Притворщица Вдова - Дороти Мак

Если бы она и Пруденс обладали хоть какими-нибудь связями! Тогда Чарити могла бы смело приветствовать любые попытки Филиппа завоевать любовь ее сестры. Но дела, к сожалению, обстояли иначе. Поэтому, отмечая все новые положительные качества у самого достойного кавалера, Чарити была в состоянии, близком к панике.

Множество мужчин увивалось за Пруденс. Из них полдюжины имели серьезные намерения. Были также и очень богатые. Два ошеломительных красавца и еще парочка начинающих поэтов, лирические сердца которых таяли как воск при малейшем шансе.

Но, по мнению Чарити, никто из этих мужчин не мог даже и сравниться с молодым кузеном графа. Она уже начинала терять надежду, что подобная удача может улыбнуться им в ближайшем будущем.

Пруденс еще никого не выбрала из огромного количества кавалеров. Она лишь в оригинальной манере отсеивала их постепенно. Чарити могла бы назвать двоих, чьи настойчивые приглашения покататься ее сестра решительно отклоняла.

Теперь Чарити оставалось только ждать. И продолжать играть ту роль безразличной к светским развлечениям дамы, которую она сама себе выбрала. Эту роль она находила ужасно скучной.

Чарити постоянно обуревали сомнения относительно своих способностей и в успехе затеянной игры.

Почти все ее страхи концентрировались на фигуре лорда Тиндейла. И это было, пожалуй, самым непонятным для нее. Она пыталась взять себя в руки, она взывала к чувству логики, но все было напрасно. Эти страхи так и оставались загадкой.

После инцидента в Сохо Чарити старалась как можно меньше говорить с лордом Тиндейлом. Она хитро избегала его, как только он появлялся в гостиной. И это стало причиной для новых размышлений, после чего она решила, что все-таки не стоит прятаться от него.

Возможность проявить свою решительность представилась ей уже следующим вечером на балу в честь юной мисс Робертсон, очаровательной маленькой брюнетки с интересными манерами.

Темноглазая красавица, уже опытная в искусстве флирта, мисс Робертсон была единственной серьезной соперницей Пруденс в этом сезоне. Хотя надо сказать, что мисс Робертсон не была так любима среди других девушек. Не злая по натуре, она могла, тем не менее, под влиянием момента быть несдержанной. Часто она не считалась с чужим мнением. Чарити она вообще-то нравилась. Можно было сделать снисхождение юности. Но зато чересчур гордая мамаша этой мисс явно совершала ошибку, когда заботилась, чтобы у каждой девушки на вечере был свой партнер – мол, пусть не жмутся по углам.

Чарити удивилась, заметив, что хозяйка бала очень быстро исчезла в другой комнате, где играли в карты. Без особого успеха она попыталась отогнать толпу настойчивых кавалеров, обступивших Пруденс. Причем Чарити старалась обратить их внимание на других, менее удачливых, молодых леди.

Теперь у нее был большой опыт общения с молодыми людьми – благодаря популярности Пруденс. И Чарити обычно успешно управлялась с юнцами, особенно, когда те понимали, что у Пруденс больше не осталось ни одного танца.

Была уже примерно середина вечера. Чарити развлекалась беседой о лошадях с двумя джентльменами, которые хвастались перед ней своим умением ездить верхом.

Вдруг краем глаза она заметила мисс Алитею Фэарвезер. Молодая девушка сидела рядом со своей матерью посреди группы вдовушек.

Чарити нахмурилась. Она видела еще раньше, как девушка быстро прошла в ту сторону, где сидели пожилые дамы. Что, интересно, думает миссис Фэарвезер? Зачем она запихнула свою дочь в такое место, куда даже самые храбрые партнеры боятся подходить?

Алитея была единственной девушкой, с которой Пруденс по-настоящему дружила этой весной. Обычно девушки держались вместе на вечерах. Но Пруденс была сегодня в такой плотной осаде, что не думала искать свою подругу. Однако миссис Фэарвезер явно вела себя безынициативно. Надо было найти для Алитеи такое место, где ее быстрее заметят партнеры.

В это время очередной партнер Пруденс подвел ее обратно к сестре. Чарити специально выбрала позицию поближе к мисс Фэарвезер. Как и следовало ожидать, сразу несколько джентльменов окружили Пруденс со всех сторон, умоляя ее о танце. Они хором застонали, узнав, что она, к сожалению, не может предоставить им такого удовольствия.

– Мистер Байнтон, – сказала Чарити, улыбнувшись ближайшему джентльмену, очень красивому молодому человеку с волнистыми каштановыми волосами, проницательным взглядом и уверенными манерами, который должен был выдержать атаку целой батареи вдов, – вы знакомы с мисс Фэарвезер? Ее место, кажется, рядом с нами. Могу я представить ее вам как очаровательную партнершу?

– Эта девчонка Фэарвезер? Господи! Нет, благодарю вас, – быстро ответил джентльмен с неприятной ноткой в голосе. – Извините за беспокойство, миссис Робардс. Но я совершил ошибку, пригласив один раз мисс Фэарвезер на танец. И могу поклясться, что она не сказала и двух слов за весь танец.

Слишком поздно Чарити припомнила, что мистер Байнтон был одним из тех мужчин, с которыми Пруденс упорно отказывалась кататься.

Он не знал, что мисс Фэарвезер находится совсем рядом. Но так получилось, что она слышала его слова. Чарити в данных обстоятельствах тоже не могла стерпеть. По-прежнему улыбаясь, она сказала:

– Как жаль, что вы не хотите развлечься, сэр. Мисс Фэарвезер прекрасно танцует.

Теперь отпала необходимость обращаться к другим мужчинам. Они вдруг притворились, что вообще глухие.

Чарити увидела, как Алитея встала со своего места рядом с оживленно болтавшей мамашей и заспешила прочь. Пруденс, которая тоже слышала разговор с мистером Байнтоном, заметила свою подругу. Как раз в этот момент новый партнер попытался увести Пруденс танцевать, но она остановилась. Чарити покачала головой, предупреждая сестру. Затем, пробормотав извинения, Чарити вышла вслед за мисс Фэарвезер из бальной комнаты.

Хотя внутри у Чарити все кипело, но она старалась внешне выглядеть спокойной. Нельзя допустить, чтобы уход мисс Фэарвезер был похож на бегство.

Чарити злилась на себя. Это она виновата в том, что девушка пережила такое унижение и вечер для нее теперь окончательно испорчен.

Возможно, это научит Чарити думать лучше, прежде чем лезть в чужую жизнь, даже по пустякам. Совесть мучила ее еще больше, потому что Чарити вспомнила, как страстно смотрела мисс Фэарвезер на мистера Байнтона, когда тот направлялся к Пруденс. Нетрудно было догадаться, что Алитея влюблена в этого самоуверенного юнца.

Если бы Чарити обратилась к другому молодому человеку, – любому другому, – то девушка гораздо меньше страдала бы теперь. Собственно говоря, призналась себе Чарити, никаких страданий не было бы вообще. Потому что ни один другой джентльмен не поступил бы так плохо, выразив свой отказ в столь ужасной манере.