Преступные намерения. Ошейник для воина. - Весенняя Анна Гаврилова, Марика

Спустя несколько бесконечно долгих минут, Тенорд замедлился и наклонился вперёд. Он подсунул руку, касаясь моей горошинки, и… продолжил движение. И вот теперь меня захлестнула такая волна, что я едва не закричала, а туронец… шумно усмехнулся и вновь ускорился.

…Мы достигли разрядки разными способами. Не знаю как для Тенорда, а для меня этот оргазм был опять-таки бомбой. Я была убеждена на двести процентов, что умираю, а когда всё кончилось, почувствовала себя не просто опустошенной – выпотрошенной.

Но эта пустота была отдельным, совершенно особенным кайфом. Правда ответа на вопрос «понравился мне это секс или нет?» она не дала…

Мы поднялись на верхний этаж небоскрёба лишь после того, как над мегаполисом начали сгущаться сумерки.

Что делали до этого? Просто в постели валялись.

Не знаю как туронец, а я очень долго пребывала в полудрёме. Этот короткий секс вымотал ужасно, что, впрочем, неудивительно – напряжение было бешеным, и разрядка лишила всех сил.

Но лежать в объятиях Тенорда вечно было невозможно. Всё-таки пришлось проснуться, выползти из постели и, в сопровождении примкнувшего ко мне партнёра, отправиться в душ.

Это ещё полчаса времени… Минуты, наполненные упоительными поцелуями и очень нежными прикосновениями – как контраст к тому, что происходило недавно в спальне.

Да, Тенорд целовал и гладил, а я целовала и ласкала в ответ! И изо всех сил старалась не думать, что наше приключение близится к финалу.

Мне не хотелось… Мне очень не хотелось его отпускать! Опустошенность, которую подарил последний секс, что-то в моём сознании подвинула, и мысль о прощании стала совсем невыносимой. Но попросить «раба» остаться я не могла: слишком хорошо понимала – такие как Тенорд в неволе не живут.

Именно поэтому, едва покончили с душем, прошла к шкафу и натянула на себя трусики и вызывающее алое платье. Тут же отыскала в одном из ещё неразобранных контейнеров подходящие туфли и лишь после этого отправилась делать мэйк-ап.

Ну а потом было две бутылки вина, благополучно вылитые в унитаз – это как доказательство, что пить я начала ещё в номере, и выход на верхний уровень, на круглосуточную развязную вечеринку. Проверка моего идентификационного браслета в баре – а вдруг мне не двадцать один, а каких-нибудь шестнадцать? И… два часа отжига.

Два часа танцев, которые с каждым разом становились всё более вызывающими. Коктейли – причём, согласно плану, пила исключительно я. И три «разговора» едва не переросших в драку – это верный раб свою госпожу от «похотливых хамов» защищал.

Когда же огни города за окном стали ярче, а тьма гуще, я красиво, на глазах у одного из барменов, жахнула очередной коктейль, и повернулась к туронцу…

«Раб», конечно, не пил. И в результате устроенного мной «представления» был как бы раздражен и утомлён. Причём мужчина «устал от моих выходок» настолько, что решился сам приблизиться и начать шептать в ушко.

О чём говорил, никто из окружающих знать не мог. Но для моего будущего алиби этот разговор был крайне важен. По версии для полиции, в этот момент «раб» уговаривал меня пойти проветриться, прогуляться по городу пешком.

А что? В наше время мотолётов и мотопланов пешие прогулки тоже в чести. А тут ещё великолепные улицы, офигенные фасады с подсветками, и прочая муть.

Ну как я могла не согласиться?

Нет, не согласиться я не могла!

Так что следующим пунктом нашей богатой вечерней программы был лифт. Причём там, в отличие от развлекательного уровня, было светло, чем мы и воспользовались…

Я вцепилась в края мужской куртки и приказала Тенорду наклониться и целовать. Он, конечно, послушался…

Поцелуй вышел ожидаемо дерзким и вызывающим – одна моя «пьяная» попытка забраться туронцу в штаны чего стоила. Но… чего не сделаешь ради алиби? Чего не сделаешь под угрозой оказаться на скамье подсудимых за помощь осуждённому преступнику?

Зато потом был холл, прохлада вечернего воздуха и… уличные видео-камеры вместо камер отеля. И чем дальше, тем «сильнее» становилось моё опьянение, и тем «не адекватнее» я себя вела. Ну и конечно без вопросов свернула с Тенордом в тёмный проулок, и даже позволила увлечь себя дальше – вглубь неизвестного мне, и такого опасного города… И выпрямилась, когда спутник сказал:

– Всё, Мэри. Тут камер нет. Можешь расслабиться.

Блин! Блин, лучше бы Тенорд не говорил!

Просто стоило «выйти из образа», как к горлу подкатила тошнота, подсказывая – с алкоголем всё-таки переборщила. А ещё сознания коснулась тревога – игра игрой, но чёрт, мы в какую-то прямо-таки невероятную дыру забрались.

Ослепительные фасады отелей и казино, которыми так славится Сим-14, остались где-то очень далеко. А там, куда мы пришли… ну фактически это был тёмный глухой двор где-то в глубинах которого светилась неоном какая-то табличка. Видимо, вывеска той самой конторы, где обещались помочь с обналичкой.

Глядя на всё это я… дрогнула.

Потом поёжилась и сделала полшага назад.

Понимала, что «раб» очень силён, имеет военную подготовку и «крышу» в виде какого-то большого бандита с Турона, но…

– Тенорд, а может не на… – начала было я, но договорить не успела.

– Ну наконец-то! – Донёсся из темноты грубый мужской голос.

А за ним ещё один:

– Кэп! А мы уже не надеялись.

И третий – то ли прокуренный, то ли пропитый:

– Уже решили, что место спутали. Ригхтов город, мозг об навигацию сломаешь.

Ещё мгновение, и из той же темноты шагнули… нет, уже не трое, а пятеро! Все крупные, неотличимые от людей, небритые и одетые в какую-то глубоко поношенную дрянь. Причём один из них тут же прикурил, а второй указал на меня бутылкой с каким-то крепким алкоголем и спросил, обращаясь к Тенорду:

– Та самая пташка? Дочь Федора Дроха?

– Да, она, – ответил «раб», а я…

Я дрогнула и снова отступила. И едва не упала, потому что каблук попал в какую-то выбоину. Трезвость пришла стремительно – как совсем недавно приходили оргазмы, но надежда на то, что это всего лишь пьяный глюк не умерла.

Она жила ещё целых две секунды! Ровно до тех пор, пока Тенорд не обвил рукой мою талию, предотвращая очень вероятное падение, и не спросил у своих:

– Ваша машинка с ошейником точно справится?

– Точно, – ответил тот, что с бутылкой.

– А идентификатор высшего уровня защиты возьмёт?

Всё. В голову ударила паника. А перед мысленным взором одна за другой пронеслись картинки:

Вот Тенорд говорит: «Рад, что ты поняла. Я действительно не при чём, обвинение было ложным».

Потом заходит в спальню, спрашивает: «Я правильно понял, что ты дочь Федора Дроха, владельца “Озонтро”»? А у самого такое удивление в глазах…

Следом этот его невероятный, совершенно неправдоподобный рассказ про чужой корабль, паралитический газ и подставной суд.

Затем эта дурацкая новость о том, что папа будет обустраивать Кринт-8, и новая реплика Тенорда: «Это же какие ресурсы. Какие деньжища…»

Ну и вся эта чёртова история с обналичкой.

Угу, нашел он пункт, как же! Он же просто с дружками своими связался. Причём первый их контакт случился явно не вчера – Тенорд, видимо, ещё с лайнера весточку послал. Вот только держать полноценную связь с чужого, да ещё зарегистрированного устройства – воистину стрёмно. Тем более я дочь Федора Дроха, и имя моего отца – уже большая вероятность, что канал связи периодически проверяют.

Но блин! Как же я сразу не поняла! И как могла быть такой дурой?!

– Возьмёт, – сказал тем временем один из дружков Тенорда, и вытащил из кармана какой-то блестящий металлом инструмент. – А чипы твои уже на корабле вытащим. С чипами, как понимаешь, стерильность нужна.

– Корабле? – не в силах сдерживаться, выдохнула я. В голосе прозвучала неприкрытая паника.

Пятеро потрёпанных туронцев хищно оскалились, а Тенорд…

– Да, малышка. Прости, но тебе всё-таки придётся полететь с нами.

– Придётся? – взвизгнула я. – Мне придётся?!

Логичная попытка вырваться из захвата провалилась с треском. Попытка закричать тоже не состоялась – раб класса «воин» ловко зажал рот ладонью и стиснул меня так, что остатки воздуха из лёгких вышибло.