Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Окончание работы над «самой главной» диссертацией совпало с занятием Ключевским кафедры истории Московского университета. Он заменил на ней своего учителя, С.М. Соловьева, скончавшегося 4 октября 1879 года.
Вскоре после первых университетских лекций Ключевского в «Русской мысли» появились начальные главы «Боярской думы». Как вспоминал замечательный русский мыслитель Г.П. Федотов, «читающая Россия впервые ознакомилась в художественном воплощении с совершенно новой схемой русской истории. В „Боярской думе“ заключены уже идеи всего знаменитого „Курса“, который студенты Московского университета могли слушать с 1879 года. С этих пор схема Ключевского царствует почти неограниченно».
Именно в «Боярской думе» Ключевский предложил вместо соловьевско-чичеринской истории государственного механизма историю социальных групп русского общества. Основными элементами «периодической системы Ключевского», основными силами, строящими людское общежитие, были «человеческая личность, людское общество и природа страны». Государство у Ключевского лишь одна из составляющих «людского общежития».
В 1882 году «Боярская дума» вышла отдельной книгой и была успешно защищена как докторская диссертация. В том же году сами собой пришли чины и награды: орден Анны (за службу в Духовной академии) и чин статского советника (выше военного полковника и в полушаге от штатского генерала). На рубеже 1870-1880-х годов Василий Ключевский стал Ключевским учебников и книжек, символом историка, ученого, интеллигента.
Мастерство Ключевского-лектора оттачивалось ежедневно. Воспоминания рисуют потрясающий артистизм Ключевского на кафедре. Недаром один из самых устойчивых эпитетов Ключевского – «историк-художник». Его младшие современники жалели, что никто не догадался записать Ключевского на фонограф, как записали Шаляпина и Нежданову…
Первая же университетская лекция Ключевского (о преемниках Петра) опровергала устоявшуюся студенческую аксиому, что «русской историей заинтересоваться нельзя». Сохранились студенческие конспекты лекций Ключевского первых лет преподавания: они передают дух и стиль, в котором читались эти лекции. До Ключевского так лекций не читали. Вот, например, императрица Елизавета: «У нее в гардеробе было пятнадцать тысяч платьев, два сундука шелковых чулок… (пауза, Ключевский отрывается от конспекта, хитро смотрит на аудиторию и как бы импровизирует)…И ни одной разумной мысли в голове!» Этот гардероб Елизаветы именно из лекций Ключевского перешел во все популярные издания по русской истории.
С самого начала лекции Ключевского стали особым родом интеллектуального театра, места в котором занимали задолго до начала. Курсистки для того, чтобы проникнуть на лекции Ключевского, переодевались студентами и остригали волосы. Слушатели загодя занимали не только все пятьсот мест аудитории, но и проходы, и подступы – задолго до появления лектора, чья сухая фигурка напоминала одним допетровского подьячего, другим – типичного древнего летописца…
Лектор вовсе не потрясал публику громовыми трагическими раскатами голоса: он говорил тихо, но выразительно. Даже остатки детского заикания – маленькие паузы между словами – Ключевский использовал для придания своей речи особых смысловых оттенков, своеобразного колорита. При этом слушатели отмечали необыкновенную музыкальность, ритмичность речи Ключевского, ее «чеканность» и неторопливость. В самых патетических местах голос Ключевского не взвивался вверх, а понижался до шепота. Слушатели вспоминали, что таким шепотом Ключевский рассказывал о страшном возвращении Грозного из Александровской слободы (начало опричнины): историк будто боялся, что Иван Васильевич услышит и рассердится. Впечатление получалось такое, что грозный царь стоит чуть ли не за дверью аудитории…
Выразительность поддерживали мимика и актерская жестикуляция. Глаза Ключевского то вытягивались в узкие щелочки, то зажмуривались, то «на краткий миг сверкали на аудиторию черным огнем, довершая своим одухотворенным блеском силу обаяния этого лица».
Все это, конечно, было связано с содержанием лекций. Ключевский предупреждал студентов, что будет читать «со всею страстностью публициста», поскольку это жизнь, которая затронула его. Весь ход русской истории представал перед слушателями Ключевского таким, что основными задачами современной эпохи оказывалось «уравнение сословий перед законом и введение их в совместную государственную деятельность». Вот как представлял Ключевский «основные вопросы времени» в 1880-х годах: «Социально-политический, состоявший в установлении новых отношений между общественными классами, в устройстве общества и управления с участием общества; к ним – вопрос кодификационный, состоявший в упорядочении нового законодательства, вопрос педагогический, состоявший в руководстве, направлении и воспитании умов, и, наконец, вопрос финансовый, состоявший в новом устройстве государственного хозяйства».
За четверть века, прошедшую от начала чтения курса, изменилось немногое. Вот как заканчивается «Краткое пособие по русской истории» Ключевского 1906 года: «В непрерывном взаимодействии правительственной власти и народного представительства, крепнущего в борьбе с ее преобладанием, и заключается залог будущего развития государства и усвоения правительством культурных начал конституционной монархии».
Было у Ключевского и свое представление о грядущем России. В не опубликованной при жизни «Истории сословий» Ключевский предложил свою картину будущего. По его мнению, политическая история России – это история постепенного исчезновения сословных различий. «Может быть, – пишет он, – и капитал утратит свой политический вес, уступив свое место другой силе, например, науке, знанию; по крайней мере, о возможности управлять обществом посредством этой силы давно мечтали многие, мечтают и теперь. В государственном механизме, который будет приводиться в движение этой силой, также не будет ни равенства, ни сословий; их место займут ученые степени». Будущее государство тогда «будет разделено на учеников и учителей и с подразделением последних на старших и младших». Капитал перестанет быть движущей силой общества и будет заменен авторитетом знания.
За три десятилетия преподавательской работы Ключевский передал свои воззрения множеству будущих знаменитостей России. Вместе с Ключевским рассуждали о значении русской истории такие его студенты, как будущий лидер октябристов Александр Гучков, будущий лидер кадетов Павел Милюков, будущий большевик и монополист исторической науки СССР Михаил Покровский… В Училище живописи, ваяния и зодчества Ключевский вдохновлял своими лекциями А. Васнецова и В. Серова, несколько позже там его слушал молодой Б. Пастернак.
Слава Ключевского-лектора достигла самых верхов. В 1893 году к Ключевскому обратилась царская семья: его пригласили
