Не любить невозможно - Марианна Лесли

— Привет, — сказал он своим бархатным, обволакивающим голосом с хрипловатыми нотками. В его взгляде светилось откровенное, неподдельное восхищение.

— Привет, — ответила она, не в силах оторвать от него глаз. Ей приходилось следить за своим дыханием, чтобы оно не сбилось.

— Ты просто загляденье! — воскликнул он, буквально пожирая ее взглядом, и его темные глаза стали еще темнее от прилива чувств.

— Спасибо, — пролепетала Сюзанна, обнаружив, что язык плохо слушается ее. Она почувствовала, что вся пылает под жарким взглядом Нормана. — Ты тоже… очень красивый.

В его глазах вспыхнули веселые искорки.

— Ты в самом деле так думаешь?

— О да… да, — выдохнула она, с восхищением оглядывая его. — И очень мужественный.

Смешинки пропали из его глаз, и они вспыхнули жарким пламенем страсти, от которой тепло поднялось откуда-то из самых глубин ее существа и растеклось по всем потаенным уголкам тела.

— Осторожнее, детка, — предупредил он ее осипшим голосом. — Если ты будешь продолжать так смотреть на меня, то мы никуда не поедем. Перспектива остаться у вас, леди, и слушать музыку нашей любви кажется мне гораздо предпочтительнее.

От этих слов Сюзанну бросило в жар. Нервно сглотнув, она поспешно опустила глаза и прижала ладони к щекам. О господи, она ведет себя не как взрослая двадцатишестилетняя женщина, а как какая-то зеленая школьница!

Видя ее смущение, Норман мягко усмехнулся, в глазах его вновь зажглись лукавые искорки.

— Ну, что ты решила? — поддразнил он ее. — Мы едем или остаемся?

Сюзанна немного оправилась от смущения и бросила на него преувеличенно возмущенный взгляд.

— Разумеется, едем. — Теперь она уже достаточно пришла в себя, чтобы вступить в игру. — Я не позволю тебе нарушить обещание сводить меня на мюзикл, посмотреть который я давно мечтала. К тому же, если помнишь, ты обещал меня еще и покормить, и я специально ничего не ела, поэтому ужасно проголодалась. Надеюсь, ты не собираешься заморить меня голодом?

Он шутливым жестом прижал руку к сердцу.

— Ни за что!

Сюзанна не выдержала и рассмеялась. В который раз ей пришло в голову, что ей ужасно хорошо с ним. Он ее волнует, возбуждает, смешит, забавляет, смущает, вгоняет в краску, поддразнивает, и все это ей безумно нравится.

Смеясь, он отвесил ей галантный поклон.

— Карета подана, миледи. Вы готовы?

— Да, только оденусь и возьму сумочку.

Она метнулась в гостиную за сумкой, а когда вернулась, Норман уже держал наготове плащ, чтобы помочь ей одеться. Когда она просунула руки в рукава, его ладони задержались на ее плечах чуть дольше необходимого, и от этого прикосновения, даже через несколько слоев ткани, она вновь ощутила трепет приятного возбуждения и предвкушения.

— Ну вот, теперь мы можем ехать, — бодро возвестила она, торопясь скрыть охватившее ее волнение.

Норман ничего не сказал, но по его искрящимся глазам было видно, что ее уловка не слишком удалась. Он прекрасно понимал, какие чувства обуревают ее. Чувства, сходные с его собственными.

Даже после того, как они сели в машину, возбуждение все не отпускало их, и от этого воздух вокруг них сгустился настолько, что, казалось, его можно резать ножом. Сюзанна потянула ремень безопасности и попыталась застегнуть его, но руки плохо слушались ее и она никак не могла попасть в гнездо. Уже ставший привычным трепет охватил ее, когда теплые пальцы Нормана, мягко отстранив ее руку, застегнули ремень.

— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, — пробормотал он, заглянув в ее расширившиеся глаза. От его мимолетного, легкого прикосновения внутри нее словно взорвался огненный шар. — Потому что я чувствую то же самое.

— Это какое-то безумие, — прошептала она, не в силах оторвать от него взгляд.

— Если это так, то мне нравится быть безумным. А тебе? — пробормотал он у самых ее губ.

— Мне… тоже, — выдохнула Сюзанна за мгновение до того, как его рот накрыл ее дрожащие губы. Вначале прикосновение было легким как пух, потом сделалось более настойчивым, будоражащим — и вот уже горячий язык властно раздвинул ей губы и проник в глубины рта. Она едва не потеряла сознание, но Норман внезапно прервал поцелуй; его грудь тяжело вздымалась.

Сюзанна испытала укол разочарования. Все ее существо желало, требовало большего.

— Если мы сию минуту не уедем, то уже не уедем никогда, — прохрипел он.

Его слова привели ее в чувство. Да что же это с ней, в самом деле?! Неужели она и вправду теряет всякий разум в присутствии этого мужчины?!

— Да, — с трудом выдавила она пересохшим ртом. — Едем.

Ей показалось или в его глазах промелькнуло разочарование?

Норман криво усмехнулся.

— Я уже начинаю думать, что какие-то неведомые силы нынче осенью распылили в воздухе любовный эликсир. Иначе как объяснить, что я буквально с первой минуты нашей встречи так хочу тебя? И с каждым часом, с каждой минутой все сильнее.

— Норман, пожалуйста… — взмолилась она.

Он шутливо вскинул руки.

— Все-все, едем. С этой минуты буду паинькой. — Он завел мотор. — Я помню, что ты проголодалась. Я тоже.

Интересно, какого рода голод он имел в виду? — с улыбкой подумала Сюзанна, в изнеможении положив голову на подголовник. У нее все еще немного кружилась голова от поцелуя.

Всю дорогу до Луисвилла Норман развлекал Сюзанну легким разговором, и, когда они подъехали к платной стоянке, чувственное напряжение между ними немного спало — они беззаботно шутили и смеялись.

Ресторан, куда Норман привел ее пообедать, назывался «Лев и корона» и был стилизован под английский паб, в котором царили гостеприимство и радушие. Зал был небольшим, но очень уютным; его освещали настенные бра, выполненные в виде старинных масляных ламп.

Хозяин заведения — полный, круглолицый, розовощекий ирландец — проводил их в уединенную кабинку у окна, из которого открывался прекрасный вид на площадь с подсвечивавшимся фонтаном. Вид замечательный, подумала Сюзанна, любуясь разноцветными брызгами, но не замечательнее, чем ее спутник. Ее взгляд то и дело возвращался к нему, притягиваемый как магнитом.

Едва они устроились за столиком, к ним поспешил официант. Норман заказал бутылку белого вина.

— Быть может, закажем меню дня? — предложил Норман.

Сюзанна была не против. Хотя она основательно проголодалась, ей было все равно, что есть и что ее окружает. Она не обращала внимания на других посетителей ресторана, не думала о том, как ее оценивают другие. Взгляд Нормана говорил ей, что она привлекательна и желанна, и ей этого было достаточно. Она и сама сознавала, что привлекательна, но только для одного — для Нормана — и наслаждалась присутствием этого мужчины. И вообще этим вечером она чувствовала какое-то легкомыслие, какую-то бесшабашность и уверенность, что все так или иначе образуется. Что все возможно, стоит лишь захотеть…