Легенды Великолесья. Мальчик, который шагнул в вулкан - Марк Волков

Мысли замелькали в голове, не желая складываться в логические цепочки. Гнетущее ощущение нелепости происходящего заставляло сжимать зубы. Не в силах более сдерживаться, Ян ринулся к лестнице, ударился головой о потолок подвала, не обращая внимания на боль и удивленные взгляды, выскочил наверх и выбежал из дома своего названого дядюшки. Остановившись на крыльце, он оглянулся на дверь и топнул от досады. Наполнявшие его душу страх, смущение и замешательство сменил внезапный гнев — он был неимоверно зол на судьбу, забросившую его в это дурацкое место, на себя, слабого и не способного собраться с мыслями и на всех этих идиотов, которые издевались над ним, мороча голову непонятно чем. Он быстро шагал в сторону дома Магарэтов, сжав кулаки и зубы, снова и снова представляя себе все эти нелепо-серьезные лица, вспоминая тот проклятый парк, в котором он так надолго заблудился. Он был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить, как в окнах домов, мимо которых он проходил, с тихим звоном трескались стекла и засыхали цветы в разрисованных глиняных горшках.

Глава X. Буковая хижина

В ту ночь Яну снова приснился кошмар. Он лежит в своей постели дома, в маленькой квартире на окраине Лондона. За окном лунная ночь, а в комнате царит темнота. Эта темнота кажется очень странной — ему кажется, что кто-то смотрит на него из дальнего угла комнаты. Вглядываясь во тьму он не видит ничего, однако чувствует чье-то внимание позади себя. Тьма смотрит на него своими невидимыми глазами, глазами его страха. У Яна по спине пробегают мурашки и он забирается под одеяло, отчаянно пытаясь укутаться до того, как тьма доползет до его кровати. Никак не получается закрыть кончики пальцев на ногах, они постоянно выбиваются наружу. Вот их касается что-то холодное. Ян в смертельном ужасе барахтается под одеялом, безуспешно пытаясь закричать — из его широко открытого рта не вылетает ни звука.

И вдруг всю кровать начинает трясти невидимая и жуткая сила, которая пытается проникнуть внутрь и завладеть им…

…Олин Магарэт осторожно тряс кровать Яна, с опаской посматривая на болезненное беспокойство спящего друга. Увидев, что тот открыл глаза, он произнес:

— Дружище, у тебя все нормально?

Ян несколько секунд приходил в себя, а затем ответил:

— Нет. Более того — у меня все не нормально!

Он потупил взгляд и замолчал, не решаясь заговорить о своих чувствах с малознакомым человеком.

— Я так и думал, — продолжил Олин, смущенно глядя в пол, — Тут тебе письмо пришло минут 5 назад.

Ян вздрогнул при мысли о новых магических глупостях, однако кисло улыбнулся и последовал за Олином на чердак. На чердаке было светло и прохладно — яркие лучи утреннего солнца пробивались через щели в закрытых ставнях большого окна, а сквозняк заставлял зябко поеживаться. В едва колышущейся паутине висел небольшой желтоватый конверт. Ян остановился в нерешительности, вспоминая услышанное вчера и позавчера. Олин, неловко переминаясь с ноги на ногу, произнес:

— Ну, в общем-то вот. Послушай, что бы там ни было — мы с тобой! Мы, ну то есть я, Эои, Оду и Ааи… Мы говорили о тебе. Мы верим в тебя…

Ян с удивлением смотрел на друга:

— Серьезно? Но я…

— Сам в себя не веришь?

— Ну типа того…У меня крыша едет ото всех этих приключений.

Олин несмело положил руку на плечо Яну:

— Держись, друг!

Приятное ощущение от поддержки, смешанное со смущением от внезапного ее проявления, заставили Яна взять конверт и вытащить сложенный вдвое лист бумаги. В самой середине чистого листа было аккуратно выведено мелкими буквами: «Приходи на бобы». В авторстве письма сомнений быть не могло и Ян, пересилив себя, направился вниз по лестнице.

В комнате мага Энора легкий аромат трав смешивался с резким запахом жарящегося кушанья, доносившимся с кухни. Ян, решив, что сидеть спокойно на полу в ожидании хозяина будет слишком скучно, принялся рассматривать содержимое шкафов. Книжные шкафы были сделаны из красного дерева, а шкаф с «безделушками» был железным. Толстое стекло на его дверцах отливало голубым цветом, а среди витых кованых украшений на лицевой стенке были видны изображения драконов, собачьи головы и сжатые в кулаки руки. Выгравированная по кромке узора надпись гласила: «Империя велика, как велик ее Император. Империя могущественна, как могущественна ее армия. Империя вечна, как вечна ее слава. Да преклонится всякая глава перед Императором, да подчинятся дикие народы пророческой воле Многоликого, и да будет мир в чертогах его».

«Ранняя Империя, сталь, горное стекло», — мимоходом заметил Энор, — зайдя в комнату, чтобы поставить на низкий столик столовые приборы.

Ян открыл дверцу шкафа, чтобы получше рассмотреть его содержимое — на массивных стеклянных полках стояли керамические, деревянные и металлические статуэтки людей и животных, лежали замысловатые талисманы и цветастые бусы. Среди прочего его внимание привлекли круглые глиняные диски диаметром с ладонь, с обеих сторон которых были выпуклые изображения знака бесконечности, используемого в математике. Вежливость не позволила Яну взять их в руки, однако он наклонился к одной из них, чтобы рассмотреть поближе.

— Осторожнее с этим, друг мой! — спохватился Энор, поставив на стол чайник с горячим чаем.

— Что это? — опасливо отозвался Ян.

— Это темницы духов, в большинстве из этих глиняных дисков заключены сильные демоны, ярость которых в свое время унесла немало людских жизней. Я победил их и заключил в темницы, однако, если разбить эти глиняные штучки, то все эти духи вырвутся на свободу.

Глина используется потому, что демоны выходят из земли и только земля способна удержать их. А столь занимательная форма объясняется тем, что удержать духа при помощи чего-то вещественного можно лишь в одном случае — заставив его бесконечно двигаться вперед.

Энор снова прошаркал тапочками на кухню и тут же вернулся с большой глубокой сковородой, в которой ароматно шипели сочные бобы в жирном соусе:

— Извини, что без мяса!

— Да ничего, и так вкусно. А вы совсем не едите мяса?

— Нет, не ем. Я стараюсь уважать Жизнь во всем, что движется.

— Здесь многие так считают?

— Сейчас уже нет, много веков назад — так жили почти все. Первые люди питались только растениями. Они ведь сами создали животных, птиц и рыб. Для них есть животных было столь же страшно, как если бы это были их дети. Со временем, чувство родства с Лесом в людях притупилось. Но все равно всегда есть те, кто помнит о нем. Здесь, в южных землях, таких людей не мало.