Мёртвый город - Лев Пучков

– «Стилет» уехал, – поделился я с коллегами.

– Сто процентов? – уточнил Стёпа.

– Ну, сто не сто… Но было два вездехода. И двое «стилетов». Предположительно каждый с небольшой командой наёмников, если судить по моему господину. Сейчас во дворе вездеходов нет.

– Если так, то это здорово, – одобрил Стёпа. – А то пришлось бы попотеть.

На крыльце за импровизированным бруствером из мешков торчали трое комендачей, вооружённых карабинами. Они настороженно прислушивались к стрельбе, доносившейся со стороны мебельной фабрики, и изредка обменивались впечатлениями.

– Ну-ка глянь, полезных там нет?

Глянул, пожал плечами. Из комендачей полезный только комендант, его бы я оставил. Во-первых, ценный источник информации, во-вторых, он мне понравился чисто по-человечьи. Но коменданта на крыльце не было.

– Нету.

– Прекрасно. Юра, твой выход. Работаешь школьником, подходишь вплотную, всех на ноль. Если вскинутся раньше, чем подойдёшь вплотную, – падаешь, смещаешься вправо. Мы прикроем, рванёшь вдоль домов к забору.

– Понял. – Юра принялся упаковывать «Вал» под шубейку.

– А у нас нет оптики? – Я кивнул на Стёпин мешок.

– Есть. – Стёпа тотчас же достал прицел и присоединил его к «Валу».

– И почему бы нам не отработать отсюда? Юра, конечно, знатный лицедей, но комендачи сейчас на взводе, вдруг жахнут без предупреждения…

– Двести метров, далековато, три цели, укрытие из мешков. – Стёпа посмотрел на меня с недоумением. – Все упадут за «бруствер», доработать не получится. Если сразу все не умрут и кто-то начнёт орать, считай что завалили всю операцию. Пока добежим, там в здании уже все подпрыгнут.

Стёпин взгляд можно истолковать однозначно: ты что, салага, тактическое мышление на сало променял? Это же элементарно!

– Ребята… Мы тут три недели на дошираке и тухлом хеке. – Я запунцовел от смущения. – От недокорма мозги идут вразнос.

– Ничего, мы тебя быстро откормим, – пообещал Юра, поправляя шубейку. – Кстати, ИО коменданта известно?

– Виталий Павлович! – радостно выдал я, преисполняясь ощущением своей великой полезности.

– Виталий Палыч, – повторил Юра. – «Я к Виталий Палычу! Срочное дело!»

– Годится, – одобрил Стёпа.

– Ну всё, я готов.

– Всё, пошёл, – скомандовал Стёпа. – Я подстрахую, но постарайся сделать «на раз».

– Угу…

Помните анекдот: «Он, конечно, сильный, но… лёгкий!»?

Юра у нас вполне взрослый, но мелкий. По фигуре, особенно издали, выглядит как подросток. На этом обычно и строятся нехитрые комбинации наподобие той, что вы сейчас наблюдаете.

Пока Юра двигался по улице, съёжившись и горбясь для вящего эффекта, Стёпа наблюдал за крыльцом комендатуры в оптический прицел, изготовившись для стрельбы с колена за углом дома.

– Если вдруг стрельнут из карабинов…

– Да, тогда работаешь по крыльцу.

У меня изготовиться не получилось, Стёпа мешал, а если сместиться вправо, будет виден силуэт. Поэтому я просто стоял рядом, прижавшись к стене, и наблюдал за обстановкой.

Почти все промороженные насквозь окна дома напротив были слепы, кроме одного. Из окна квартиры на первом этаже, справа от подъезда, на нас смотрели двое. Деталей не разобрать, частично отсвечивает, но по аналогии с прочими домами можно предположить, что это некое подобие «дежурной службы», и, вполне вероятно, у кого-то там есть какое-нибудь маленькое плохонькое ружьецо. Понятно, что комендатура рядом (напомню, они отнимают у граждан оружие), но полностью исключать такой вариант нельзя.

– Справа двое в окне, – сообщил я. – Смотрят на нас.

– Видел, – кивнул Стёпа. – Варианты?

– Если не попрёмся к ним в подъезд – никаких, – выдал я экспертное заключение. – Не то сейчас время, чтобы палить из дрянной двустволки по парочке мерзавцев с регулярными стволами, которые тебя не трогают. Своя шкура дороже.

– Не попрёмся, – заверил Стёпа. – Но на всякий случай присмотри за ними.

– Угу.

Юра приблизился к комендатуре на полсотни метров, и тут его остановили. Оружие направлять не стали, пара реплик, негромко так, обыденно, затем жест рукой – продолжай движение.

Подростковый имидж сработал. Мелочь, а приятно. Нет, не так, мелочь – а полезно. В общем, хорошо иметь в команде такую полезную мелочь, как Юра.

Юра приблизился к крыльцу и скинул шубейку.

Нет, мы ничего не услышали, только увидели, как валятся за бруствер почти разом все три фигуры комендачей.

Юра суетливо метнулся на крыльцо, потоптался там, завершая злодеяние, и призывно махнул нам.

– Двинули, – скомандовал Стёпа, выскакивая из-за угла и направляясь к комендатуре.

Коменданта было жаль. Неплохой мужик, вроде со всех сторон правильный, к людям нормально относился.

– По возможности пощадим коменданта? С него можно немало инфо снять.

– Ну, это уж как получится.

На беду свою, комендант оказался в лихую минуту не на той стороне, да и проворен был не по-стариковски. Когда мы заскочили в кабинет, он даже слова лишнего не сказал, сразу метнулся к столу – куда только радикулит делся! – и выхватил из ящика пистолет.

Юра уложил его короткой очередью.

– Не получилось.

Глупо вышло, вроде такой опытный и мудрый, мог бы сообразить, что сначала надо было пару слов сказать, а не хвататься за ствол, – глядишь, и остался бы в живых.

Больше наверху никого не было, даже повара из столовки угнали на войну с «курками».

В подвале обнаружились дежурный по комендатуре и двое бойцов. Выполняя строгий приказ, они подпирали стену возле пыточной – стерегли пленного диверсанта.

– Кто такие? А ну стоять!

Эти хлопцы также проявили боевой дух и решительность, весьма вредную при отсутствии должной практики и быстрой реакции, и организованно умерли с оружием в руках.

Мне было неловко. Нет, без всякого ёрничанья, чисто по-человечьи. Когда стрелял в спину «куркам» на хлебозаводе, чувствовал себя не в пример комфортнее. Ко мне тут отнеслись по-человечьи: хоть и отняли оружие, но долго и дотошно разбирались, и если бы не злобные карлики – Павлики Морозовы, – то отпустили бы с миром.

Да, если бы не эти самые карлики-сладкоежки, всё было бы по-другому. Я бы не спустился в подвал, не знал бы, что здесь пленный диверсант… и не привёл бы сюда своих боевых братьев, сеющих повсюду смерть и разрушение.

Умирая, дежурный успел крикнуть.

Ощетинились стволами у пыточной, застыли на несколько секунд, ожидая реакции…

У дежурного булькает кровь из пробитого лёгкого, один из бойцов сипит в агонии, привычно воняет жжёным порохом…

Тишина.

То ли нет никого, то ли те, кто есть, хитрые и продуманные и готовят сюрпризы.

В пыточную заходили сторожко. Казалось бы, вездехода нет, значит, Палач уехал. Но это такие твари, что от них можно ожидать любых пакостей. В том числе и дистанционных.

Здесь был только пленный, его даже не удосужились снять с двери.

Мы осторожно сняли его. Слава Богу, рыскать в поисках одежды и обуви не пришлось, всё было свалено в углу. Тут же был шкафчик со специфическим медицинским набором: много нашатыря, формалина и марлевых тампонов, немного бинтов, початая пачка соли и несколько пакетов с красным перцем. И ополовиненная трёхлитровая банка с подсолнечным маслом. И в стальном ковшике на солярной горелке тоже масло, почерневшее, хорошо прокипевшее.

А серые господа ещё те затейники. Не дай Бог попасть к ним на допрос в режиме «Б».

Быстро проверили остальные помещения справа от входа.

Пусто. Кабинет серого господина и помещение рядом с ним были заперты. Двери открываются внутрь, замки простенькие, из тех, что защёлкиваются при захлопывании двери. Замки скорее для контроля, нежели для реального запирания, вряд ли кто из комендачей полезет в кабинеты Хозяев, сумасшедших тут не держат.

Стёпа легко высадил замок в кабинете ударом ноги, отпрянул от проёма и повторил тот же манёвр с дверью рядом.

– Пошли пока налево.

Если кто не понял, это на тот случай, если там ловушки с таймером. Когда имеешь дело с серыми господами, надо держать ухо востро, ибо они способны на разного рода сюрпризы.

Слева от входа было несколько камер. Все, кроме одной, не заперты. Юра полез было откинуть кругляш на смотровом оконце, но я приложил палец к губам.

– Не понял?

– Там дружинники из центральной комендатуры, – пояснил я. – Они меня знают.

Вроде бы тихо сказал, но Никита услышал через дверь и тут же принялся шуметь:

– Художник, это ты? Что там у вас творится? Кто орал? Художник?

Стёпа отозвал нас от двери и задал вопрос по существу. Я в двух словах объяснил, кто такой Никита и как он туда попал. Под ложечкой нехорошо ёкнуло, сразу возникла мысль: Никита меня узнал, теперь их нельзя оставлять в живых…

– Да пусть живут, нам не влияет, – пожал плечами Стёпа. – Всё равно понятно, что это мы тут баловались, так что без разницы – узнал, не узнал…