Все арестованы! - Андрей Белянин

— Здесь подают самый лучший «Францисканец»! — заверил меня Флевретти, заталкивая внутрь.

Официанты ходили в «настоящих» монашеских рясах и, дурачась, крестили всех присутствующих, отчего у большинства чертей кружилась голова, но это была фишка ресторана. На стенах висели картины, художественно изображающие фантастические человеческие храмы, сказочные «деяния святых». Но пиво у них действительно оказалось хорошим, хоть и повышенной крепости, так что било по мозгам не хуже, чем коньяк в кабинете шефа. Ещё там подавали традиционные солёные крестики из бездрожжевого теста и пирожное с изюмом под интригующим названием «Пасхальный кулич». Местечко, что и сказать, на любителя, но определённой экзотикой обладало.

— Что желаете, грешники? — сурово приветствовал нас пожилой официант.

— Простите, святой отец, — так же театрально поддержал его Флевретти. — Нам бы ещё по два пива.

— Одно, мне достаточно, — твёрдо поднял я руку, потому что начал трезветь и уже сожалел, что пошёл с Флевретти, но официант только клацнул зубом в мою сторону и сурово поставил перед нами две полуторалитровых кружки с изображением монаха.

— Раз пришёл, будешь пить! — грозно рявкнул он. — А не то нет тебе папского благословения! Ещё и епитимью наложу, еретицкая твоя морда!

В иной ситуации я б его как минимум арестовал за хамство. Но сейчас мне ничего не оставалось, как дурашливо покивать и пододвинуть к себе большую кружку. Примерно на третьей я вдруг окончательно понял, что язык уже заплетается. Впрочем, капрал Флевретти языком вообще не ворочал. Ха, славянские черти перепьют любого!

Я махнул рукой монаху-официанту, от резкого движения едва не упав под стол, потребовал ещё кружечку, и в этот момент зазвонил телефон.

— Ирджи? — спросила трубка голосом Эльвиры.

— Мур-мур-мур, да, эт-то я, тфой толст-й котик, ик! — как мне казалось, удачно пошутил я.

— Ты… пьян? — не сразу поверила она.

— Н-ни ф одном глазу! Мне пр-сто хо-ро-шо-о…

— Ты пьян, как последняя свинья! — возмущённо зарычала моя любовь. — И это именно в тот момент, когда мне как никогда нужна твоя помощь! Нашёл время напиться, да?!!

— Аф-фицеры полиции не пья-и-неют! Я ф-сегда готов т-бе помочь. Чё-чилось?

— Проблема, вот чё-чилось! — яростно рявкнула Эльвира. — Короче, тут у одной моей подруги… ну-у… некоторые сложности. Она обнаружила в библиотеке чьё-то тело. Но она ни при чем. Понятно? В общем, не мог бы ты, как протрезвеешь, подъехать по указанному адресу и помочь ей?

— Я трез-фф, как святой Себастьян!

— Угу, я так и поняла. Короче, приезжай в замок Бобёрский. Ну, ты знаешь, здесь на холме, на север от города.

— П-почему я его ни разу не видел? — задумался я, сдувая пену с пива.

— Потому что он за лесом, идиот! Вызови такси, тебя довезут.

— Но я не один, — стараясь как можно чётче выговаривать слова, предупредил я, но она уже бросила трубку.

Мне не сразу удалось привлечь внимание официанта прыжками на столе, но зато потом подошли сразу три монаха. Я потребовал счёт, оплатил, оставил щедрые (пьян же!) чаевые и попросил вызвать мне машину.

Такси прилетело буквально через пять минут. Я взял Флевретти под мышку, бухнулся с ним на заднее сиденье и с третьей попытки умудрился объяснить, куда мне надо. Всё-таки название направления «замок Бобёрский» очень труднопроизносимо для честно выпившего чёрта. Водитель болтал всю дорогу, но я его не слушал. Мне было гораздо интереснее, как отреагирует Эльвира, если я её прямо сейчас при всех поцелую. И главное, почему-то был жёстко уверен, что она ждёт меня в замке! А вот найдётся ли там красивая подруга для моего самого наилучшего друга капрала Флевретти? Потому что более верного, прекрасного и благородного товарища по службе я ещё не встречал. Надо же, он совершенно безвозмездно показал мне кабачок «У весёлого католика»! На такое способна только настоящая дружба!

Сколько времени и какими путями мы ехали, я не помню. Знаю только, что нас невежливо, почти силой вытолкали из машины и запросили такую несусветную сумму, что я первым делом достал полицейский жетон, а вторым пистолет. Возможно, не уверен, но, кажется, я угрожал арестовать таксиста на месте, судить за вымогательство и привести приговор в исполнение прямо тут! Перепуганный водитель умчал на бешеной скорости, проклиная нас на трёх языках. А перед моим затуманенным взором со скрипом растворились чугунные ворота старинного поместья…

На пороге стоял карлик. Или гном? Нет, приглядевшись к нему, когда он с каким-то сердитым восклицанием побежал нам навстречу, я понял, что это домовой. В парадном костюме-тройке, явно одетый на выход, он выглядел бы потомственным мелкопоместным дворянчиком, но черты лица были слишком грубыми и «неблагородными» для аристократа крови.

— Что такое? — грозно зашипел он мне в самое ухо, схватив меня за ворот и повиснув на нём. — Зачем вы его привезли? Мы же, кажется, договаривались…

— Кого? Я приехал один… О! — Я обернулся и увидел пошатывающегося в ночи Флевретти. Он глупо улыбался, обнажая щербатые зубы, я повернулся обратно к домовому. — А вы кто, собственно?

— Я хозяин этого замка Жофрей Бобёрский. А вы, кажется, сержант Брадзинский? Эльвира вам уже всё рассказала, я полагаю?

— Да, и мне бы хотелось увидеть тело.

— Пройдёмте. Ваш друг, может быть, подождёт здесь? Лишние глаза мне не нужны.

Флевретти продолжал молча улыбаться, ничем не показывая, что его что-то смущает. Ему явно здесь всё нравилось. Кажется, он наслаждался происходящим.

— Нет, он со мной. — На свежем воздухе я начинал трезветь, правда, не так быстро, как хотелось бы, но по крайней мере речью я уже владел, что при постороннем и, возможно, подозреваемом было важно. — Скрыть преступление, если оно наличествовало, уже не удастся. Но если вы не замешаны в этом деле, то вам бояться нечего.

Домовой тут же подобрался и перестал демонстрировать раздражение:

— Да, я здесь ни при чём. Чист, как стёклышко.

— Вот мы и посмотрим, месье Бобёрский, — я рассмеялся, — до чего же смешная у вас фамилия. Нет, правда. Вас правда так зовут? Ну это поразительно. Бобёрский… Ха-ха-ха!

— Я не понимаю, что здесь смешного? — угрюмо и строго заметил домовой, прожигая меня злобным взглядом и приглашая пройти в дом.

Мы прошли аккуратной гаревой дорожкой через небольшой сад, и хозяин открыл двери в просторный, отделанный деревом холл.

— В доме есть посторонние?

— Нет, никаких посторонних…

Кажется, он хотел что-то добавить, но я тогда не заострил на этом внимания и, не дав ему продолжить, спросил: