Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

Правительство поощряло переселение в Сибирь сотен тысяч крестьян из западных губерний‚ однако в 1898 году было указано в категорической форме: "Евреям приезд и водворение в Сибири воспрещается". Теперь даже тот‚ кто имел право на повсеместное жительство‚ не мог поселиться в Сибири без разрешения местных властей. Многие рвались туда за куском хлеба от скученности и лишений черты оседлости‚ но их перехватывали по дороге‚ не разрешали оставаться даже на короткое время и немедленно высылали обратно.

По всей Сибири установили кордоны на границах губерний‚ на пристанях и железнодорожных станциях‚ где в паспортах приезжавших евреев ставили штамп – "въезд в сибирские города воспрещен". В еврейских общинах не хватало учителей‚ резников‚ раввинов‚ но получить разрешение на их приезд не было никакой возможности. Лишь евреи-каторжники и ссыльные имели привилегию – попасть в Сибирь и остаться там навсегда. Доходило порой до абсурда: некий резник‚ проживший в Сибири двадцать с лишним лет‚ достал удостоверение‚ что он – сосланный в Сибирь конокрад‚ и получил право на постоянное жительство. Выходило так‚ что честный еврей из черты оседлости не мог попасть в Сибирь‚ но еврей-преступник попадал туда на законном основании.

С. Витте, председатель Совета министров, из воспоминаний: "Вся груда еврейских законов представляет смесь неопределенностей с возможностью широкого толкования в ту или другую сторону". Запутанное законодательство о евреях стало хорошей статьей дохода для местных чиновников. Они пугали сибирских евреев угрозой выселения – особенно перед еврейскими праздниками‚ сажали их в кутузки до выяснения вопроса, получая за освобождение соответствующие подношения. Еврейский вопрос всплывал всякий раз‚ когда какому-либо чиновнику надо было поправить свои финансовые дела.

Затем власти потребовали‚ чтобы сибирские евреи жили лишь в тех городах‚ к которым некогда были приписаны. Началось принудительное переселение в места приписки‚ порой за тысячи километров – тех‚ кто давно находился на обжитом месте‚ работал‚ имел имущество. Иркутских евреев погнали в Читу‚ читинских – в Иркутск‚ а из Томска передавали: "Распоряжение о выселении поставило почти в безвыходное положение восемьсот семейств‚ которые обладают в городе недвижимостью. Результатом этой меры является разорение многих". Это принимало иногда такие размеры‚ что из Петербурга одергивали полицейские управления‚ которые "слишком энергично начали выселять евреев" и могли подорвать экономику края.

Порой местные жители противились этому выселению. В Забайкальской области рабочие приисков снова призвали и скрывали от властей высланных торговцев-евреев‚ потому что в их отсутствие торговцы-неевреи брали с рабочих тройные цены. В Иркутске офицеры и жандармы прятали от полиции некоего еврея‚ мастера "офицерских принадлежностей"‚ который подлежал выселению. Купцы и волостные правления просили оставить у них выселяемых евреев‚ этих "полезных и нужных" граждан‚ но их пожелания расходились с официальной политикой.

М. Кроль, из воспоминаний (Верхнеудинск, конец девятнадцатого века): "Большое впечатление на меня производила сравнительная зажиточность тамошних евреев. Я не встречал ни одного бедняка еврея, а о еврейском нищенстве, которое было распространено в черте оседлости, там не имели даже представления. Меня поражало то доверие, с которым верхнеудинские евреи относились друг к другу. Среди них был развит обычай давать беспроцентные ссуды на крупные суммы без всяких расписок. Верили на слово. И это было тем удивительнее, что почти все тамошние евреи были потомками каторжан или поселенцев… Каждого расценивали только по личным качествам и по его делам".

Еврейские общины содержали синагоги и молитвенные дома, хедеры, сиротские приюты, дома для престарелых, создавали погребальные братства и "Общества пособия бедным евреям". Разбросанные по огромной территории и оторванные от европейских единоверцев‚ они попали под местное влияние, образовав особый тип сибирских евреев.

"Сибирские евреи‚ – писал очевидец‚ – плохо знали еврейскую грамоту‚ но были по-своему набожны. Они усвоили себе местные нравы и обычаи. Многие пили водку и играли в карты‚ а еврейские девушки в деревнях пели русские песни в хороводах; они вечно жевали "серу" и щелкали кедровые орешки‚ что называлось "сибирская беседа"... Молодые люди‚ ездившие в "Рассею"‚ привозили оттуда красивых невест‚ не считаясь с их общественным положением. С партиями же для еврейских девушек дело обстояло хуже‚ и каждый заезжий приказчик-еврей мог сделаться желанным женихом богатейшей невесты".

Исследователь жизни евреев Сибири отметил:

"Гостеприимство у сибирских евреев развито не менее‚ чем у сибиряков вообще... К вашим услугам будет и стол его‚ и квартира‚ он снабдит вас всеми необходимыми вам сведениями‚ члены его семьи будут ухаживать за вами‚ словом‚ вы встретите у него самый радушный прием...

Приезжает в город какой-нибудь магид – проповедник‚ его окружают должным почетом… обильно награждают. Сибирский еврей охотно жертвует на богоугодные заведения (особенно – Иерусалимские‚ Яффские)‚ а также на постройку молитвенных домов... Нередки случаи‚ когда перед постройкой синагоги разъезжает уполномоченный по всей Сибири и собирает крупные пожертвования… Смешанные браки и переход в христианство весьма редко наблюдаются среди сибирских евреев...

Сибиряк-еврей обладает весьма ценной чертой – чувством человеческого достоинства и отсутствием высокомерия. Характер у него мягкий и прямой. Он никогда не скрывает своей принадлежности к еврейской нации‚ никогда не будет унижаться перед чиновником и не допустит обиды со стороны последнего".

Перепись 1897 года насчитала 33 477 евреев – 0,6% населения Сибири и Дальнего Востока. Из них – 3609 в Иркутске, 3214 – в Томске‚ 290 – во Владивостоке‚ 930 евреев в Каинске – при населении города в 6000 человек; в Якутске было 356 евреев, на Сахалине – 127‚ в Минусинске – 7, в якутском городе Верхоянске – 6.

В 1911 году евреев перестали пускать на сибирские ярмарки – на основании резолюции Николая II: "Нужно сделать всё‚ чтобы не дать евреям заполонить Сибирь. Я этого требую самым решительным образом". С 1915 года, во время Первой мировой войны, в Сибири появились беженцы из западных районов страны, среди которых были евреи. Их направляли этапами в отдаленные районы, и евреи Енисейска сообщали: "При виде этих страшных страданий наших братьев, мы сочли нашей священной обязанностью прийти, возможно скорее, им на помощь…"

4

В конце девятнадцатого века, во время ссылок в Сибирь и на Дальний Восток, евреи одними из первых начали исследовать культуру и быт малых народов. Л. Штернберг изучал на Сахалине быт гиляков, айнов, орочей и гольдов; М. Кроль – традиционную культуру бурят Забайкалья; В. Иохельсон познакомился с языком юкагиров в Якутии и составил русско-юкагирский словарь; В. Тан-Богораз исследовал на Колыме языки и фольклор чукчей‚ эвенов, составил первый словарь и грамматику чукотского языка. Тан-Богораз‚ Иохельсон и Штернберг участвовали в американской экспедиции‚ которая установила связь народов северо-восточной Азии с эскимосами Америки – через Тихий океан‚ по "мосту народов".

В. Тан-Богораз отметил у народов Арктики "совершенно беспримерную выносливость", способную преодолевать голод, усталость и ночевки у костра при пятидесятиградусных морозах. Он выяснил, что с появлением пришлого населения у местных жителей вспыхивали эпидемии гриппа, скарлатины, оспы и сифилиса, которые уничтожали порой "треть наличного состава населения, и без того немногочисленного". Обратил внимание ученых на творческую одаренность народов Арктики, на их рисунки, скульптуры, резьбу и вышивки, которые "значительно выше уровня племен, обитающих на юге, и могут выдержать сравнение с лучшими образцами".

Расскажем теперь о человеке, который родился в 1794 году на западе Литвы, в той ее части, что некогда называлась Жмудия. Он появился на свет в бедной еврейской семье и получил имя Яаков – Яаков Домбровер, сын Шауля. Его рано женили, однако через несколько лет Яаков бросил семью, тайно перешел границу, жил в Германии, а затем в Англии, где был синагогальным служкой при лондонском раввине. Там он изучал Тору и Талмуд, выучил несколько европейских языков и вернулся в Россию, чтобы дать развод жене. Было ему тогда 37 лет.

Яакова арестовали за незаконный переход границы и за предполагаемое участие в польском восстании 1830 года, после чего сослали в сибирское село неподалеку от Иркутска. Фамилию Домбровер изменили в документах на польский лад, с того момента его стали именовать – Домбровский, Яаков Домбровский. Это был предприимчивый человек, он начал с того, что изготавливал сапожную ваксу и продавал ее в окрестных селениях. Затем занимался поставками хлеба и спирта, а когда Домбровскому и его новой семье разрешили поселиться в Иркутске, его капитал составлял уже 50 000 рублей. Исполнилось ему в тот момент 65 лет.