"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18 (СИ) - Коростышевская Татьяна Георгиевна

– Вы приезжайте к нам, пожалуйста.

– Что случилось?

Мне не хватало сейчас тратить время на ведьминские шуточки.

– Ваш муж у нас, Дарья. Вы приедете?

Я нажала отбой.

– Чего хотела ведьма? – Жанка подышала на экранчик и протерла его рукавом.

– Она говорит, Ларс нашелся.

Пак присвистнул, Жанка развернулась ко мне, всем телом транслируя немой вопрос.

– Жанина! – возопил Пак. – Ты же еще не знаешь самой мякотки! Дашка труп мужа потеряла! Или не труп, в этом она тоже не уверена.

– Значит, ты его все-таки не убила, – Арбузова облила меня презрением. – Да я бы на твоем месте его кишки по люстрам развесила, да я бы его четвертовала за все, что он с тобой сделал!

– Ну так поехали, – предложила я. – У Лизаветы в резиденции этих люстр как грязи, номер тебе в ее отеле снимем, с люстрой.

Жанка фыркнула, посопела и наконец нажала на педаль газа.

– Так говоришь, он к Лизавете жаловаться на тебя прибежал? Ты его где оставила?

– Да не знаю я! То есть не помню. У меня мысли какие-то в голове тогда вертелись, которые мне казались архиважными и правильными, я же на адреналине была, если у птиц есть адреналин!

– Ну ладно, Жанина, не мучай ее, – смилостивился Пак. – Главное, что мы к Лизочке едем, в резиденцию Энского ковена, в отель «Райские кущи», четыре с половиной звезды, между прочим.

– Не больше трех, – огрызнулась Жанка, – и простыни в номерах несвежие.

– А давай на них жалобу настрочим, – предложил пикси, я один отельный сайт знаю, там отзывы оставлять можно…

Дальше я не слушала.

А может, я действительно Ларса того, развесила? Эх, что ж я сразу у Лизаветы не выяснила, живой он или нет? Сорока минут душевных терзаний избежала бы. Если жив – это плохо, это значит, что мне его сейчас, на свежую голову, убивать придется, а я, наверное, на свежую не смогу. А если мертв – тоже плохо, тогда я получаюсь убийца, пусть козла, пусть гада, пусть насильника, но убийца я. То есть, что так, что эдак – все плохо. А что тогда хорошо? В любой ситуации должно быть хоть что-то хорошее, хоть какой-то лучик света. Придумала! Трудный разговор с лягушкой Машей откладывается – это неплохо, не правда ли?

Мы ехали по полупустым улицам – первое января, народонаселение отсыпается после вчерашнего и начинает квест – доешь все салаты, пока они не испортились. Даже на проспекте почти нет машин.

– Магазинчик работает! – радостно пискнул Пак. – Девчонки, притормозите, давайте чего-нибудь сладенького купим. А то как-то неудобно с пустыми руками.

– Если ты не заткнешься, я закричу.

– Я есть хочу, – пожаловалась Арбузова. – Твоя маменька нас не кормила, между прочим. Зачем я только у родителей на новогоднюю ночь отпросилась? Сидела бы сейчас дома с детьми, с мамой, с папой, с дядей Арнольдом… Нет, хорошо, что отпросилась.

Дядю Арнольда, который гостил у Арбузовых, кажется, круглогодично, Жанка не любила.

– Ладно, – махнула я рукой. – Привал.

Жанка приткнула «хонду» у знака «остановка запрещена» и открыла дверцу:

– Тебе туда нельзя, ты в тапочках, – остановила она мой порыв и, запахнув на груди шубу, стала штурмовать сугроб, который отделял нас от магазина.

– Ну. Ты как? – Пак перелетел на приборную панель и теперь смотрел на меня оттуда. – Держишься?

– Без вас я бы не справилась: без тебя, без мамы, без Жанки, без ваших подколок постоянных.

– Для этого и нужны друзья.

Вернулась Жанка.

Кофе она притащила на картонном подносике и сначала просунула в салон его, потом пакет со всякой вкусной ерундой, потом свою необъятную шубу, а затем появилась сама. Запахло морозом и апельсинами.

– Есть будем по дороге, поехали, пока нас не оштрафовали, – Жанка завела мотор. – Апельсинку мне там почисть. Кстати, я видела в магазине злыдня.

– Он что-то натворил? – испугалась я.

– Да нет. Он закуску покупал, сказал, если тебя встречу, передать, что слон доставлен. Какой слон, Даш?

– Ах да, был же еще слон. Потом расскажу. Куда он дальше пошел?

– В «Ирий». Я сказала, там все его соплеменники.

– А они правда там?

– Когда мы оттуда уезжали, точно все были. Илиас им какое-то развлечение придумал. Кстати, толковый инкуб этот Илиас. Если ты будешь «Ирий» разгонять, я его к себе на работу возьму.

– Жанка, не начинай. Я про клуб сейчас думать не могу, у меня и так голова скоро лопнет. Вот те же злыдни. Что с ними делать? Они же только ломать и умеют. Открывать еще одну контору по сносу объектов? Так никаких объектов на них не напасешься.

Мы неторопливо обсудили природу злыдней, жилищный вопрос, который в Энске стоял довольно остро, а Жанка подумывала о своей жилплощади, чтобы, наконец, хоть таким образом избавиться от ежедневного лицезрения дяди Арнольда.

– Вот они «Райские кущи», – сказала Жанка, закончив увлекательную историю об утреннем кофепитии в компании дяди Арнольда и его семейных трусов, которые любимый родственник считал самой подходящей одеждой для дома. – Давай! И, Дашка, что бы ты там не увидела, помни, мы с тобой.

Я вздохнула и вышла из машины. Нас ждали. Молоденькая девушка мерзла на парковке и, завидев нас, замахала руками:

– Леди Сирин! Вас там все ждут.

Жанка достала из-под сиденья бейсбольную биту:

– Мало ли, кто нас там ждет, – задумчиво сообщила она в пространство.

– Сюда, давайте немножко срежем.

Мы поднялись по служебной лесенке, минуя холл, вызвали грузовой лифт, девушка порылась за пазухой, выуживая ключ на длинной витой цепочке, и вставила его в щель под кнопочной панелью:

– Это на крыше.

Мы с Жанкой переглянулись, мне стало страшно.

– Успокойся, люстр там точно нет, – шепнула подруга.

Люстр там действительно не было. Зато на плоской и огромной, как футбольное поле, крыше был Энский ковен в полном составе – тринадцать разновозрастных женщин во главе с верховной ведьмой Елизаветой, четыре гексаграммы одна в одной, нарисованных на снегу какой-то липкой субстанцией, которую я в панике приняла за кровь, и Ларс, абсолютно голый и неподвижный, стоящий в самом центре центральной гексаграммы.

– Ничего себе, – присвистнул Пак. – А что это на нем надето?

– Медальон, – объяснила я и покраснела, потому что видеть голого Ларса было стыдно. – Это именно тот артефакт, при помощи которого Лорд-Изгнанник мог растягивать время.

Лиза бросилась ко мне:

– Даша, вы должны что-нибудь сделать!

– А в чем, собственно, проблема? – спросила Жанина Арбузова, поигрывая бейсбольной битой. – Если ваши чувства оскорблены, накройте его чем-нибудь.

– При чем тут чувства? – приблизилась к нам самая пожилая ведьма. – Красивый голый мужчина скорее украшает нашу крышу, но его артефакт питается от нашего источника!

– Даша, вы помните, как выглядит здешний переход в Фейриленд? – спросила Лиза.

Я кивнула:

– Как холм в подвале отеля.

– Так вот – заклинание удерживает амулет как раз над холмом, переход построен от места силы. Даша, если это сделали вы, пожалуйста, снимите заклинание. Для ведьм потерять источник – это больше, чем умереть.

Я отвела Лизу в сторонку:

– Это не я! – шепот был очень тихим, чтоб остальные ведьмы нас не слышали. Мне почему-то было перед ними неудобно, особенно перед этой – самой пожилой. Она напоминала мне первую учительницу Надежду Ивановну и, следовательно, будила синдром отличницы вкупе с чувством вины. – Просто у птицы Сирин, у нее своеобразное представление о юморе, наверное, она решила, что это будет забавно. Или еще что-то. Я даже не помню, когда успела все это нарисовать.

– А если вспомните, то сможете? – Лиза тоже шептала, – они же, – ведьма зыркнула на товарок, – без соли меня съедят, они же скажут, что это я прокололась. Знаете, как трудно управлять женским коллективом?

– И что теперь делать?

– Мы вернем вам память, а вы нам – наш источник.

– А если не получится?

– Тогда сделаете мне новый паспорт, новую внешность и проводите на Бали, здесь мне не жить.