Великие романы великих людей - Борис Бурда

Не тот владыка Рима, так этот…

«Потом» часто означает «никогда» – настали роковые мартовские иды, и Цезарь был убит. В его завещании ни словечка о Цезарионе не оказалось. Клеопатра делает единственно возможное – буквально через две недели после смерти Цезаря бежит к себе в Египет, свое законное владение, чтоб сохранить хотя бы то, что уже имела. Но от Рима в те времена было довольно трудно куда-то убежать. Вся Римская империя и зависимые от нее земли (то есть и Египет) становятся ареной борьбы между убийцами Цезаря Брутом и Кассием, с одной стороны, и продолжателями его дела Октавианом и Марком Антонием – с другой. Восток становится базой Брута и Кассия, и Клеопатре, вне зависимости от ее чувств (убийцам Цезаря она вряд ли симпатизировала), приходится делать им уступки. Ее наместник на Кипре Серапион оказал Кассию немалую добровольную помощь своими кораблями и денежным займом, причем совершенно ясно, что Клеопатра знала об этом и ничего ему не запретила. Вариантов у нее, конечно, не было – если бы она попробовала отказать, добровольная помощь превратилась бы в принудительную, да и до Египта могли бы добраться, а сил для сопротивления у Клеопатры не было. Так что она занялась более насущными делами – скажем, ее очередной муж вдруг заболел и быстро отправился к праотцам. Иосиф Флавий напрямую обвиняет Клеопатру в его убийстве, говоря, что как формальный соправитель Цезарион ее гораздо больше устраивал, и поэтому она хладнокровно убрала помеху с его пути, не задумываясь о родственных чувствах. Иосиф Флавий, конечно, слишком пристрастный историк, чтоб безоговорочно ему поверить, но он жил на 2000 лет ближе к описываемым событиям, чем мы, так что задуматься и над его точкой зрения стоит.

Сильно Клеопатру и не обвинишь, и предательством великой любви не попрекнешь: с республиканцами жить – по-республикански выть. Но в гражданской войне устойчивости не сыщешь: служил одним, а победили другие – и ты уже изменник и враг, даже если ничего плохого и не делал, особенно если у тебя есть что конфисковать. Антоний и Октавиан разбивают республиканцев у Филипп, Брут и Кассий гибнут, и тут же Клеопатра становится подозрительной личностью, поддерживавшей врагов государства. Посланник Антония Квинт Деллий прибывает в Египет и требует от Клеопатры явиться пред ясны очи самого Антония в Киликию и дать отчет в своих действиях. Поскольку Египет богат и деньгами, и хлебом, даже в случае оправдания этот отчет может обойтись Клеопатре слишком дорого. В случае обвинения – еще дороже, минимум во все, что ей принадлежит, возможно, с жизнью в придачу. Попытка сопротивления явно кончится плохо, воинских сил для этого у Египта нет. У царицы остается одно-единственное оружие – да, то самое. Это ее единственный шанс, и она попытается использовать его до конца.

Марк Антоний

Победа в битве невозможна без хорошей разведки. Клеопатра заранее выясняет, что Антоний тщеславен, безвкусен, хамоват, падок на варварскую роскошь, обожает грубые шутки за гранью фола, легковерен, эмоционален и влюбчив – в общем, несколько сходного с ним по характеру Помпея великий историк Моммзен назвал драгунским вахмистром (наверное, потому, что не знал, что такое советский прапорщик). С учетом этого она и готовит свое первое появление перед ним – на галере с вызолоченной кормой, посеребренными веслами и пурпурными парусами, в наряде Афродиты (это не полное отсутствие одежды, в храмах были и одетые статуи богини любви), рядом стояли с опахалами мальчики, переодетые эросами, а управляли кораблем ее служанки в одеяниях нимф. В общем, если она чем-то и рисковала, то разве тем, что на Антония от удивления нападет безостановочная икота и ее казнят за наведение порчи на триумвира, но поскольку этого не произошло, успех был полным и окончательным. Антоний был сражен наповал, все слова Клеопатры принимал за чистую монету – в том числе и о том, что ее наместник помогал республиканцам без ее ведома, а она сама послала свои корабли на помощь Антонию, но из-за противных ветров они не сумели добраться вовремя. В общем, отношения Антония и Клеопатры изменились практически мгновенно: до переговоров – строгий властитель и подозрительная подданная, после – друзья, союзники и любовники (думаю, что с последним Антоний и до конца переговоров ждать не стал). В качестве первого мелкого одолжения Антоний велел быстренько прирезать сестру Клеопатры Арсиною, когда-то пытавшуюся оттягать у нее власть. Клеопатра была в восторге – ее церемониальное имя Филопатор означают только «любящая отца», о братьях и сестрах там ни слова.

Клеопатра

Парочка, не разжимая объятий, отправляется в Александрию и начинает гудеть и зажигать с такой интенсивностью, что даже сами не лишенные вкуса к простым развлечениям александрийцы с удивлением почесывают затылки. Чтоб доставить Антонию побольше удовольствия, Клеопатра пила как лошадь, вовсю материлась, распевала похабные песни, скандалила с Антонием по пустякам и даже била его, будучи уверенной, что в полную силу он ей не ответит – он ведь мог убить ее щелчком и раз не убил даже в пьяном виде, значит, очень этого не хотел. Для пущего веселья они переодевались простолюдинами и шлялись по сомнительным кварталам Александрии, затевали скандалы и потасовки, причем дрались всерьез, так, что Антония несколько раз избили до потери сознания, да и Клеопатре под горячую руку неоднократно чувствительно настучали, но не искалечили и не убили ни его, ни ее – к счастью или нет, не мне судить. Некоторые их выходки вообще вписываются в стилистику самых дурацких современных телепрограмм – скажем, история с крайне удачливым ужением рыбы, когда Антонию, закидывающему удочку на глазах у Клеопатры, специально обученные ныряльщики насаживали на крючок одну рыбку другой лучше. Клеопатра разгадала фокус, и уже ее ныряльщик насадил Антонию на крючок вяленую рыбу, выставив его на посмешище. Чуть лучше знаменитая история с тем, как Клеопатра поспорила с Антонием, что съест за ужином продуктов на десять миллионов сестерциев, а когда настало время доказать это, вынула из уха серьгу с редчайшей жемчужиной, растворила ее в вине и выпила. Преимущество этой истории в том, что она заведомо нереальна – жемчужина растворится разве что в крепком уксусе, который пить невозможно, да и то за несколько часов. Кому не жалко, можете проверить – выращенный жемчуг стоит не дорого, а химически он такой же, как и жемчужина Клеопатры. Но их любовь все эти выходки только укрепляли, да еще и обходились вроде бы без человеческих жертв, что было радостно, хотя и удивительно.