Легенда о белом бревне (СИ) - Лебедева Ива

— Это большая честь! — Рич учтиво улыбнулся. — Тогда и вам стоит называть меня просто Рич, — последовала ответная вежливость. А я уже почувствовала, как у меня пятки чешутся, ну развели тут королевские приемы…

— Одобряю, — внезапно обратилась ко мне баа-сама. — Во всяком случае это однозначно намного лучше совочка в лоб, которым при первой встрече кинул в меня Казуо-кун.

— Ы! Тоже круто было, признай! — радостно вспомнила я, но, чтобы народ не углублялся в дебри и не растекался мыслью по полированной сакуре, быстренько напомнила: — А ужинать мы сегодня все-таки будем, да? — И жалобные-жалобные глазки сделала.

— Конечно, пойдемте ужинать. И все же я хотела уточнить у тебя, Риса. Мне действительно писать официальный отказ семье Химеджима, потому что ты выбрала вот этого молодого человека? Вы столько лет провели вместе, и, если честно, сообщение от твоего отца было для меня неожиданностью. Не пожалеешь, что променяла старого проверенного друга на… — Бабушка явно хотела сказать что-то не слишком лицеприятное, типа «на красивую куклу», но оскорблять ни в чем не повинного Ричарда все же не стала.

— Да, я на нем женюсь, — радостно оскалилась я в ответ, подцепляя Ричарда под руку. Хы, он даже почти и не напрягся — привык. — Если он согласится, конечно. А Казуо женится на своем кактусе и будет зверски рад на самом деле, он же шарахается от любых разговоров о браке и страшно ругается на латыни. Мне кажется, все вздохнут с облегчением, а то ведь с вашими политесами Ямиро-сама, папа Казуо, замучился уже, не смея тебе сказать, как дело обстоит в реальности.

— Риса-чан. — Баа-сама скорбно поджала губы и всем своим видом продемонстрировала, какая я нехорошая девочка. И тут же виртуозно взяла ситуацию в свои изящные ручки:

— Во-первых, не «женюсь», а «выйду замуж». Во-вторых, действительно стоит спросить самого молодого человека и его родителей. — Последнюю фразу она подчеркнула голосом. А потом смягчилась: — Но не прямо сейчас, конечно. Пойдемте, а то я чувствую, что моя дикая внучка сейчас кого-нибудь покусает от голода.

Да, баа-сама тоже умеет шутить, угу.

— Да не, все правильно, она именно что женится, — тихонько хихикнул отец, за что получил незаметный для баа-сама подзатыльник от матери. — А что я? Наша ж — Мастер. Муж то бишь..

— Так, значит, в нашей семье тоже муж — я? — уточнила у него мама странным полушепотом, отчего глава семейства икнул.

— Неудачно пошутил, м-милая… — нервно улыбнулся отец.

— Ну-ну, мы чуть позже поговорим об этом, ми-и-илый.

Чтоб мне лопнуть, если баа-сама не спрятала в уголках губ ехидную улыбку. Папа, конечно, ее сын. На словах она всегда берет его сторону и вообще строжит маму как нечистокровную невестку. А на деле женскую солидарность никто не отменял! Особенно в условиях японского озверелого патриархата.

Ух-х-х, это был тот еще ужин. Все строго в рамках этикета, от палочек до застольных бесед. Ричу пришлось, конечно, во избежание конфуза все же выдать вилку, но от этого менее официальным он не смотрелся. А я уже прикинула, что утащу в спальню как минимум коробку печенек и целый чайник чаю, потому как после такой трапезы жизненно необходимо как следует подкрепиться!

Наконец баа-сама отбыла домой, а я радостно уволокла свою белобрысую добычу в его комнату. Ну, точнее, я собиралась это сделать, рассчитывая, что мама поступит с папой точно так же — одни ее многообещающие взгляды во время ужина чего стоили.

Но нам опять помешали. И на этот раз непривычный звук издал едва заметный (а для обычных людей и вовсе невидимый) браслет на руке принца.

Ричард сначала явно опешил, будто забыл о его существовании. Проведя пальцем по светящейся дорожке, он уставился коммуникатор как на врага народа, потом перевел растерянный взгляд на меня, на моих родителей и снова посмотрел на призмовскую приблуду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Кто? — одними губами спросила я, чувствуя, как мой оттаявший принц снова забуривается в свою льдину, да еще и присыпает себя сверху снежочком, чтоб наверняка. Даже новый сэвен-медвежонок и тот, чувствуя напряженную атмосферу, прижался к бедру Рича и начал вылизывать ему пальцы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 27

Глава 27

Ричард:

— Глава моего клана… — так же растерянно пробормотал я. Странно, еще вчера терпеливо ждал, что глава со мной свяжется, устроит выволочку, конечно, даже, возможно, пригрозит расправой, но потом все же смягчится и выдаст точные инструкции. И мне будет достаточно просто им следовать, чтоб разобраться со всеми неприятностями.

Все время ждал. Хотя и видел, что голограмма радуги не горит — нет связи с иными спиралями.

А сейчас… я не рад?! Сейчас, когда вроде сам во всем разобрался и даже успел успокоиться, я уже не хочу, чтобы…

— Так хорошо день начинался! — эмоционально поддержала меня Риса. — А вечером прямо какой-то бабушкопад! Уже третья на наши головы...

Искренне улыбнуться на шутку Рисы не было сил, получилась только кривая усмешка. Что ж, если я проигнорирую звонок, будет только хуже…

— Приветствую вас, глава. — В традиционном поклоне я опустился на одно колено, заодно пряча полные эмоций глаза. Оказывается, за последнее время я почти отучился надевать эту маску… или, во всяком случае, это стало сложнее. Мастер тем временем успела молниеносно уйти из поля обзора голограммы, и леди Умбрайя сейчас видела только меня на фоне белой стены с какой-то нейтральной абстрактной картиной в раме.

— Ри… подними лицо, — внезапно потребовала глава клана, и я резко взглянул на высокопоставленную родственницу. Мне показалось… или бабушка запнулась от волнения? Да нет, не может быть такого.

Тем не менее в нашем разговоре возникла пауза. Я не знал, чего от меня хотят, а глава, кажется, слишком пристально вглядывалась в мое лицо. Затем она медленно обвела взглядом мою фигуру, несколько раз. Тц… я ведь все еще в их академической темной форме — может, в этом проблема? Ну, во всяком случае, это точно не так шокирующе, как местные пижамы в виде зверей.

Вдруг я почувствовал, что сзади меня дернули за пиджак и завозились. Сначала я подумал, что это опять проделки Рисы, и разозлился — надо уметь выбирать время для эксцентричных шуток, в конце концов! Но через секунду понял, что даже такая сумасшедшая девчонка не стала бы лезть мне под пиджак, царапать тупыми когтями рубашку, пыхтеть, а потом прижиматься и начинать подпитывать меня нейтральной скверной. Ржа! Но от этого освежающе-теплого потока смятение в душе немного улеглось. Стало легче дышать и, как ни странно, легче держать маску.

— Ты выглядишь… приемлемо, — внезапно сказала бабушка, вздыхая. — Скверной тебя тоже напитали, не так ли?

Я, если честно, снова чуть не потерял самообладание. Первое, о чем спросила глава после всего случившегося… поел ли я? Не упреки, не требование отчета и даже не четкие приказы?

«Угу, а еще мы наверняка били тебя палками и кормили объедками, — раздалось в голове голосом Рисы, и я опять вздрогнул. Все же мысленная связь без осуществленной привязки — редкость и о многом говорит. О том, о чем я даже думать боюсь. — Нормальная бабушка, зря ты так температурил. На мою баа-сама похожа».

— Я в идеальном состоянии, глава. Мне даже выделили местный аналог… — я покосился на высунувшегося из-за моей спины белого медвежонка, — передвижного храна? — Не знал я, как назвать чудище. Ну не «дружелюбной тварью скверны» же.

— Тебе выделили индивидуальный сэвен? — Леди Умбрайя прищурилась на медвежонка, и я не успел уловить в ее глазах весь спектр промелькнувших эмоций. Сам удивился — она знает, как называется эта штука? То есть вообще знает об их существовании? И, кажется, считает их чем-то очень ценным?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ладно, поговорим о сэвенах позже. Я добилась выделенного канала связи не для этого. А для того, чтобы сообщить, что наш клан подает претензию в Совет. И будет разбирательство, к которому ты должен быть готов.