнятами…

— Входи, входи, не стесняйся… — человек в черном подтолкнул меня в просторную прихожую, — располагайся, что ли… о-ох, мужик, ничего личного, велел тебя Крылатый того…

Не успеваю спросить, что — того, поворачиваюсь, смотрю в коротенькое дуло, понимаю, что — того…

Как во сне смотрю на самого Крылатого, который спускается по лестнице с позолоченными перилами, тут не хватает только торжественного марша, Боже, царя храни, и все такое. Иду к нему — медленно, как по воздуху, интересно, в какой момент меня пристрелят…

— Э-э… Владимир Петрович?

Спрашиваю — сам пугаюсь своего голоса.

— Я за него. А ты, значит, Колчин будешь… Оч приятно… дай лапку… Ну чего ты пушку свою выставил, Леш, уйди, чего гостей смущаешь… Хорошо, что приперся, я уже парней послал город обшаривать, где ты есть… ты мне это…Этих-то головорезов спасать надо.

— К-каких головореов?

— Расу… новую.

Оторопело смотрю на Крылатого, уж не ослышался ли я…

— Чего вытаращился, на них полиция знаешь, какую облаву устроила… Ты мне вот что скажи, знаешь, где логово их?

Посмеиваюсь про себя, вот ты к чему…

— Тьфу на тебя, думаешь, сничтожить их хочу? Зря думаешь… Хоть контактики какие ихние дай, намекнуть им, чтобы затаились…

— И контактиков нету. Вы так говорите, будто я один из них, а я с ними толком не встречался даже… Так, пару раз…

— Анимуса видел?

— Не-ет, Анимуса, похоже, никто и не видел… прячется Анимус…

— Вот как, значит, прячется… Ну что ты как не у себя дома, пальто сымай, располагайся… поужинаем, с сыном познакомлю, где он, архаровец мой… э-эй, Женька, ты там где прячешься? Вот блин, нету… на ночь глядя и смотался куда-то, это по-нашему…

— Дело молодое.

— Верно говоришь, дело молодое…

Вздрагиваю — когда часы в углу комнаты начинают бить полночь. В ту же минуту ослепительная вспышка вырывается откуда-то с верхних этажей, хлопают пробки и лампочки, дом погружается в темноту.

— Вот, блин, замкнуло что-то… парни, чего встали, свечи принесите, пошукайте, что там перегорело… темнота — друг молодежи, в темноте не видно рожи…

Выглядываю в окно, в темную панораму осени.

— Да тут всю Москву, похоже, вырубило.

— Это нехило, это по-нашему… всю Москву… парни, я стесняюсь спросить, свечи будут, или вас самих в керосине вымочить?

Снова вздрагиваю — на этот раз от звонка, вот догадался Крылатый мелодию поставить, от которой на месте подскакиваешь…

— Крылатый слушает… что? Чего ликвидировали? Какую банду? Вы охренели или как, я вам русским по белому сказал, парней не трогать! Мало ли что приказывал, на тридцать три раза приказание отменил! Если с этими анималами или как их там что-нибудь случится, я уже не знаю, что с вами со всеми сделаю… Что делать, что делать, снимать штаны и бегать… Этих ищите, анимов, или как их там, если узнаю, что вы их всех того…

Смотрим друг на друга — оба опустошенные, растерянные, и не верится, что это — все, что дальше уже — ничего. Это в новостях бывает, в сводках вестей, проведена-успешная-операция-по-ликвидации-банды… Вот где-то там, в динамике радио, на экране телевизора, только не с нами, не с нами…

— Ликвидировали, — Крылатый умоляюще смотрит на меня, будто надеется, что не прав.

— Ликвидировали, — киваю я.

— Ну… может, не всех еще… может, выбрался там кто-то… — не сдается Крылатый.

— Может быть.

— Думаешь?

— Думаю.

— Они же какие… ушлые. Вроде всех передавишь, да какое там…

— Тоже верно, — соглашаюсь, хотя сам в это не очень-то верю.

Крылатый смотрит на часы над камином, стрелки только-только перевалили за полночь, будто специально ждали полуночи, чтобы свершилось… свершилось…

— Пацан мой где-то шляется…

— А?

— Женька мой, говорю, где-то шляется… восемнадцать лет, мозгов с гулькин нос…

— Ну… образумится еще, — говорю, не понимаю, чего это вдруг он заговорил о сыне.

— Тоже верно говоришь… образумится.

Снимаю со спинки пальто, долго не могу попасть в рукава.

— Куда собрался-то? — косится Крылатый.

Холодеет душа, так и чувствовал, что живым меня не отпустит.

— Да нет, ты не думай… я не такой. Куда ты на ночь-то глядя… со мной посиди… чайку попьем…

— С-спасибо…

Говорю так, что сам не понимаю, спасибо — да, или спасибо — нет, снова отчаянно пытаюсь надеть пальто, снова — не могу, похоже, и правда придется остаться…

— Загулял сынуля мой, — говорит Крылатый, сам разливает по чашкам что-то душистое, клубничное.

— Да… время еще детское.

— Детское, говоришь?

— Ну… Я, по молодости, бывало, и в час, и в два возвращался… в общаге жил, так по пожарке поднимался, в окно влезал, вахтерша-то не пускала…

— Вот ты каков… а с виду тихоня тихоней…

Крылатый смотрит в темноту ночи.

— Думаешь, не всех их прихлопнули?

— Да… может, и не всех.

— Верно, все может быть… Сынуля мой что-то домой не торопится… телефон как всегда на отключке… Ну да, ты сказал, время-то детское…

2013 г.

Взятка для дьявола

Из-за холма показалось что-то стальное, приземистое, я вспомнил — танки. Вспомнил картинки в каких-то книгах, где были нарисованы стальные гиганты, помню, по молодости боялся их, они мерещились мне ночами в страшных снах. Здесь, в реальности, они казались мне совсем не страшными, даже какими-то смешными, жалкими. Гусеничные монстры подкатились ко мне, грянул залп, что-то больно укололо в грудь. Я посмотрел на танки, взглядом подбросил их в воздух — повыше, повыше, отпустил, боевые машины грянулись оземь, разлетелись обломками, извиваясь, взмыла в небо звенящая гусеница.

Так просто оказалось воевать с людьми, я-то думал, пригодятся все мои умения…

А тут ничего не надо, поднимай оружие силой мысли и бросай оземь…