В порыве страсти - Розалин Майлз

Теперь Элен слушала очень внимательно. Чарльз безжалостно продолжал:

– Помнишь, что сказал Конфуций – а может быть, какой-то другой умник: дом, это то место, где тебя обязаны принять.

Он замолчал в ожидании возражений, но Элен не решилась прервать его яростную тираду.

– Должен признаться, нашему юному Алексу здорово повезло с возвращением, – с издевкой сказал Чарльз. – Он, небось, надеялся, лишь чуть-чуть запустить руки в кубышку, а она вдруг достается ему целиком! Но послушай, Элен!

Он схватил ее за руку, повернул к свету, заглянул в глаза.

– Я хочу задать тебе один вопрос. Предположим, Филипп не изменил завещание, и все досталось Джону: Кёнигсхаус, деньги, все на свете. И вдруг на похороны является Алекс и делает трогательное признание, что его великий бизнес дышит на ладан и что он очень надеется на своих обеспеченных родственничков – неужели вы с Джоном не пожалели бы его? И неужели вы не посчитали бы своим долгом позаботиться о бедном несчастном ребеночке, и хорошо позаботиться?

– Да! – с вызовом выкрикнула Элен. – Да, мы бы позаботились! И от всей души!

В конторе повисла тишина. Бен не выдержал первым и поспешил подвести итоги.

– Вот и вся история Кёнигсхауса. «Кёниг Холдингз» требуется капитал, ферма высосала из нас все до последнего цента. Даже в лучшие годы прибыль не превышала одного процента. А сейчас мы просто истекаем кровью.

Алекс поднял голову.

– Большие долги?

Бен кивнул.

– С каждым днем набегают проценты.

Алекс затаил дыхание.

– И счетчик тикает?

– Все громче и громче.

Карри важно кивнул.

– Мистер Кёниг, я могу это подтвердить. Наш банк вынужденно участвовал в утечке капитала. Наш сотрудник, ответственный за операции в данном регионе, уже многие годы советовал мистеру Кёнигу, – он поспешно поправился, – мистеру Филиппу Кёнигу либо покончить с долгами, либо продать ферму.

– Продать?

Из него может получиться неплохой хозяин, нехотя признался себе Бен, когда он так смотрит и задает вопросы, кажется, он весь внимание. Эта мысль показалась Бену неожиданным лучиком надежды.

– Да, продать! – твердо произнес он. Может быть, он сможет наконец освободиться, они все смогут освободиться…

– Я вас слушаю, – улыбнулся Алекс и поудобнее уселся на столе Филиппа.

– Чарльз уже давно искал покупателей, – продолжал Бен. – Предложений было много, но лидером оказался японский консорциум…

У Алекса засверкали глаза.

– И у них есть наличность?

Бен смущенно рассмеялся.

– У нее есть.

– У нее? – Карри не так-то часто приходилось встречать женщин, занимающихся бизнесом. – О ком вы говорите?

– О миссис Мацуда.

Никто не заметил, как вошел Чарльз. Он стоял в дверях и с невозмутимым видом оглядывал собравшихся, поигрывая папкой с материалами, касающимися продажи Кёнигсхауса, – эту папку он подготовил еще для Филиппа.

Алекс широко улыбнулся, протянул ему руки.

– Заходи, Чарльз, ты появился очень вовремя! Так что за леди ты нашел?

Чарльз уселся на стол напротив племянника, немного помолчал.

– Миссис Мацуда возглавляет консорциум, основанный ее покойным мужем. Штаб-квартира находится в Токио, а сфера деятельности – сеть ресторанов быстрой еды по всему миру. Бургер-бары. Очень популярны в Америке.

Взгляд Алекса все еще выражал радостное ожидание.

– Так почему она хочет потратить парочку-другую миллионов на Кёнигсхаус?

– Гамбургеры, – ответил Бен.

– Что?

Чарльз насмешливо уставился на озадаченного Алекса. Называет себя бизнесменом, а не разбирается в простейших вещах!

– Она хочет добиться так называемой «вертикальной интеграции», иметь в своем распоряжении всю технологическую цепочку – от бычка до гамбургера.

– Это исключает посредников. – Карри не мог допустить, чтобы деловые разговоры велись без него. Он важно кивнул. – Себестоимость срезается чуть не до кости.

Алекс заразительно рассмеялся.

– А с костями она что делает?

С чувством юмора у парня все в порядке, этого у него не отнимешь, восхищенно подумал Карри. Пожалуй, он более интересная личность, чем Джон. И будет гораздо лучше, если фермой – или компаниями, – в зависимости от того, чем он захочет заняться, – будет управлять человек его возраста, а не двадцати с небольшим лет, как Джон. Кто бы мог подумать? Может быть, старый черт Филипп все сделал правильно?

Карри встрепенулся: задумчивый взгляд нового хозяина был теперь устремлен на него.

– Я хотел бы спросить вашего совета, мистер Карри, – вежливо произнес Алекс.

– Конечно, конечно!

– Какова моя правовая ответственность по отношению к имуществу Кёнигов? – Он неловко улыбнулся. – Я не хочу торопить события, и я надеюсь, что своим смехом никого из вас не обидел. Я не забыл, что мы только что похоронили отца. Но мне почему-то кажется, что пока мы не разберемся с делами, покоя не будет. Поэтому я хочу, чтобы все знали, на каком они свете. А также то, что я никого не собираюсь лишать их прав.

Даже Карри почувствовал, как накалилась атмосфера. И Бен, и Чарльз смотрели на Алекса с повышенным интересом. Наконец-то Карри дождался своего звездного часа.

– В любом случае вы должны действовать, сообразуясь с интересами Кёнигсхауса и всего имущества в целом, – напыщенно произнес он. – Однако дело обстоит именно так, как сказано в завещании покойного мистера Кёнига.

Алекс подался вперед.

– Да?

– Да, – твердо ответил Карри. – Едва только завещание будет утверждено, а у меня нет оснований сомневаться в его подлинности, моя миссия душеприказчика закончится. Вы окажетесь единовластным хозяином всего того, что Филипп Кёниг считал своим. С моим самоустранением, – он не к месту рассмеялся, – вы станете королем Королевства.

– А это значит?..

Он оскалился, как динго, подумал Чарльз. Как блестят у мерзавца глаза! Еще бы им не блестеть!

– А это значит, – не выдержав, медленно произнес Чарльз, делая ударение на каждом слове, будто разговаривал со слабоумным, – что… ты… черт возьми… можешь… делать… все… что… хочешь!

13

Филипп Иоганн Кёниг, старший ученик, Рокхамптон колледж, 1948-49. Бен оторвал взгляд от мерцающего экрана монитора, поднял глаза и с ненавистью уставился на школьную фотографию Филиппа. И как только он мог подумать, что с появлением Алекса все образуется? Можно было бы сразу догадаться, что Чарльз не собирается сдаваться без боя. Он слишком долго был во власти Филиппа, чтобы добровольно надеть на шею новое ярмо. Наверно, он свыкся с мыслью, что ему придется уступить руководство Джону, но уж никак не этому Человеку Ниоткуда, да еще в тот момент, когда дело всей его жизни висит на волоске.