Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.) - Джек Вэнс

Дарши не склонны ни к безобидному веселью, ни к философским рассуждениям. Тем не менее, они ежесекундно и напряженно сосредоточены на восприятии бытия и проявляют необычную тенденцию к наслаждению существованием при посредстве ощущений, прямо противоположных тем, какие обычно называют приятными. Их пища снабжена тошнотворными жгучими приправами. Казалось бы, это позволяет им получать большее удовольствие от чистой прохладной воды? Не тут-то было! Дарши пьют оскорбляющий внутренности чай и вонючее сусло, которое они называют «пивом» — хотя бы только для того, чтобы подчеркнуть этим свою типичную извращенность, которой они гордятся и которую они превозносят как доблесть.

Подробное описание эротических взаимоотношений даршей вызвало бы негодование, испуг и, возможно, даже недоверие у добропорядочных и благожелательных людей. По-видимому, эти отношения основаны на взаимных ненависти и презрении полов — ни о какой привязанности, ни о какой заботе, ни о каком уважении к другим на Дар-Сае не может быть и речи!»

Герсен проник сквозь туманную водяную завесу, отделявшую Центральный шатер от шатра Сканселя. Морось мелких капель освежила лицо и слегка увлажнила одежду. Он шел к площади Сканселя под сенью листвы, мимо давно устаревших, обветшавших сооружений, мало напоминавших космополитическую современность зданий под Центральным шатром. Из амбразур местных граздей выглядывали городские дарши, отличавшиеся от пустынных привычкой носить мягкие тапочки и балахоны из тонкой ткани, а также землистым оттенком кожи, хотя у них были те же большие мясистые носы, тяжелые, как наковальни, челюсти и болтающиеся длинные мочки ушей.

Герсен остановился на краю площади Сканселя. Дасвелла Типпина нигде не было видно. Несколько особо старательных туристов бродили среди лавок и киосков, покупая сувениры у даршских женщин с каменными лицами и черными усами или через силу поглощая даршское пиво за выставленными на улицу столиками. В целом, по мнению Герсена, картина городской жизни даршей носила бы не более чем причудливый и колоритный характер, если бы за всей этой картиной не скрывалось постоянно действовавшее на нервы присутствие Ленса Ларка.

Справа возвышалась граздь Диндара — тяжеловесное нагромождение уплощенных куполов, соединенных в пересечениях изогнутыми наклонными арками. На уровне второго яруса куполов большая вывеска гласила:

«ЖУРНАЛ СТАРАТЕЛЯ

Сержоз, Дар-Сай

Новости пустыни, залежей и шатров»

Контора Оттиля Паншо находилась в гразди Диндара. Дасвелл Типпин ушел в этом направлении. Хотя в данный момент Герсен не хотел сталкиваться с Паншо лицом к лицу, проверить надежность Типпина не помешало бы. Герсен не спеша поднялся по наклонной рампе в граздь Диндара. Из вестибюля, выложенного желтовато-коричневой плиткой и пропитанного запахом какой-то застарелой гари, в глубину здания вели два полутемных коридора. Впереди лестница поднималась на верхние уровни.

Герсен просмотрел висевший на стене перечень жильцов; контора «Оттиль Паншо: ценные бумаги и арендные договоры предприятий горной промышленности» занимала блок 103.

Герсен выбрал наугад один из коридоров и прошел мимо высоких темно-зеленых дверей под номерами 100, 101 и 102. У двери с номером 103 Герсен задержался и прислушался. Ему показалось, что он слышит бормотание голосов. Герсен приложил ухо к дверной панели. Либо находившиеся внутри люди замолчали, либо там никого не было.

Не желая, чтобы его обнаружили, Герсен вернулся в вестибюль. По пути он заметил, что нумерованные блоки разделялись бетонными стенами толщиной почти в полметра. Подслушивать за Оттилем Паншо можно было только через дверь или через окно.

Герсен покинул граздь Диндара. В ближайшем киоске, почти незаметном под густой листвой кумквата, приземистая старая женщина с пышной копной черных волос и не менее пышными усами продавала сладости, журналы, карты и всякие мелочи. Герсен купил выпуск «Журнала старателя» и стал его просматривать, небрежно прислонясь к стене киоска. Наружные поверхности киоска были сплошь покрыты рекламными плакатами — наклеивая новые плакаты, никто не удалял старые, в связи с чем за многие годы из них образовалась толстая упругая прослойка. Новейший плакат призывал посетить представление:

«ЭКСТРАВАГАНЦА: ФОКУСЫ И ТАНЦЫ!

1.Панко Свистохлыст:танцевальное состязаниес Четырехруким Бичевателем!

2.Недотепы и чельты: презабавнейший фарс!

3.Четыре Скорпионаи Пьяный Бичеватель: акробатические трюкии опасные проказы!

4.Злюка и его чудесная скоропескорубка: замечательное изобретение!

5.Прочие комические и акробатические номера!

На площади Мерцателя под шатром Мерцателя, 20 го дирдолио!»

Рядом висел другой плакат, поблекший и потрепанный:

«НЕВИДАННОЕ МАСТЕРСТВО БИЧЕВАНИЯ!

Выступают:

Хлесткий Тикет и его шельмецы-недотепы!

Попрыгун Джипсум и своевольные чельты!

Калиого и Отстой!

Бешеная хуница ловит бичевателя-имбецила!

Другие забавные трюки, невероятные позы и акробатические номера!»

Ближе к переднему углу киоска красовался новый блестящий плакат, объявлявший желтыми буквами на зеленом фоне:

«БОЛЬШОЙ ХАДОЛ

в Динкельстоне в безрассудень, 10 го мирмона».

Внимание Герсена отвлеклось появлением девушки-метленки, приближавшейся со стороны Центрального шатра. Сначала Герсен взглянул на нее отстраненно, затем с любопытством и, наконец, с пристальным интересом, уже не отрывая глаз. Волнистые черные локоны обрамляли ее лицо, в данный момент напряженно-сосредоточенное, но в других обстоятельствах явно привыкшее выражать более жизнерадостные эмоции.

На ней было темно-зеленое платье до колен, она несла большой серый конверт. Изящная беспечность ее движений, в сочетании с бледной, чуть смугловатой кожей, прямым коротким носом и точеным подбородком, позволяли предположить привилегированное происхождение из ни в чем не нуждавшейся семьи. Для Герсена она в точности олицетворяла тот способ существования, который обстоятельства сделали для него недоступным, и недостижимость которого время от времени вызывала у него щемящую тоску... Проходя мимо киоска, девушка бросила на Герсена безразличный взгляд, после чего взбежала по рампе и скрылась в гразди Диндара.