Невинное развлечение - Джулия Куин

В ответ Анна вырезала из письма брата его предостережение, приклеила его на лист бумаги и приписала по-английски: «Таково мое намерение, дорогой брат».

Гарри долго смеялся, но продолжал писать по-русски. А она, видимо, все же эти письма читала и переводила, хотя у нее иногда возникали вопросы.

Эта переписка была очень занимательной, и Гарри всегда с нетерпением ждал писем от сестры.

Эдварду она не писала. Начала было, но он ни разу ей не ответил, и она перестала ему писать, когда поняла, что это бесполезно.

— Дети здоровы, — продолжал Гарри.

У Анны их было пятеро — четыре мальчика и девочка. Гарри не видел ее с тех пор, как ушел в армию. Как-то она сейчас выглядит?

Откинувшись на стуле, Гарри стал ждать. Ждать, что Эдвард заговорит, или пошевелится, или хотя бы со злостью пнет ногой в стену. Больше всего он ждал просьбы дать ему аванс в счет своего содержания, потому что это скорее всего было причиной его появления. Но Эдвард стоял молча, ковыряя большим пальцем ноги ковер.

— Эдвард?

— Лучше прочти письмо, — бросил Эдвард, направляясь к двери. — Сказали, что оно важное.

Подождав, пока Эдвард уйдет, Гарри взял письмо. Было что-то необычное в том, как оно было передано. Как правило, к нему просто присылали человека, который привозил документы. Гарри взломал печать и достал из конверта письмо.

Оно было коротким, всего в два предложения. Ему надлежало немедленно явиться в Уайтхолл.

Гарри застонал. Ничего хорошего такой срочный вызов не предвещал. В последний раз, когда они вытащили его из дома, был приказ выполнить роль сиделки у пожилой русской графини. Она жаловалась на жару, на еду, на музыку… Не жаловалась она только на водку и только потому, что она привезла ее с собой.

Кроме того, она настаивала на том, чтобы он составлял ей компанию в распитии этого напитка. Любой человек, заявляла она, который так хорошо говорит по-русски, как Гарри, не станет пить это британское пойло. В этом вопросе она напоминала Гарри его бабушку.

Но Гарри не стал пить, а каждую ночь выливал водку в цветочный горшок.

Как ни странно, цветку это пошло на пользу. Самыми приятными моментами этого странного задания были те, когда дворецкий, глядя на это чудо ботаники, качал головой и говорил: «Я не знал, что так бывает».

Тем не менее Гарри не хотелось повторить этот опыт. К сожалению, ему редко была позволена роскошь отказаться. Он был им нужен. Переводчиков с русского было не густо. И от него ждали, что он немедленно откликнется на любое их требование.

Сначала Гарри решил, что все же закончит переводить страницу, которую начал, прежде чем уедет, потом передумал. Может быть, его ждет что-то интересное.

Графиня уехала в Санкт-Петербург и скорее всего жалуется на холод, на солнце и на отсутствие английских джентльменов, которые умели бы ухаживать за ней.

Что бы сейчас от него ни потребовалось, это не может быть хуже того, что было, не так ли?

Глава 7

Оказалось, что хуже.

— Какой князь?

— Князь Алексей Иванович Гомаровский, — повторил мистер Уинтроп, который часто был на связи между Гарри и военным министерством. Возможно, у мистера Уинтропа, кроме фамилии, было и имя, но его Гарри не сообщили. Он был просто мистером Уинтропом — среднего роста и средней упитанности человек, с темными волосами и незапоминающимся лицом.

— Нам он не нравится, — без всякого выражения в голосе сказал Уинтроп. — Он нас беспокоит.

— А чего, как нам кажется, мы можем ожидать от него?

— Пока не знаем, — ответил Уинтроп, будто не чувствуя сарказма в вопросе Гарри. — Но некоторые подробности его визита вызывают у нас подозрение. Причина — в его отце.

— Его отце?

— Иван Александрович Гомаровский. Ныне покойный. Он поддерживал Наполеона.

— И при этом князь все еще занимает видное положение в русском обществе? — Гарри показалось это невероятным. С тех пор как французы сожгли Москву, прошло девять лет, и франко-русские отношения были все еще натянутыми. Царь и его народ были не в восторге от вторжения французов. А у французов память длинная — они еще долгие годы будут помнить унижение и страдания, которые они испытали при отступлении из России.

— Предательские действия отца князя так и не были обнаружены, — пояснил Уинтроп. — Он умер в прошлом году естественной смертью, все еще считаясь преданным слугой царя.

— Откуда нам известно, что он был предателем?

— Мы располагаем кое-какой информацией, — махнув рукой, неопределенно ответил Уинтроп.

Гарри решил больше не задавать вопросов, потому что ему вряд ли скажут что-либо еще.

— Нас также удивило время, выбранное князем для визита. Трое известных людей, симпатизирующих Наполеону — двое из них являются подданными Британии, — прибыли вчера в Лондон.

— Вы позволяете предателям разгуливать на свободе?

— Иногда в наших интересах позволять оппозиции считать, что их не обнаружили. — Уинтроп подался вперед и положил руки на письменный стол. — Бонапарт болен. Возможно, он умирает. Он чахнет с каждым днем от истощения.

— Бонапарт? — усомнился Гарри.

Однажды он видел этого человека. Правда, издалека. Да, он был невысокого роста, но с внушительным животом. Трудно было представить его худым и истощенным.

— Нам стало известно… — Уинтроп начал перебирать бумаги на столе, пока не нашел нужный ему документ, — что его брюки пришлось ушить почти на пять дюймов.

Никто не может упрекнуть военное министерство в недостатке внимания к деталям, подумал Гарри.

— Он не сбежит с острова Святой Елены, но мы не должны терять бдительности. Всегда найдутся те, кто вступит в заговор от его имени. Князь Алексей может быть одним из них.

Гарри выдохнул в раздражении. Он хотел, чтобы Уинтроп понял, как ему не хочется оказаться замешанным в подобного рода деле. Ведь он переводчик. Ему нравятся слова. Бумага. Чернила. А русских князей он не любит, и ему претит притворяться следующие три недели.

— Что требуется от меня? — спросил он. — Вы же знаете, что я не занимаюсь шпионской деятельностью.

— А мы и не ждем от вас этого. Ваше знание русского языка несравненно для нас ценнее. Мы не намерены заставлять вас прятаться по темным углам и подвергаться опасности быть убитым.

— Трудно поверить, что вы испытываете трудности в вербовке шпионов, — пробормотал Гарри.

Уинтроп смотрел так, словно не заметил сарказма.

— Ваше знание русского языка в сочетании с вашим положением в обществе идеально подходят для того, чтобы вы просто приглядели за князем Алексеем.