Все приключения мушкетеров - Александр Дюма

В эту минуту Рауль очнулся от своего безоблачного сна без всякого ощущения тяжести, тоски и усталости: так просыпаются люди нежного душевного склада, так просыпаются птицы. Глаза его встретились с глазами Атоса. Он, должно быть, понял, что происходило в душе этого человека, поджидавшего его пробуждения, как любовник ждет пробуждения своей любовницы, потому что и во взгляде Рауля выразилась бесконечная любовь.

– Вы были здесь, сударь? – почтительно спросил он.

– Да, Рауль, я был здесь, – сказал граф.

– И вы не разбудили меня?

– Я хотел, чтобы вы дольше поспали, мой друг. Вчерашний вечер затянулся, и вы, наверно, очень утомились.

– О, как вы добры! – воскликнул Рауль.

Атос улыбнулся.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

– Отлично. Совсем отдохнул и очень бодр.

– Ведь вы еще растете, – продолжал Атос с пленительной отеческой заботливостью зрелого человека к юноше. – В ваши годы особенно устают.

– Извините меня, граф, – сказал Рауль, смущенный такой заботливостью, – я сейчас оденусь.

Атос позвал Оливена, и в самом деле, через десять минут, с той пунктуальностью, которую Атос, привыкший к военной службе, передал своему воспитаннику, молодой человек был совершенно готов.

– А теперь, Оливен, – сказал молодой человек лакею, – уложите мои вещи.

– Они уже уложены, Рауль, – сказал Атос. – Я смотрел сам, как сумку укладывали, у вас будет все необходимое. Ваши вещи уже во вьюках, мешок лакея тоже, если только мои приказания исполнены.

– Все сделано, как изволили приказать, сударь, – ответил Оливен. – Лошади ждут у крыльца.

– А я спал! – воскликнул Рауль. – Спал в то время, как вы хлопотали и заботились обо всех мелочах. О, право же, вы слишком добры ко мне!

– Значит, вы любите меня немножко? Я надеюсь по крайней мере… – сказал Атос почти растроганно.

– О, – задыхающимся голосом проговорил Рауль, стараясь сдержать охвативший его порыв нежности, – бог свидетель, что я глубоко люблю и уважаю вас!

– Посмотрите, не забыли ли вы чего-нибудь, – сказал Атос, озираясь по сторонам, чтобы скрыть свое волнение.

– Кажется, ничего, – ответил Рауль.

– У господина виконта нет шпаги, – нерешительно прошептал Оливен, подойдя к Атосу. – Вы приказали мне вчера вечером убрать ту, что он носил всегда.

– Хорошо, – ответил Атос, – об этом я позабочусь сам.

Рауль не обратил внимания на этот краткий разговор и, сходя с лестницы, несколько раз поглядел на Атоса, чтобы узнать, не настало ли время для прощания. Но Атос не смотрел на него.

У крыльца стояли три верховые лошади.

– Значит, и вы поедете со мной? – воскликнул Рауль, просияв.

– Да, я провожу вас немного, – ответил Атос. Глаза юноши радостно заблестели, и он легко вскочил на свою лошадь.

Атос не спеша сел на свою, предварительно шепнув несколько слов лакею, который, вместо того чтобы следовать за ними, снова вошел в дом.

Рауль, радуясь тому, что граф будет сопровождать его, не заметил или притворился, будто не заметил происшедшего.

Путники проехали Новый мост, свернули на набережную или, вернее, на ту дорогу, которая в те времена называлась Пепиновым Водопоем, и поехали вдоль стен Большого замка. Около улицы Сен-Дени лакей нагнал их.

Разговор не вязался. Рауль с болью чувствовал, что минута разлуки приближается. Граф еще накануне переговорил с ним обо всем и сделал все нужные распоряжения. Но взгляд его становился все нежнее, а в тех немногих словах, которые он произносил, слышалось все больше любви. Время от времени он обращался к Раулю с каким-нибудь советом или замечанием, в которых проступала вся его заботливость о нем.

Когда они, выехав из города через заставу Сен-Дени, поравнялись с обителью францисканцев, Атос взглянул на лошадь Рауля.

– Смотрите, Рауль, – сказал он, – я вам уже не раз говорил, и вы не должны этого забывать, так как только плохой наездник не помнит об этом. Вы видите, ваша лошадь утомлена и уже вся в мыле, а моя так свежа, как будто ее только что вывели из конюшни. Она станет тугоуздой, вы слишком крепко натягиваете поводья. Заметьте, что от этого вам будет гораздо труднее управлять лошадью. А очень часто жизнь всадника зависит от быстроты, с какой его слушается лошадь. Подумайте только, что через неделю вы будете ездить уже не в манеже, а на поле битвы… Посмотрите-ка сюда, – прибавил он, чтобы сгладить мрачный характер своего замечания, – вот поле, где было бы хорошо поохотиться на куропаток.

Рауль поспешил воспользоваться уроком, данным ему Атосом. Его в особенности тронула деликатность, с какой тот его преподал.

– Кстати, я заметил кое-что, – сказал Атос. – Когда вы стреляете из пистолета, вы чересчур вытягиваете руку, а при таком положении трудно добиться меткости выстрела. Вот почему вы недавно промахнулись три раза из двенадцати.

– А вы попали все двенадцать раз, – улыбаясь сказал Рауль.

– Да, потому что я сгибал руку так, что для кисти получалась точка опоры в локте. Вы понимаете, что я хочу сказать, Рауль?

– Да, сударь. Я потом сам пробовал стрелять по вашему совету и достиг полного успеха.

– Да, вот еще, – сказал Атос. – Фехтуя, вы сразу начинаете с нападения. Я понимаю, что этот недостаток свойствен вашему возрасту; но от движения тела шпага при нападении всегда несколько отклоняется в сторону, и если ваш противник окажется человеком хладнокровным, ему нетрудно будет сразу же остановить вас простым отводом или даже прямым ударом.

– Да, вы не раз побивали меня таким ударом, сударь. Но далеко не всякий обладает вашей ловкостью и смелостью.

– Какой, однако, свежий ветер! – сказал Атос. – Это уже предвестник зимы. Кстати, если вы будете в сражении, а это, наверное, случится, так как молодой главнокомандующий, ваш будущий начальник, любит запах пороха, помните, что если вам придется биться с противником один на один (это случается сплошь да рядом, в особенности с нашим братом кавалеристом), никогда не стреляйте первый. Тот, кто стреляет первый, почти всегда делает промах, так как стреляет из страха остаться безоружным перед вооруженным противником. А в то время как он будет стрелять, поднимите свою лошадь на дыбы: этот прием несколько раз спасал мне жизнь.

– Я непременно воспользуюсь им, хотя бы из признательности к вам.

– Что там такое? – сказал Атос. – Кажется, поймали браконьеров?.. Так и есть. Еще одно очень важное обстоятельство, Рауль. Если вас ранят во время нападения и вы упадете с лошади, то старайтесь, насколько хватит сил, отползти в сторону от пути, которым проходил ваш полк. Он может повернуть обратно, и тогда вы погибнете под копытами лошадей. Во всяком случае, если будете ранены, немедленно же напишите мне или попросите кого-нибудь написать. Мы люди опытные, знаем толк в ранах, – с улыбкой добавил он.