Белый Коршун (СИ) - Никульшина Наталия Юрьевна

Они втроём всё ворковали, обсуждая появление будущего ребёнка, а в моих глазах вдруг потемнело. В ушах нарастал звон, сердце заколотилось с бешеной скоростью, а из груди вырвался стон. Ноги стали ватными, подкосились, а телефон выпал из рук. Я схватилась за подоконник, чтобы не упасть.

— Карина? — первым это заметил Илья.

— Мне плохо…, — успела сказать я, прежде чем меня с головой накрыла темнота.

Очнулась я на диване. Надо мной нависали Дима и Илья, пока Марина, сидя рядом, держала мою руку и считала мой пульс.

— Всё хорошо, — успокаивающе произнесла она. — Пульс уже в норме, Дим. Давление просто резко упало.

Брат сунул мне под нос ватку, воняющую нашатырём. Я дёрнулась, пытаясь отвернуться, но Дима не позволил мне пошевелиться.

— Дыши! — рявкнул он.

— Да угомонись уже, она в сознании! — влез Илья, отбирая у Димы вонючую ватку.

— Пойдёшь у меня завтра в больницу! — пригрозил мне брат, усаживаясь рядом и заглядывая в глаза: — Что болит, мой птенчик? — от того, как поменялся его тон, я даже невольно улыбнулась.

— Ничего не болит… я не знаю, как так вышло.

Он протянул мне мой телефон:

— Тут пароль, включи.

— Зачем? — не поняла я, настораживаясь.

— Кто тебе сейчас звонил? Что сказали? Тебе же после этого плохо стало. Включи телефон, я посмотрю вызовы.

Ты гляди, какой он наблюдательный! Я замерла, судорожно придумывая, что ответить. Мне ведь никто не звонил, сознание я из-за другого потеряла. Господи, что мне ему сказать?! Там ведь последний вызов — Димин…

— Карина, тебе плохо опять? — встревожилась Марина, всё так же следя за моим пульсом.

Наверное, он ускорился, потому что сердце у меня дико колотится.

Дима тут же убрал от меня телефон, снова включил заботливого брата:

— Опять?

— Всё нормально, — соврала я. — Полежу немножко только.

— Марин, возьмёшь её к себе в отделение?

— Конечно, — улыбнулась она. — Только не завтра, а в понедельник. В субботу её никто не положит.

— Хорошо, — согласился Дима.

— Эй, вы о чём это договариваетесь?! — испугалась я.

— Полежишь немного на обследовании, — ответил Дима, поднимаясь с дивана. — Так, мне надо покурить.

— Пошли, — кивнул Илья.

Они вышли, снова оставляя меня с Мариной наедине.

— Марин, я не хочу в больницу…

— Не бойся, я тебя просто обследую, — попыталась она успокоить.

— Мне уже не плохо! — возразила я.

Нет, я не хочу ложиться к ней в отделение! Не хочу видеть её каждый день!!!

— Ничего, отдохнёшь, — она поднялась, опять принялась готовить бутерброды. — Не нормально так просто в обморок падать.

— Но я…

— Карин, это ведь не из-за звонка? Тебе было уже плохо, когда я пришла. Ты бледная была, почему никому не сказала?

Я сглотнула. Так, ещё одна внимательная нашлась. Чёрт.

— Просто голова закружилась, бывает же, — настаивала я.

— Вот и посмотрим, что там с твоей головой.

Ясно, спорить бессмысленно, за меня уже всё решили. Сейчас мне остаётся либо сломать себе нос, чтобы лежать в этом отделении, а не в неврологии, либо покорно согласиться на обследование доктора Сергеевой. Брат ведь не отстанет, а у меня есть два дня, чтобы что-нибудь придумать.

Вскоре вернулись Дима и Илья, и мы начали отмечать "радостное событие". Точнее, отмечали они, меня за стол не пустили, велев лежать и набираться сил. Рядом с моим диваном поставили табуретку с едой и чаем и включили мне телевизор, за который я была очень благодарна. Прислушиваясь к телевизору, я смогла отвлечься от счастливого разговора за столом.

А из телефона я все вызовы незаметно стёрла, чтобы Дима не смог докопаться. Так глянет, а там пусто. Ну, что же… наверное, при падении всё и стёрлось… Бывает. И как же меня угораздило в обморок упасть?! Я боялась здесь разреветься, но никак не ожидала от себя такой реакции на происходящее.

ГЛАВА 16

ГЛАВА 16

Следующие две недели были для меня ужасными. Марина данное Диме обещание сдержала, и меня упекли в больницу, обследоваться. Поселили в отдельную палату, как вип-персону, и стали пытать. Ладно, больно мне не было, но от этого суть всё равно не меняется. Марина просветила меня всю, вдоль и поперёк, взяла анализы, какие только могла, а мне всё это время приходилось улыбаться и терпеть её светящееся от счастья лицо.

Разумеется, в обморок я больше не падала, но объяснить брату, что я здорова, было невозможно. Он ждал только результатов исследований Марины, а она что-то не спешила меня выписывать. Я чувствовала себя лабораторной мышью, над которой проводят различные опыты, и ещё у меня сложилось впечатление, что Марине нравится наблюдать за моими страданиями. Хорошо, не за моими страданиями, а просто нравится меня полностью обследовать. Она словно дорвалась до свободного тела, которое можно изучить.

Посетителей у меня было, хоть отбавляй. Мама торчала в моей палате по полдня, пока ей на замену не приходили Дима или папа. Каждый день ко мне приходила Светка, несколько раз приводила с собой и ребят. Даже Влад меня проведывал! Мой холодильник просто ломился от еды, а все мои посетители вели себя так, словно я при смерти. Я жутко злилась, а мои друзья искренне не понимали причин.

Да, мне выпала замечательная возможность хорошенько отдохнуть посреди учебных будней, в моей палате стоял телевизор, брат привёз ноутбук, но всё это затмевало только одно: моим врачом была беременная женщина, которую я с каждым днём ненавидела всё больше. И я никому не могла этого объяснить, отчего бесилась ещё больше.

Единственное, что скрашивало весь этот кошмар — ко мне заходил и Илья. И развлекал он меня не весёлыми разговорами, как это делали все остальные, а тем, что мне было по-настоящему интересно. Илья рассказывал о своих пациентах и операциях, я даже записывала особо интересные случаи, в будущем точно пригодится. Наши встречи не были подозрительными, выглядели даже больше, как уроки по медицине, пока я не осмелилась сама ему позвонить и попросить, чтобы лекции увеличились во времени. Илья пообещал, что постарается, но больше не пришёл, даже трубку не брал, когда я звонила.

И вот сегодня, с самого утра, пока я ещё не успела встретить никого из своих посетителей, в моей палате нарисовалась Марина. Обычно она ко мне так рано не заходит, поэтому я, конечно, насторожилась. Либо она сейчас скажет мне о том, что я болею какой-нибудь страшной болезнью, либо что-то еще страшнее.

Марина присела на край моей кровати, отодвинула мою косметичку, давая понять, что докрашусь я потом. Да, красилась я тут каждый день. Во-первых, делать всё равно с утра было нечего, во-вторых, в любое время ко мне мог прийти Илья, я должна хорошо выглядеть.

— Как самочувствие, пациент? — улыбнулась она.

Я постаралась ответить на улыбку:

— Отлично, как и всегда!

— Домой ещё не хочешь?

— С самого первого дня, но меня об этом сейчас спрашивают впервые, — я не смогла сдержаться, и тон получился злее, чем планировался.

Но Марина, кажется, этого не заметила. Ну, или же сделала вид, потому что улыбаться и бесить меня этим не перестала.

— Осталось немного потерпеть, скоро придут результаты последних анализов. Поболтаем? Тебе ведь скучно.

Так. Что ей от меня надо?

— А тебе не пора к другим пациентам?

— Пока нет, — пожала она плечами. — Чем занимаешься тут?

Я тоже пожала плечами, стараясь не выдать своего волнения:

— Да ничем, смотрю телевизор, общаюсь с теми, кто ко мне приходит…

— Друзья, — опять улыбнулась Марина. — Я видела, каждый день к тебе ходят, переживают за тебя! А парня нет?

В сердце ёкнуло.

— Нет, — сухо ответила я.

— Почему? Ты такая красивая! И такие симпатичные мальчики к тебе приходят!

"Особенно один" — пронеслось в голове. Только он уже не совсем мальчик. И не совсем свободен.

— Мне никто не нравится.

— Из тех, кто приходит, или вообще? — уточнила она. Я же мысленно успела упасть в обморок. Марина знает о моих чувствах к её мужу, точно знает. Понятия не имею — откуда, но она явно в курсе, по глазам вижу. Пока я думала, что ответить, моя коварная собеседница тяжело вздохнула: — Карин, идиотская у нас ситуация… Илья говорит, что это чушь, но я давно заметила, просто тоже сначала не верила. Я тебя не виню, ты не подумай. Сердцу не прикажешь, это не твоя вина.