Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет) - Дональд Карсон

14:2–15 Сердцевина царства. Повторив замечание из 3 Книги Царств 15:11 о том, что Аса делал доброе и угодное в очах Господа (2), летописец говорит далее о праведной жизни Асы (14:3 — 15:15), рассказ о которой основан на других источниках. Религиозные (2–5) и военные (6–8) успехи Асы демонстрируют как его послушание, так и Божье благословение, и дважды здесь употреблено классическое слово покой (6, 7; см. комментарии к 1 Пар. 22:9). Еще одним любимым словом летописца является слово взыскать (4; ср.: ст. 7), и о Господе, Которого взыскали, автор говорит как о личном Боге Асы, историческом Боге Израиля и общем Боге всей нации (2,4,7).

Войско, собранное Асой, выдерживает серьезные испытания, когда на Иудею нападает гораздо более могучая армия, численность которой кажется невероятной (см.: Введение). Перед лицом превосходящего врага Божьему народу приходится уповать лишь на Бога. Враг не определен. По этому поводу было высказано множество соображений, в том числе и о египетской армии (ср.: 16:8) под предводительством нубийского военачальника. Замечательные слова в стихе 11 показывают, что во времена тяжелых испытаний (как и в любое другое время), когда сердце царя уповает на Господа, становится совершенно очевидным, Кто одерживает победу (12–14).

15:1–19 Слово от Господа. Большая часть этой главы (15:1—15) также черпает материал не из книг Царств, а из другого источника. Сразу после чудесной победы Асы произносит свое пророчество Азария; создается впечатление, что это приводит к новым реформам, помимо тех, о которых говорилось в 14:3–5, и возрожденный ритуал включает в себя использование добычи (11). Однако, с другой стороны, стихи 1–15 могут быть и простым пояснением того, что происходило во время реформ Асы, упомянутых в 14:2—7.

Обращение Азарии, во–первых, представляет собой изложение в самых ясных выражениях учения о «воздаянии» (2). Хотя оно называется пророчеством (8), глаголы, использованные в его главной части (3—6), могут относиться как к прошлому, так и к будущему и обычно воспринимаются как взгляд в прошлое, на Книгу Судей. Это не только соответствует ситуации, но и вполне отвечает теме «воздаяния»: тогда (4), как и теперь (2), все дело в том, чтобы взыскать и повиноваться. Следует отметить, что Бог, Который говорил через Азарию, это явно Бог царя, Своего народа и их отцов (см.: 14:2–7). Естественно, церемония заключения завета в пятнадцатый год Асы (10) становится всенародной (обратите внимание на слова всей, всего, всякий, все, ст. 8—15), и речь опять идет о взыскании Господа (12, 13, 15).

Заключительные стихи, где летописец снова привлекает книги Царств (3 Цар. 15:13—15), поднимают два вопроса. Может показаться, что стих 17 противоречит 14:3, однако отрывок 14:2—8 весь посвящен Иудее, в то время как Израиль в этом стихе может означать северные территории, которые Аса завоевал позже (ср.: ст. 8). Стих 19, казалось бы, противоречит 3 Цар. 15:16 и 32, однако очевидно, что там речь шла о продолжительной «холодной войне» между Асой и Ваасой, которая не переросла в открытую войну (16:1).

16:1–14 Голос окружающего мира. Нападение Ваасы (1) явилось испытанием для Асы, и он его не выдержал. Северное царство и его северный сосед, Сирия, были враждебны друг другу большую часть этого периода, и сделка между Иудеей и Сирией была политически ловким шагом, так как Аса мог заплатить за нее (впрочем, чем?), ибо он уже имел опыт такого рода и воспользовался им (2—6). Окружающий мир сказал бы, что все было сделано правильно. Однако это стало началом конца Асы, ибо он взыскал не Господа (12). В рассказе о том, что за этим последовало (7–10), обратите внимание на появление еще одного пророка. Из слов пророка можно извлечь хороший урок: мы видим, что хитрость Асы привела, казалось бы, к хорошим результатам, но его упование на Бога могло бы привести к гораздо большим достижениям. Мы слышим повторение простой истины о доверии к Богу (являющейся основой библейского учения) с привлечением прошлых событий для подтверждения этой истины, а также утверждение о воздаянии; увы, гнев и непослушание заставили царя даже преследовать Божьего пророка. Все это вполне соответствует духу упрямства, отмеченному в стихе 126.

Примечание к хронологии. Болезнь Асы (39 год; ст. 12) можно считать относительно скорым возмездием за то, о чем сказано в 16:1 (36 год Асы; см. таблицу выше). Но это никак не объясняет проблем, поднятых таблицами по датировке, и того, что случилось в 35 году (15:19), а также почему Ананий предсказал Асе войну, а не болезнь (16:9). С другой стороны, если 16:1 означает 36 год царства (таблица 2), то на эти вопросы мы получаем ответ, и хотя проблемы остаются, но можно сказать, что причины приводят к следствиям не так быстро и не так заметно, как мы иногда ожидаем.

17:1–21:1 Иосафат

Рассказ о царствовании Иосафата во многом схож с повествованием о правлении его отца, но без заключительного сообщения о мятеже и без хронологического обрамления (достаточно запутанного), которым сопровождается повествование об Асе. Оно также намного полнее и содержит себе две поразительные детали. В первых сорока стихах 3 Цар. 22 рассказывается история о заключении союза Иосафата с Ахавом (2 Пар. 18), а десять следующих стихов, представляющих собой общую характеристику его царствования, завершают повествование о нем в Книге Царств. Этот же рассказ в Книге Паралипоменон занимает в два раза больше места, что доказывает его важность. Кроме того, ни одно из значительных событий, взятых из Книги Царств, — ни длинное, ни короткое (3 Цар. 22:1—40, 48—49) — не представляет Иосафата в положительном свете, а летописец еще добавляет к этому неодобрительный комментарий пророков. И несмотря на это он изображается как великий и добрый царь, которого называют даже вторым Соломоном.

17:1—19 Величие Иосафата. После половины стиха, служащего введением и взятого из 3 Книги Царств 15:24, летописец говорит о добродетелях и величии Иосафата. Оба аспекта связаны между собой: сила и процветание, как всегда, воспринимаются как благословение, ниспосылаемое в результате верного следования по пути Божьему (2—6). Стих 3, вероятно, должен читаться «он ходил первыми путями отца своего», вероятно, Асы (RSV). («Третий год», ст. 7, это год смерти Асы, когда после совместного правления отца и сына Иосафат начал единоличное царствование; см. ниже: «Примечание к хронологии».) Организованная им учебная религиозная программа (7—9) распространила среди людей его собственную любовь к Богу и Его закону (4); его богатства и слава были известны далеко за пределами Иудеи (10–11) также хорошо, как и внутри страны (5), а представленные списки воинов (12—19) обогащают сведения о военных успехах, о которых говорится в стихах 1–2. Те же благословения можно видеть и в самом Иосафате. Он явно возрастал в вере в Бога (его «вера содействовала делам его»; см.: Иак. 2:22), будучи активным, а не пассивным в своем благочестии: но взыскал он Бога… и поступал по заповедям Его (4), и делал это таким образом, что народ был благословен под его управлением.

Примечание к хронологии. Царствование Иосафата (17:7; 20:31) датируется от начала болезни Асы и совместного правления, начавшегося в 873/872 г. до н. э.; 4 Книга Царств 3:1; 8:16 предполагают более короткий срок правления, который датируется временем смерти Асы в 870/869 г. до н. э.

18:1 — 19:3 Кампания против Рамофа Галаадского. Здесь повторяется рассказ, представленный в 3 Цар. 22. Однако упоминания о величии Иосафата (18:1) и о пиршестве, устроенном в его честь (18:2), — это те первые признаки небольших изменений, которые превратят южного царя (а не северного) в центральную фигуру. Повествование заканчивается событиями и пророчествами, относящимися не к Ахаву (как в 3 Цар. 22:36–39), а к Иосафату (19:1–3).

Отрывок 18:1а возвращает нас к главе 17 — весьма положительному введению, а 18:16 заглядывает вперед — в очень тяжелые последствия. Брачный союз, от которого произошли бесконечные неприятности, был заключен между сыном Иосафата Иорамом и дочерью Ахава Гофолией. Военный союз (18:3) также оказался опрометчивым шагом. К концу истории станет известно, что в руки врагов, сирийцев, попал город Рамоф Галаадский (18:30), и тогда мы увидим, что летописец видит в сыне Асы повторение жизненного пути его отца: хорошее начало, а затем — безрассудство, и в обоих случаях пророк, который говорит: «Тебе не следовало идти вместе с Сирией против Израиля» (ср.: 16:1—9, Ананий) или «Тебе не следовало идти вместе с Израилем против Сирии» (ср.: 19:1–3, сын Анании, Ииуй).

Но Иосафат — это не просто повторение Асы. Есть намеки о его личном характере в пророческих словах Михея в стихе 16. У него была пастырская забота обо всем Израиле, и он верил, что союз с Ахавом поможет ему проявить эту заботу (18:3), полагая, что разница между ними не имеет никакого значения. Своим пророчеством Седекия лишь укрепил Иосафата в его заблуждении, а события доказали, что он был неправ (18:10,34). Михей же в своем пророчестве раскрыл, что за словами Седекии крылось нечто зловещее (18:16—22), а Ииуй подтвердил Иосафату, что ему с его большим сердцем следует быть более осторожным и твердым (19:2; ср.: Мф. 10:16).