Голоса трех миров - Александр Преображенский

— Кола, музыка, клип–среда или поболтаем? — осведомился автопилот, когда пассажир в шляпе плюхнулся на удобное сиденье.

— Лучше заткнись, — попросил Андрей, надевая очки.

Флайер сорвался с крыши на заказанной скорости.

Андрея раздражало, что он никак в череде городских новостей не может напасть на интересующую его тему. Весь завтрак придурок тиджей нес околесицу о каких–то «организованных крысах», якобы заселивших канализацию города. Так басни это или не басни, мучился тиджей, призывая в свидетели такс- крысоловов и городских диггеров — больших баснописцев он вряд ли нашел бы. И главное, все более раздражался Андрей, будто говорить вообще не о чем. У них бешеного пса из распределителя увели, может, выпустили потом в городе, а они про каких–то там…

— Тьфу, — сплюнул он.

— Плевательница на панели, — напомнил автопилот.

— Знаю, я всухую! Без слюней! — разозлился Андрей.

Ну надо же, зарапортовался в собственных мыслях! Какой пес? Какой бешеный?! Он же знает, что это милейшая собака, сам вчера гладил и надевал ему на шею «строгач» с губной гармошкой, а тот только смущался и даже пытался лизнуть его руку, но робко. Да еще теперь оказывается, что он стимулированный, только без говорилки.

«Как мы и предвидели, вчерашнее происшествие с участием бессловесного в Зеленом секторе, когда приведенный в город распоясавшимися натуропатами дикарь чуть было не отгрыз руку одному из старших членов сообщества, получило сегодня продолжение. Правда, не совсем такое, как мы ожидали, но от этого не менее опасное и тревожное для жизни членов цивилизованного сообщества». Ну наконец–то! Андрей дождался чего хотел. Из дальнейшего репортажа он получил все нужные сведения. Задержанный вчера в Зеленом секторе бессловесный был успешно доставлен в распределитель. Но ночью неизвестный проник в учреждение, вырезав ровное отверстие в окне со стороны улицы, такое же отверстие прорезано и в особо прочной пластиковой двери камеры бессловесного, очевидно, лазерным ножом или чем–то подобным. Дежурный служитель ничего не слышал, так как был вызван к входной двери сигналами, которые скорее всего подавал сообщник похитителя. Все было сделано очень быстро и тихо. Вернувшись в помещение распределителя, служитель обнаружил лишь последствия похищения, о чем тут Ж 6 сообщил в Департамент полиции.

«По факту взлома распределителя и похищения бессловесного заведено уголовное дело, — очень серьезно сообщал тиджей, — и уже задержан первый подозреваемый, некто Виктор Мельников, старший сотрудник частного Бюро вакансий для служащих. Он появлялся в распределителе еще накануне вечером и требовал немедленного освобождения бессловесного. На месте преступления обнаружены следы обуви и отпечатки пальцев подозреваемого на вырезанном оконном стекле. Зачем сотруднику Бюро вакансий понадобилось похищать бессловесного, в каких целях он его собирался использовать и где сейчас находится, судя по всему, чрезвычайно опасный для сообщества похищенный — пока неизвестно. Ответить на все эти вопросы призвано следствие. В настоящий момент для всех патрульных двоек и постов города объявлена готовность номер один. При обнаружении похищенного автоматически запускается one- ~ рация «Охота». Предупреждаем: дикарь опасен, чрезвычайно агрессивен и, возможно, является переносчиком вируса бешенства. Всех членов сообщества, случайно повстречавших или располагающих сведениями о местоположении бессловесного, просьба лично не предпринимать никаких мер, а немедленно сообщить в Департамент полиции».

Всем известный адрес пресловутого департамента Андрей слушал, стоя уже на главной аллее третьего квадрата Зеленого сектора. Флайер домчал его сюда на предельно дозволенной в городе скорости. И все же Рута опередила его. Он сразу заметил роскошное опахало ее хвоста, величаво плывущее в воздухе, и такой же прекрасный белый шарф, украшавший высокую гордую шею. Кроме обладательницы всего этого великолепия, на кирпично–красном покрытии аллеи тусовались пять–шесть скучающих младших членов сообщества, черный кудлатый пудель с глупейшим видом пытался мышковать на газоне, описывая широкие круги по лужайке, да выживший из ума старый натуропат, закрыв глаза и закинув голову, пребывал в полной прострации на одной из лавочек.

Рута тоже заметила Андрея и поспешила ему навстречу.

— Ну что у вас нового, расскажи. — Он даже позабыл поздороваться.

— Нового ничего, — тактично не заметила невежливости Рута. — О Викторе ни слуху ни духу. Марина в Мире Разума с матерью. Появилась на пару минут. Меня к тебе отправила и опять убежала в ЗОД. Я вот здесь, а Лари в конторе за главного.

Рута замолчала, искоса поглядывая на него и слегка пошевеливая огненным опахалом: мол, вот она я, пришла и жду, чего ты хочешь, говори, ты сейчас тут за старшего.

— Я знаешь чего… — начал подбирать слова Андрей, он вообще не умел распоряжаться или кому–то что–то приказывать. Может быть, потому, что у него никогда младшего друга не было. Ни собаки, ни попугая, ни кота. И держался он обычно с ними поэтому на равных, а попугая Лари даже сам порой слушал

— ся. — Понимаешь, я подумал, что ты знаешь эту собаку лучше всех нас. Ну-у того, которого… ну, ты поняла.

Все так же молча Рута вильнула хвостом несколько энергичнее, что, конечно же, означало согласие.

— Ну вот, — продолжал Андрей, — а раз так, то ты, собака умная, могла бы предположить, где его надо искать. Понимаешь, если мы его найдем и докажем, что он не бессловесный, сразу же выручим и его самого, и Виктора.

Рута все еще молчала, только стала чаще бросать на Андрея короткие взгляды, и опахало заработало быстрее, даже кончик немного подрагивал.

— Ну так где? Как ты думаешь?

Рута села, отвернулась, будто что–то высматривая на соседней с аллеей поляне, и наконец заговорила:

— Я думаю, что нам его не найти.

— Это почему? — испугался Андрей.

— Потому что тот, кто похитил его из распределителя, а это, конечно, не Виктор, знал, зачем это делает. Если это крайние анималгуманисты, то они его по глупости отвезут в дикий лес и там выпустят. Для них же он бессловесный. Если же кто–то другой, то задумали что–то пакостное и поэтому как раз и не выпустят. л

—' Черт, кто же это мог быть? — почти в отчаянии пробормотал Андрей. Доводы Руты прозвучали безжалостно и убедительно. Он по–настоящему растерялся. Почему–то ему казалось, да что казалось, он был уверен: отыскать эту собаку — только вопрос времени, но Рута одним махом своего пышного хвоста разрушила башню его убеждений.

— Есть только одна надежда, — заронила в душу Дюши слабый огонек рыжая кудесница. — И всего один шанс.

— Рута, девочка, не тяни, пожалуйста, — взмолился Андрей. — Какой шанс? На что надеяться?

— Надежда на него самого, — к ак всегда, спокойно и рассудительно отвечала она. — Он ведь совсем не такой… не такой, как другие.

— А какой? — Ему уже казалось, что Рута над ним издевается.

— Он очень умный, очень, — подчеркнула Рута.

— Почему ты так думаешь?

— А ты разве не заметил?

— Я? — смешался Андрей. — Я не знаю. Я с ним слишком мало знаком.

— Значит, он даже умнее тебя. — Рута глянула ему прямо в глаза, и Андрей почувствовал, что краснеет.

— Почему? С чего ты это взяла?

Она ответила не сразу и как–то не совсем для него понятно.

— Лари мне кое–что рассказал. В общем… — Она, видно, смягчилась, заметив, как Андрей расстроился. — В общем, ты не один виноват. Мы все виноваты. И я… Я тоже его прошляпила. — Последнюю фразу Рута сказала совсем тихо, уныло понурив свою красивую умную голову.

— А шанс, шанс какой? — в нетерпении спросил Андрей о недосказанном. — Ты еще говорила, у нас есть какой–то шанс.

— Конечно, — ответила Рута. — У него и у нас. Если он удерет.

— О господи! Я‑то думал. Да ведь он же простак. Это не получится.

— Плохо ты его знаешь. — Рута встала на все четыре, и он удивился, уловив в ее голосе нотку возмущения. — Может быть, он уже убежал. А если так, то я знаю, где его можно искать.

— Ну так что же ты мне тут грузишь? — не выдержал и Андрей. — Пошли скорее, где это?

— Здесь, — ответила Рута. — Рядом.

И она перешла с аллеи на зеленую лужайку.

Идем так, здесь ближе. Андрей последовал за своей проводницей. Они пересекли первую лужайку до ближайших кустов, обогнули невысокую, словно пришибленную сверху ножницами садовода, стенку благоухающего шиповника, и Рута подвела его к невообразимо густым зарослям уже отцветшей сирени. За ней никто давно не ухаживал, как в принципе и за основной массой других деревьев и кустарников Зеленого сектора. Лишь изредка по весне руки натуропатов обламывали ветки крайних кустов сиреневого массива, не рискуя углубляться в практически непроходимую чащу.