Властелин Призраков - Лоуренс Йепп

Лорд Бхима осторожно сполз с кровати, встал на колени и попытался дотянуться руками до зеркала. Одна сторона рамки имела слегка заостренный край. Потребовалось немало времени, чтобы дотянуться до него, еще больше – чтобы взять в руки, лечь на спину, прижать туго переплетенные ремни к острому краю.

Отчаянные крики в коридорах дворца постепенно затихли. Но именно тогда, когда Бхима подумал, что страсти, видимо, улеглись, тишину разрезал одинокий вопль, полный отчаяния. Какие безумия творит Раху?

Лорд Бхима почти перерезал ремни, когда за дверью послышались шаги. Не успев спрятать зеркало, он торопливо метнулся к кровати.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вошел молодой офицер-синха. Руки и накидка воина были забрызганы кровавыми пятнами. А ноги, обвитые ремешками сандалий выглядели так, словно он по колено искупался в крови. Офицер держал меч в руке, хоть во дворце запрещалось носить оружие даже воинам-синха.

Вслед за ним порог переступил сам Раху, на его одежде тоже виднелись алые пятна. И выглядел он непривычно удрученным.

– Приношу извинения за доставленные неудобства, лорд Бхима.

Бхима осторожно пошевелил руками, убедившись, что достаточно одного резкого рывка, и ремни спадут с затекших от неподвижности запястий.

– Ты сейчас похож на мясника, – мрачно заметил он.

– Ну что ж, можете называть меня и так, – согласился Раху, пряча меч в ножны. – Но все, что я сделал, сделано во благо Ангиры.

Лорд Бхима сурово сдвинул брови:

– Всякое грязное дело стараются оправдать благими целями.

– Возможно, – Раху посмотрел на свои окровавленные руки так, словно они принадлежали кому-то другому: с раннего детства он был ярым приверженцем телесной чистоты. – Сегодня я поставил на карту все, включая свою репутацию, – заявил он, переведя взгляд на бывшего наставника.

– Что ты сделал? – требовательно, словно Раху все еще был его учеником, спросил Бхима.

Опустив голову как провинившийся мальчишка, Раху ответил:

– Мы напали на императора и его семью, когда все они собрались в Главном зале.

У лорда Бхимы потемнело в глазах, он задыхался.

– Ты… значит, ты устроил резню и убил их всех… безоружных?

– Это было честное сражение, – резко бросил Раху, оправдывая себя. – Даже безоружные, они отчаянно защищались. – Затем, помолчав, виновато признался:

– Но, думаю, окажись вы там, мы понесли бы большие потери.

– Тогда почему ты оставил меня в живых? – лорд Бхима печально покачал годовой, с трудом удерживая наворачивающиеся на глаза слезы. – Почему не дал умереть вместе с императором? Только для того, чтобы сейчас поиздеваться надо мной?

Раху, не сдерживая свои чувства, нетерпеливо шагнул вперед:

– Не смею спрашивать, одобряете вы или нет мои действия, потому что заранее знаю ответ. Но взываю к вашему благоразумию. В конце концов, у нас с вами одна общая цель: мы пытаемся защитить честь и наследие Ангиры.

– Лучше подумай, что ты оставил от этой чести!

– Хорошо, оставим честь в покое, поговорим о наследии. Мы все – ангирийцы, и должны ими остаться, – начал издалека Раху. – Или вы, может быть, предпочитаете, чтобы лучшие представители нашей молодежи разлетелись по чужим мирам, а затем вернулись к нам врагами? Вы хотите, чтобы наш мир погрузился в царство анархии? Вы же знаете истинное положение дел не хуже меня. Крестьяне доведены до отчаянного состояния и вот-вот восстанут. Нашему миру нужна железная рука, способная вернуть ему спокойствие и равновесие.

– Но я давал клятву императору верой и правдой служить ему до конца своих дней, – стоял на своем лорд Бхима.

Лорд Раху кисло поморщился:

– Императора больше нет. А вместе с ним уничтожен и весь его многочисленный род.

Бхима недоверчиво округлил глаза:

– Ты уверен?

– Вы же сами учили меня доводить до конца всякое начатое дело, – раздосадовано прикусив губу, Раху склонился над учителем. – Соглашайтесь стать нашей совестью и нашей честью, лорд Бхима. Только вы с вашей ничем не запятнанной репутацией способны возглавить Реставрацию.

Бхима вспомнил о своих сомнениях, о своем несогласии с покойным императором. Клятва верности связывала его по рукам и ногам, вынуждая с мучительной болью стоять в стороне и наблюдать, как император методично и неторопливо разрушает их мир. Упрямо следуя навязчивой идее модернизации Ангиры, он погубил множество знатных семей и разорил все крестьянство. И что еще хуже, император понастроил множество современных шахт и заводов, которые стали губить и природу, и самого человека.

Надежды лорда Бхимы на то, что принц Викрам положит конец этому безумию и залечит раны Ангиры, не оправдались. Принц Викрам, по малодушию, принял сторону чужеземцев. Его возвращение, похоже, грозит еще большими бедствиями. Презирая самовлюбленного лорда Раху, Бхима не мог не признать, что во многом молодой честолюбец был прав. Гибельный процесс модернизации необходимо остановить любой ценой! Так что цель у них действительно одна.

Внезапно лорда Бхиму осенила интересная мысль: может, не стоит отказываться от предложения Раху? Возможно, он, Бхима, сумеет умерить чрезмерную прыть бывшего ученика, сумеет обуздать его тщеславные порывы? А может, ему даже удастся повернуть вспять процесс разрушения? Разве спасение целого мира не стоит такой, в общем-то эфемерной, жертвы, как честь? Ведь даже «Кодекс воина» гласит, что интересы общества должны стоять выше интересов отдельной личности.

– А что будет, если я откажусь присоединиться к вам? – осторожно спросил Бхима.

Раху нервно облизал губы, напоминая азартного игрока, готовящегося к последнему, решающему броску игральных костей.

– Я отправлю вас в выбранное вами же место и предоставлю полную свободу передвижения. Но по истечении суток прикажу своим воинам начать охоту на вас.

– А если я выберу Котах? – Бхима сознавал, что играет со смертью.

Раху не терпелось как можно скорее заполучить лорда Бхима в качестве союзника.

– Вас доведут до самой границы Котаха, чтобы вы не передумали, – он учтиво склонил голову. – Я вижу вас насквозь, учитель. И понимаю, что вас надо поставить перед настоящим выбором, иначе вы никогда не решитесь перейти на мою сторону.

Лорд Бхима призадумался. Даже своей смертью он не воскресит императора. Защищать же порядки, погружающие мир в хаос, бессмысленно. А его визит в Котах означал бы продолжение резни. Если же оставить Раху без присмотра, он может утопить всю Ангиру в море крови. Уж Бхима-то хорошо знал своего ученика. Что делать? Какой путь избрать? Всю свою сознательную жизнь Бхима черпал силы и мудрость из «Кодекса воина», но сейчас следовать догмам было равносильно смерти, а альтернативный вариант вел к бесчестию. И старый воин, пожалуй, впервые в жизни почувствовал себя бессильным и растерянным, как заблудившийся ребенок.

– Сложившиеся обстоятельства требуют более существенных, чем твоя клятва, гарантий. Только получив эти гарантии, я смогу присоединиться к тебе, – силясь сохранить остатки самообладания, с горечью произнес Бхима.

– Я готов вручить вам императорскую печать и прочие символы власти. Что вы на это скажете? Кроме того, обещаю не принимать никаких решений без вашего одобрения. – Раху лукаво улыбнулся. Он знал, какую приманку бросить жертве.

Лорд Бхима не сводил с него глаз.

– Почему тебе так нужна моя поддержка?

– Потому, что я дорожу вашим мнением, – Раху передернул плечами, – и потому, что я не глуп: ваша поддержка поднимет авторитет моего режима в глазах общества.

– А мне кажется, наши репутации уже ничто не спасет, – в следующее мгновение Бхима рывком сбросил с рук ремни и, резво вскочив на ноги, всей массой своего тяжелого тела повис на плечах зазевавшегося собеседника. Растерявшийся от неожиданности лорд Раху рухнул на колени.

Не теряя ни секунды, Бхима сдавил одной рукой запястье бывшего ученика, направив острие его меча в пол, а другой – его горло. Лейтенант-синха, обнажив меч, ринулся вперед.

– Ни с места! – прорычал Бхима, сжимая пальцы на шее жертвы. – Иначе я скручу ему голову.

Задыхающийся Раху прохрипел что-то невнятное и, приподняв меч, приказал воину не приближаться. Как только тот попятился к двери, Бхима перевел взгляд на Раху.

– Я только что продемонстрировал тебе, что помимо предложенного тобой, у меня есть и свой вариант выбора. И всегда будет. Я никому не позволю воспользоваться мною только для того, чтобы потом выбросить меня, как мусор, на помойку. Ты понял? – он скорее почувствовал, чем увидел, как Раху, тяжело дыша, кивнул головой, несмотря на пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся ему в горло. – Я помогу тебе. Но не ради тебя или себя, а для того, чтобы положить конец страданиям нашей родины.

Он наконец разжал свои пальцы. Молодой лорд, уронив голову и опершись на руки, закашлялся, жадно ловя ртом воздух. Потом, потирая одной рукой горло, другой поднял меч.