Производственный секрет - Алексей Макеев

Впрочем, лекарство ему теперь принесли. Однако Бекас не собирался его пить. Мало ли что за химию могли ему подсунуть. Какую-нибудь сыворотку правды. Конечно, химию можно и в еду подложить, но это не так надежно. На всякий случай нужно будет сделать вид, что он принимает их таблетки. Хотя, по большому счету, Бекас сам не верил в такую версию. Наверняка обыкновенные лекарства. Заказчик ведь не полный идиот, понимает, что с Бекасом нужно обращаться бережно — иначе информации ему не видать как своих ушей. А сыворотку правды они давно могли ему ввести, не спрашивая разрешения и не скрывая своих намерений. Вопрос в том, не отдаст ли он концы. Нет, на такой фокус они не пойдут, но береженого бог бережет.

Однако главный фокус остается за ним и заключается в том, чтобы обменять то, что у него есть, на жизнь и на большие деньги для этой жизни. Правильнее сказать, обменять то, что у него было, потому что никаких гарантий на этот счет у него теперь нет. Так что ему придется извернуться так, как ни одному акробату не доступно. Он должен это сделать, потому что после катастрофы обнаружил в себе такой запас изворотливости, которому любая змея позавидует. Пожалуй, если бы он хорошенько все продумал, то мог бы избежать тех неприятностей, с которыми теперь столкнулся.

Хотя вряд ли. Наверняка все его документы, деньги, жилище находятся теперь под контролем Арнольда Евгеньевича. Этот паук все предусмотрел. Он только ждал, когда Бекас свалится ему в руки, как перезревший плод. Самоуверенность его подвела. Урожаем интересовался кое-кто еще, более предусмотрительный и расторопный. Ему все и достанется. Или же все-таки нет? Вот теперь и милиция зашевелилась. Наверняка выйдут на сгоревшую «Ниву». Интересно, «Нива» эта принадлежала кому-то из группировки заказчика или это была угнанная машина?

Бекас вспомнил — когда он впился зубами в ухо Василия Ивановича и они навернулись вместе с машиной в карьер, в первую минуту всем показалось, что они разбились всмятку. На самом деле все были оглушены падением, но серьезных травм не получили. Только сам Бекас притворился, что находится в полной отключке. Его выволокли из машины и бросили на песке. Потом Василий Иванович долго и злобно ругался — шансов поднять автомобиль из карьера не было. Тогда на пару с Петькой они подожгли его, хорошенько облив бензином из запасной канистры.

Пока они, как индейцы, плясали вокруг пылающей «Нивы», Бекас потихоньку поднялся и, постепенно ускоряя шаг, стал удаляться от места аварии. Он даже пальто сбросил, полагая, что человека в больничной пижаме скорее подберут на трассе.

Но тут опять начался кошмар. Его бегство не укрылось от внимания Василия Ивановича. Оно взбесило его до предела. Охваченный дикой злобой, обливаясь кровью из прокушенного уха, он догнал Бекаса и схватил его за руку.

Бекас ухитрился вывернуться, и в пальцах Василия Ивановича остался лишь рукав от больничной пижамы. Зарычав, как дикий зверь, он отшвырнул его и сшиб Бекаса с ног.

Наверное, в тот момент он мог запросто убить Бекаса, раздавить его, как насекомое. Выручил Петька, который напомнил партнеру, что шеф будет очень разочарован смертью Бекаса.

— «Отвечаете за него головой!» Вот что шеф сказал! — заорал Петька, хватая Василия Ивановича за руку и повисая на ней. — Забыл, что ли? Я из-за него головы лишаться не собираюсь!

— Я ее уже почти лишился! — огрызнулся Василий Иванович, размахиваясь ногой, словно собирался зарядить Бекасу под ребра. — У, сука!

Петька оттащил его в сторону. Но Василий Иванович и сам уже опомнился. Он сообразил, что даже и при живом Бекасе нагоняй от шефа они получат неминуемо. Во-первых, выехали на место самовольно, во-вторых, угробили машину, в-третьих, засветились и поставили под удар всю операцию. За такое шеф вполне может голову оторвать и без дополнительных причин.

Что было дальше, Бекас помнит смутно. Его опять начало тошнить, и слабость буквально валила его с ног. На него снова надели пальто и волоком оттащили от места пожара куда-то в чистое поле, и там в темноте Василий Иванович долго и упорно куда-то звонил и что-то объяснял необычным извиняющимся тоном.

Примерно через час-полтора за ними пришла машина. К тому времени Бекас слегка очухался, но ему предусмотрительно завязали глаза, и он опять не мог проследить маршрут. Однако по прибытии на место Бекас догадался, что они опять находятся в том же самом неустроенном общежитии. Только на этот раз его повели не вверх, а вниз и заперли в бетонном подвале, где стояла койка, стол со стулом и горел тусклый светильник. К тому же выяснилось, что во время дождя туда каким-то образом доходит небесная влага, правда, в очень умеренных количествах.

Наверное, наверху началась самая настоящая осень, подумалось Бекасу. Дождь шел, когда вся эта каша заварилась, и дождь идет, когда ее приходится расхлебывать. И нет никакой уверенности, что расхлебать удастся. Слишком крутое получилось варево.

Раздумья его были прерваны раздавшимся наверху шумом. Кто-то опять спускался в подвал. Бекас настороженно посмотрел на лестницу и обмер. В его темнице появился сам заказчик! Человек, чьего имени он до сих пор не знал, но который обладал тонким умом, хладнокровным характером и весьма действенной командой. Кроме этого, он наверняка располагал солидным капиталом. Он и выглядел необыкновенно солидно — превосходно одетый, уверенный в себе, чуть полноватый, с твердой линией подбородка и стальными глазами — эдакий руководитель завода-гиганта в добрые старые времена. Хотя вряд ли в те времена он был крупным руководителем. Тогда он максимум был каким-нибудь лейтенантом — в прямом или переносном смысле. Это в мутные годы он нашел себя и принялся ловить рыбку в мутной воде. Должно быть, дела шли успешно, если он сумел приобрести такой лоск. Бекасу оставалось только завидовать.

Вслед за хозяином спускался кто-то из его шестерок — бычий затылок, свинцовый взгляд, широченные плечи. Чем-то он напоминал Василия Ивановича, только выглядел еще страшнее и бесчеловечнее. Такому Бекас ухо, пожалуй, прокусить бы не решился.

Они спустились вниз и остановились прямо перед Бекасом. Он не выдержал характер, поднялся. Серые глаза заказчика сверлили его.

— Здравствуйте, господин Бекас! — произнес заказчик и покачал головой. — Неважно выглядите! Как ваше самочувствие?

— Спасибо, хреново! — буркнул Бекас, отводя глаза.

— М-да, печально! Но ведь в этом виноваты прежде всего вы сами! — воскликнул заказчик. — А уж сколько хлопот вы доставили нам, господин Бекас!

— А мне казалось, что вам в основном достается прибыль, господин… м-м… не знаю вашего имени-отчества, — с некоторым вызовом сказал Бекас.

— Называйте меня «господин Тенин», — сказал заказчик. — А насчет прибыли вы не совсем правы. Сначала вы исправно снабжали нас информацией. Но потом, когда речь пошла о действительно важных вещах, вы все испортили. Понимаю, что вы пострадали сами, но это плохое оправдание. Мы не благотворительная организация. Нас интересует дело. Мы попытались исправить ваши ошибки, приложили для этого колоссальные усилия, а вы опять принялись нам мешать. Теперь все сплелось в такой запутанный узел, который нормальным способом развязать невозможно. Придется его разрубать, господин Бекас! Вы догадываетесь, о чем я?

На душе у Бекаса заскребли кошки. Тон Тенина ему категорически не понравился.

— Нет, я вас не понимаю, — ответил он.

— Я вам сейчас объясню, — спокойно сказал Тенин. — Тем, как складываются обстоятельства, обеспокоены не только мы. Ваше непосредственное начальство, уважаемый Арнольд Евгеньевич, также встревожен. Его можно понять. Он был уверен, что ему удастся вернуть назад то, что вы сумели похитить… — Он испытующе всмотрелся в лицо Бекаса. — Или это блеф? Может быть, и не существует никакой информации, господин Бекас? И вы просто водите нас всех за нос?

— Да как же так? — испугался Бекас. Такой вариант не оставлял для него никакой надежды. — Честное слово… Я спрятал… Мне просто наседали на пятки. Вот все так и получилось.

— Очень неловко получилось, — констатировал Тенин. — Хорошо. Не будем поминать прошлое. Давайте сразу договоримся о наших дальнейших планах. Что вы намерены делать дальше? Вы намерены передать нам диск с информацией или собираетесь и дальше злоупотреблять нашим терпением?

— Мне нужны гарантии, — угрюмо отозвался Бекас.

— А мое слово для вас недостаточная гарантия? — с упреком произнес Тенин и, помолчав, добавил: — Ну что же, я вижу, вы упрямый и недоверчивый человек. В других обстоятельствах эти качества вызывали бы у меня уважение, но сейчас мы находимся в цейтноте, и нас интересует прежде всего результат. Поэтому послушайте внимательно, что я вам скажу. Итак, ваш уважаемый Арнольд Евгеньевич сумел выйти на нас и предложил мне компромиссное решение. Он предложил мне отступные за вас и за тот материал, который вы у него увели. Мы, разумеется, что-то теряем на такой сделке, но зато избавляемся от массы хлопот. И, должен вам признаться, я все больше и больше склоняюсь к тому, чтобы принять предложение вашего начальника, господин Бекас. Понимаете, что это означает лично для вас?