Рассвет ночи - Пол Кемп

В замутненном сознании Флита то возникали, то пропадали чьи-то искаженные лица. Туманная дымка хватала за ноги, покрывая ступни. Он помотал головой, чтобы прийти в себя. Только что дымка едва доходила хафлингу до коленей, а теперь поднималась до пояса. Густой туман был повсюду.

Джак мог видеть лишь на три шага от себя. Он так устал, что ему казалось, будто туман цеплялся за него, поворачивал и заставлял идти лишь в одну сторону.

Магадон остановился и оглядел усыпальницы.

— Мы ходим кругами, — прошептал он.

Спутники ничего не ответили. Тогда проводник покачал головой и повторил уже громче:

— Мы ходим кругами. Голос его приглушил туман.

На мгновение все, кроме Магадона, словно потеряли дар речи. Джаку потребовалось время, чтобы понять смысл слов проводника. А когда он понял, то не сразу сообразил, на основании чего Магадон сделал такой вывод. Флиту все могилы казались одинаковыми, как и трава с деревьями. Но Магадон светился уверенностью.

— Ты уверен? — в конце концов глухо поинтересовался Кейл.

— Да, — ответил проводник, но затем в замешательстве покачал головой. — Нет.

— Это все тени, — смог выговорить Джак, хотя онемевший язык его не слушался. — Туман.

Каким-то образом туман притупил их восприятие и принялся высасывать из путников жизненную силу.

Осознание этого само по себе очистило разум хафлинга. Словно разорвались путы неведомого заклинания. Его спутники тоже, казалось, пришли в себя. Мало-помалу все они стряхнули оцепенение и начали оживленно оглядываться вокруг. Мир внезапно вновь обрел жизнь. Джак понял, что дождь все еще идет. Он даже не останавливался! Вдали раскатисто ворчал гром. Хафлингу казалось, что он очнулся от сна или трехдневной пирушки. Он так замерз, что даже зубы начали стучать.

— Что, во имя Ада, только что произошло? — прорычал Драйзек.

Магическое воздействие теней пропало, но туман все еще окутывал их плотным покрывалом. Огниво Джака не могло его рассеять. Даже ближайшие усыпальницы нельзя было рассмотреть за его серыми клубами. Завитки черных теней струились в нем, опутывая, словно плющ, ноги и тела путников, скребли их обувь, направляли их…

Направляли их.

Джак сделал шаг вправо и почувствовал сопротивление теней. Затем они мягко подтолкнули его вперед. Сердце хафлинга бешено забилось.

— Магадон, нужен свет! — крикнул он сквозь дождь. — Все, что у тебя есть! Сейчас!

Не дожидаясь ответа проводника, Джак быстро произнес заклинание, и в то же мгновение на кончике голубого огнива выросла сфера сияющего света. Магадон тоже не медлил. Вокруг головы проводника расцвел ослепительный белый нимб, а в воздухе повис шар белого огня, усиливая своим свечением действие заклинания Джака.

Щупальца тумана, окутывавшие путников, отпрянули назад, словно рука, коснувшаяся раскаленного чайника. Заметная дрожь сотрясала туман, и на какое-то время свет ножом рассек ранее непроницаемые тьму и дым.

При свете магических сфер Джак разглядел, что черные нити внутри призрачного тумана были на самом деле сетью красных и черных вен, каждая толщиной с волос ребенка. Все они медленно пульсировали. И как только он это заметил, за спинами путников раздался ужасавший хор потусторонних голосов, словно отвечая появлению света. Этот леденящий звук заставил Флита задрожать. Он резко повернулся…

— Всемогущая тьма!

Позади путников, за покровом из тумана и усыплявшего разум заклинания, виднелась группа темных фигур. Они собрались в полукруг шагах в тридцати от друзей. Одни стояли на земле, другие парили в воздухе. Каждая была скроенным из тьмы грубым наброском человеческой фигуры, темным, будто безлунная ночь. В черных провалах глазниц словно пылали угли. От призраков веяло неземным холодом. Позади этой группы мертвецов Джак замечал все новые и новые фигуры, выбиравшиеся из мавзолеев. Они проходили сквозь стены и крыши усыпальниц легко, как сквозь распахнутые двери. Все это напомнило хафлингу черный дым, струящийся из трубы. Должно быть, их были сотни.

— Рэйфы! — закричал Кейл, размахивая Клинком Пряжи.

Рядом с ним приготовился к бою Ривен, обнажив сабли. Магадон выхватил стрелу и натянул тетиву. Джак, зная, что клинки и стрелы не помогут против полчищ неумерших, сделал единственное, что было возможно.

Прежде чем Магадон успел выстрелить, а призраки — наброситься на чужаков, хафлинг очутился впереди своих спутников и, уставившись в пышущие злобой глаза рэйфов, выставил перед собой священную подвеску.

— Убирайтесь назад в свои склепы, твари! — выкрикнул он и воззвал к благословению Обманщика.

Сила Брандобариса хлынула в хафлинга, и украшенная самоцветами подвеска осветилась слабым светом. На мгновение Джак почувствовал себя чем-то большим, чем простой смертный.

Призраки ответили ему хором исполненного ненависти шипения, но лишь некоторые из них заструились обратно в могилы. Глаза остальных запылали ярче, и взгляды обратились на Джака. Хафлинг чувствовал их ярость и гнев, омывавшие его, словно ледяные волны. Он продолжал сжимать в руке подвеску и передавать в нее силу Обманщика. Быть может, ему удастся хоть ненадолго удержать призраков от нападения на себя и своих друзей.

Неумершие продолжали прибывать, словно вороны, слетающиеся к трупу. Багровые глаза с ненавистью сверлили хафлинга. Черные тела и души боролись с божественной силой, которую Флит передавал в подвеску.

— Джак, — позвал Магадон.

Сопротивляясь натиску призраков, хафлинг смог лишь кивнуть в ответ.

— Продолжай двигаться, — сказал проводник, отступая вглубь кладбища и продолжая целиться в облако призраков.

Ривен и Кейл последовали за проводником. Не отставал и Джак, все еще держа перед собой подвеску.

Как только Флит сдвинулся с места, темные создания последовали за ним, пытаясь сломить его сопротивление. Их мощь давила на хафлинга. Он чувствовал себя так, словно подпирал дверь, которую старался открыть горный великан. Сияние подвески померкло. Джак знал, что долго не продержится.

— Кейл! — вскрикнул он в отчаянии и тут же вспомнил, что друг потерял свой священный символ. А без него убийца не сможет воздействовать на противников.

И тут Эревис оказался рядом с ним, вместе с ним, с черной маской из шелка на лице.

— Я здесь, дружище, — промолвил убийца и воззвал к Повелителю Теней.

У Джака не было времени на раздумья о том, как или когда его друг нашел новый священный символ. Эревис держал перед собой Клинок Пряжи, словно талисман, и меч сиял зеленовато-желтым светом.

— Возвращайтесь в могилы, мертвые Элгрин Фау! — велел Кейл голосом, не лишенным сочувствия.