Телепортация - Марк Арен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только смолкал рассудительный разум, сразу в дело вступала душа. «Ты же видишь, – убеждала она, – стоило тебе подумать об Андрее Петровиче и о том, что он смог бы, наверное, хоть как-то смягчить потерю отца, как он появился, и более того – предложил нечто, что может продолжить отцовское дело. И ты полагаешь, что это случайно? Это знак свыше. Следуй за ним и будешь права! А ты представляешь, что будет, если “это” – получится? Это будет не успех, нет, это будет настоящий триумф, сенсация. Мировая сенсация. О тебе и твоем деле узнает весь мир. А что, у тебя есть иные возможности так засветиться?»
…Хлопнула дверь, и из парадной вышел Слава, неся на плече безжизненное тело в рваных лохмотьях. Вокруг него, то забегая вперед, то возвращаясь обратно, суетился Андрей Петрович. Увидев их, она поспешно вышла из машины.
– У него жар, – подойдя к ней, встревоженно сообщил Андрей Петрович, – что будем делать?
– Отвезем ко мне, – сказала она и, поручив уложить больного в машину, позвонила врачу с тем, чтобы тот вместе с двумя санитарами срочно приехал домой. Сумбурно попрощавшись с Андреем Петровичем, она села в машину, примостившись рядом с лежащим на заднем сиденье больным. Затем, словно колеблясь, помешкав секунду, надела перчатки и, приподняв его голову, осторожно положила ее на сумочку, лежащую на коленях.
– Домой, на Никитскую, – сказала она, и машина тронулась с места, плавно набирая ход.
Не успели они подняться в квартиру, как приехал доктор, и все начали хлопотать о больном. Приказав охраннику нести его в ванную комнату и попросив санитаров хорошенько его искупать, она, отдав им пижаму и полотенце, стала готовить ему в кабинете постель. Осмотрев больного, доктор вызвал мобильную лабораторию – экспресс-диагностику, которая, взяв необходимые анализы, отбыла восвояси.
Записав что-то себе в блокнот, доктор сообщил, что серьезной опасности он не видит. Что данное состояние вызвано условиями жизни больного и побоями, которые он недавно получил. Оставив лекарства и объяснив, как их принимать, доктор уехал, пообещав позвонить, как только у него окажутся результаты анализов.
Сказав охраннику, что ночью тот останется у нее, она отдала ему кипу журналов, а сама, отпустив водителя, тихонько зашла в кабинет. Гость спал. Тихо прикрыв за собою дверь, она переоделась в домашнее и, устроившись в гостиной, включила телевизор. Но через пару минут за ее спиной деликатно кашлянул охранник, сообщив, что гость бредит. Зайдя к больному, она осторожно дотронулась до его лба. У него был жар, очень сильный… Всю ночь она провела у его изголовья, давая ему питье и постоянно прикладывая к его пылающему лицу смоченное в уксусе полотенце.
А он метался в кровати, бредил, перескакивая с французского на русский обращался к друзьям и родным поэта, просил микстуру, лакрицу и лавровишневые капли… В бреду он был так убедителен, что временами ей казалось, будто она сходит с ума, а тот, у чьего изголовья она сидит, на самом деле Пушкин.
Рано утром вновь приехал доктор, вместе с ним и диагностическая бригада. Он сказал, что вчерашние анализы требуют уточнения. Пошептавшись, они вновь взяли анализы и уехали. Через часик, поручив больного горничной, уехала и она. Несмотря на бессонную ночь – она прикорнула лишь в половине шестого, а в девять уже приехал доктор – ее дела никто не отменял. Совсем скоро должно было начаться совещание со всеми отделами, а до него следовало бы поговорить с партнером; в общем, дел, как всегда, было много, а времени не оставалось.
Разговор с партнером получился тяжелым, посему подчиненных она слушала невнимательно, все возвращаясь к прошедшему разговору, силясь понять, не было ли с ее стороны какой-то промашки… Лишь однажды она отключилась от своих мыслей, когда Артурка, щеголеватый тощий руководитель PR-отдела, высказал интересную мысль о том, что прибыль издательства, тем более такого большого, зависит от авторов.
– Естественно, это ни в коей мере не умаляет роли и заслуг маркетинга и сбыта, – улыбнулся он руководителям этих отделов, – но все пляшут от авторов. А где их брать? К классикам у народа стойкая идиосинкразия. (Он любил вворачивать в речь такие словечки.) Есть хиты, есть культовые авторы, но все это калифы на час, с учетом современного ритма жизни и глобальной Сети – на считаные мгновения. Внимание публики перескакивает на другое. Учитывая то, что сплошь и рядом эта популярность создается искусственно, в реале ничего ведь нет…
Он развел руками и сардонически ухмыльнулся; старый юноша, который уже все в этой жизни видал:
– Нет Личности. А раз нет Личности – и прибыли нет. Нет, она, конечно, есть, вот новый офис и все такое, но разве это прибыль?! А какой она может быть, имей он, Артурка, в кармане Личности, побольше Личностей…
Марков, ее бессменный зам, пробурчал, что это просто говорильня, а если все такие умные, то почему бы вместо пустословия не выступить с дельными предложениями. Вот, например, женские романы, у них в издательстве печатаются такие авторы, как…
И начал перечислять, аргументировать, предлагать. Что и говорить, Марков – мужик умный и ушлый, «замужем» не первый год и дело свое знает. Но он тактик и перспективы не видит. Артурка витает в облаках, и посему у него вечная лажа со сроками, однако видит за версту. И он, конечно, прав – личностей им не хватает, да что уж там, если по-честному, то их давно нет. Марков тоже прав, и аргументы у него железобетонные, и звезд хоть с неба не хватает, зато все успевает в срок. У него как в столовой: деликатесов нет, но и свободных мест – тоже. И прибыль стабильно, как зарплату в ином учреждении, приносит именно он. А витания в небе могут, конечно, дать сумасшедший эффект, однако чаще всего оканчиваются как в истории с Икаром…
Только после семи вечера она вспомнила о своем необычном госте. И почти тут же секретарь доложила, что приехал доктор и просит срочно принять его. Это было на него не очень похоже, и она пригласила доктора войти.
Обычно спокойный и даже флегматичный, он, явно не зная, с чего начать,
