Прими меня - Эми Роджерс

- Хадсон, - выдохнула Алли. Их губы находились в считанных сантиметрах друг от друга. Он чувствовал, как ее приближающийся оргазм стискивает его ствол, и продолжал двигаться в ней в идеально выверенном ритме. Ее ноги начали дрожать, и он схватил ее за волосы, удерживая на месте. Он вновь завладел ее губами в грубом поцелуе, проникая языком в рот. Его движения ускорились, толчки сделались еще более мощными. Опираясь на колени, он навис над кроватью, двигаясь поверх ее тела. Все ее естество стиснуло его член, и спазмы оргазма сжали его в собственном ритме.

Алли закричала, и в груди Хадсона зародился стон. Уронив голову на подушки, он начал кончать, глубоко вогнав в нее член и забывшись в наслаждении. Ее тело все еще содрогалось под ним в судорогах оргазма. Как только они стихли, он замер, перенося вес на локти и тяжело дыша ей в шею. Ее рука погладила его волосы, и Хадсон поднял голову. Коснувшись ладонью ее подбородка, Хадсон мягко поцеловал Алли, лаская ее губы.

- С этого момента 21 апреля - больше не мой день рождения, - тихо сказал он, все еще тяжело дыша. - Теперь это Обнаженный День. И он будет таковым всю нашу жизнь.

Глава 10

Лучи позднего утреннего солнца пробивались сквозь полупрозрачную ткань, которой была завешена их кровать с балдахином, пробуждая Алли от очередной ночи хорошего сна. Она держала глаза закрытыми, наслаждаясь ощущением тела своего мужа. Его голова лежала на ее груди, одна рука властно обвивала ее талию, их ноги переплелись. Именно так она просыпалась последние тринадцать утр - в объятиях любимого мужчины, и она не могла представить более идеальный способ начать день.

Несколько мгновений она лежала неподвижно, сосредоточившись на спокойном дыхании Хадсона и его ровном сердцебиении. Она едва не потеряла его в январе, и бывали моменты, когда воспоминания вызывали панику. Она изо всех сил старалась превратить эти эмоции в позитив. Потому что как бы она ни ненавидела ту ночь, когда ее муж едва не погиб, этой же ночью он выжил. Им был дан второй шанс, который десять лет назад казался невозможным. Они начинали "жить долго и счастливо", и Алли не хотела об этом забывать.

Она подняла руку и инстинктивно провела пальцами по небольшому шраму, который пуля оставила на прекрасном теле ее мужа. Алли знала, что нежное прикосновение его не разбудит. На Мальдивах Хадсон спал беспробудно. Дома редко бывало такое, что она просыпалась раньше его, но здесь Хадсон вошел в режим отпуска. Алли никогда не видела, чтобы он настолько отключался от внешнего мира, и теперь сомневалась, что вообще хочет возвращаться к суматохе их деловой жизни.

Да, они проводили вместе почти каждый день - и будут видеться еще чаще теперь, когда он попросил присоединиться к нему в Чейз Индастриз - но то был рабочий режим. Им нельзя было забывать о времени, проведенном только вдвоем. Короткая поездка в Европу, пара дней на Карибах или просто выходные на озере Женева - неважно, главное, что они были вдвоем. Алли медленно расплылась в улыбке. У этой идеи определенно был потенциал. В конце концов, какой смыл иметь дом на курорте и особенно частный самолет, если ты ими не пользуешься? Она мысленно сделала пометку сказать Колину, чтобы он освобождал ей по меньшей мере одни выходные в месяц.

Колин. Алли распахнула глаза. Она так увлеклась купанием в блаженстве медового месяца, что совершенно забыла купить сувениры ему, Нику и Харпер.

- Хадсон, - она похлопала его по плечу. - Проснись. Нам надо пройтись по магазинам.

В теле Хадсона завибрировал низкий звук, скорее животного, чем человеческого происхождения, и он заворочался.

- Слова, которые не хочет слышать ни один мужчина, - пробормотал он, утыкаясь в ее кожу. - Никогда.

- Но нам надо купить сувениры для друзей.

- У меня есть идея получше, - он крепче обнял ее, лицом зарываясь в ее грудь. - Давай останемся в постели, а им просто принесем те маленькие бутылочки шампуня, которые тебе так понравились.

- Мы не можем две недели торчать на Мальдивах и привезти им лишь пару бутылочек шампуня из отеля.

Хадсон заворчал.

- Ладно. Возьмем еще и халаты.

Алли рассмеялась.

- Я серьезно, Хадсон.

- Я тоже, - хрипло произнес он. Голос Хадсона все еще был сонным, но его тело определенно проснулось - ее бедра касалась внушительная эрекция. - Это последний день нашего медового месяца, Алессандра. И у меня есть заботы поважнее, чем таскаться по всему городу, пока ты сравниваешь достоинства двух саронгов, - он зубами стянул простыню с ее тела и окинул ее затуманившимся взглядом, большим пальцем лаская сосок. - И твое тело, похоже, абсолютно со мной согласно.

Алли тихо застонала, когда губы и язык Хадсона принялись оказывать внимание ее груди, и когда он прикусил сосок, сладкий укол боли эхом отдался в ее естестве. Он использовал чертовски убедительный аргумент. Но они не могли забыть о друзьях, которые так много сделали, чтобы они были вместе.

Она взяла лицо Хадсона в ладони, вынуждая посмотреть в глаза.

- Мы никогда не пережили бы эти несколько месяцев без Ника и Харпер. И Колина тоже, если уж на то пошло. Я хочу привезти им что-нибудь, чтобы выразить признательность, - она пропустила между пальцев темный завиток его волос и одарила Хадсона самой милой улыбкой. - Кроме того, Харпер мне проходу не даст, если мы ничего не привезем.

Хадсон обреченно уронил голову и вздохнул.

- Даже на расстоянии четырнадцати тысяч километров рыженькая не перестает быть занозой в моей заднице. Даже не знаю, кто хуже - она или тявкающая белка.

- О, - Алли ахнула. - Чуть не забыла о Харлей. Ей тоже надо что-нибудь привезти.

- Непременно, как можно разочаровать собачку, - сухо отозвался он.

Алли широко улыбнулась.

- Спасибо.

Хадсон нетерпеливо выгнул бровь.

- Один час. А потом ты моя на остаток дня.

- Я твоя не только на один день, а намного дольше, - возразила она, поднимая левую руку и показывая безымянный палец. - Ты застрял со мной, помнишь?

Хадсон улыбнулся, поднося ее руку к губам.

- Я благодарен за это и одновременно поражаюсь, - пробормотал он, разворачивая ее ладонь и целуя платиновый ободок обручального кольца. - Но я не люблю делиться. Один час.

Одного часа едва ли хватит.

- Как насчет двух? - спросила она. Хадсон открыл рот, несомненно собираясь возразить, но она продолжила говорить, пытаясь подсластить пилюлю. - И когда вернемся, повторим Обнаженный день, - добавила она с озорной улыбкой.