Смятение сердца - Бронуин Джеймсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но не по своей вине. — Показалось Эмили, или его взгляд действительно опустился ей на губы, которые словно закололо иголочками. Она перестала улыбаться. Нет, это не было игрой воображения.
— Мне не следовало вас целовать, — произнес он, и шелестящее звучание этого слова окутало ее нежностью, как само прикосновение его губ.
— Почему?
— Потому, что вы у меня работаете.
— Но не двадцать четыре часа в сутки и не по воскресеньям. И кроме того… — Тут их лыжи стукнулись друг о друга.
— Осторожно, — пробормотал он, замедляя скольжение и придерживая ее за плечи. Она оказалась в такой близи от него, что они соприкоснулись коленями. — Кроме того?..
— Я сама хотела, чтобы вы меня поцеловали.
Для этих слов момент был не слишком подходящий. Митч тут же резко остановился, без всякого предупреждения. Но лыжи Эмили продолжали движение, и она с размаху налетела на него.
Прежде чем оторваться от него, Эмили до последней капли просмаковала это мгновенье, впитав все детали в жадную память: соприкосновение тел и вслед за этим запахи мороза, сандалового дерева и мужчины, смешавшиеся в одно целое; его руки, заскользившие по ее спине движением, весьма напоминавшим ласку; прерывистый выдох ей в волосы; его тихий смех.
Мягким движением он отодвинул ее, ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Вам лучше не говорить подобные вещи.
Но, видимо, настало время их говорить. На прошлой неделе она сама вела машину. Сейчас она спускается по горе на лыжах. Наверное, пришло время делать то, что действительно имеет значение, — жить, а не грезить. Дрожащей рукой Эмили коснулась его губ — какая досада, что на ее руках сейчас толстые перчатки.
Она медленно провела пальцем по его нижней губе.
— Вчера я тоже хотела, чтобы вы меня поцеловали. Когда вы несли меня вверх по лестнице.
— А теперь?
— Сегодня воскресенье, и вы не мой босс, а я не няня, так что будьте добры, поцелуйте меня, пока я не умерла от ожидания.
В его глазах блеснуло желание, острое как нож. Эмили задрожала, когда он взял ее лицо в свои руки в перчатках, такие большие, что ее щеки и подбородок утонули в них. Потом он наклонился и завладел ее губами. И напряженное, натянутое как тетива тело Эмили испытало пронзительное облегчение.
Полгода назад он поцеловал ее, страдая, неосознанно ища утешения в живом существе, оказавшемся рядом. Тогда, под дождем, он поцеловал ее в раздражении, но это… это был настоящий поцелуй, от которого поджимаются пальцы на ногах, слабнут колени, он начался с губ, но распространился по телу в стремительном токе крови.
Он смаковал ее губы целиком и частями, покусывая каждый миллиметр, потом нежно захватил зубами ее нижнюю губу. Кто бы мог подумать, что поцелуй — настоящее искусство, мастерство, сложное и увлекательное? Не успела Эмили вздохнуть, как он начал неторопливую эротическую дуэль с ее языком, временами напоминавшую танец или скольжение с горы вниз. Она и тут следовала за ним, постигала и обучалась, и огонь в ее крови разгорался все жарче.
О, как заблуждается Шанталь насчет его учительских способностей! Как сильно она заблуждается!..
Обхватив ладонями его затылок, погружая пальцы в волосы, Эмили прижималась к нему все крепче. Надо потянуться вверх. Вот так. Еще чуть-чуть… подняться на цыпочки и обхватить его бедра ногами…
Она с опозданием вспомнила о том, что являлось помехой. Кончик лыжи зарылся в снег, колено дернулось вперед, и они оба потеряли равновесие и рухнули на снег. Несколько мгновений она слышала только хриплое, прерывистое дыхание — свое? Митча? — и затем раздался голос, чужой голос, громкий, стремящийся привлечь внимание:
— Что там у вас стряслось? Все в порядке?
Эмили усиленно заморгала, отерла с лица снег. Неужели ее угораздило упасть носом? Жесткие крепления лыж мешали подняться, но зато, пытаясь это сделать, она оказалась в волнующей близости от мужчины, который смягчил ее падение. Просто удивительно, что такие твердые мышцы обеспечили такое мягкое приземление.
— У вас все в порядке? — спросил он.
Эмили казалось, что у нее все превосходно. Она на самом деле пребывала сейчас на седьмом небе. Она шевельнулась — просто ради того, чтобы лишний раз прикоснуться к нему, услышала, как он втянул в себя воздух, почувствовала, как сильные руки сомкнулись вокруг ее бедер, и ее сердце забилось в учащенном ритме. Но эти руки тут же отстранили ее и занялись креплениями, в два счета освободив ее от лыж. Эмили села на снег, щурясь на ослепительно яркое солнце, которое вдруг закрыла чья-то тень.
— Дать вам руку? — Это свидетель их падения приблизился, чтобы оказать помощь.
— Нет, — огрызнулся Митч. — У меня свои на месте.
Добрый самаритянин ретировался, и весьма поспешно, если судить по тому, как захрустел снег под его лыжами.
— Спасибо за заботу, — крикнула ему Эмили вслед, но он не отозвался.
В воздухе повисло молчание, вызванное резким ответом Митча. Интересно, подумала Эмили, тот тип решил, что перед ним два идиота, столкнувшиеся при спуске с горы? Внезапно она почувствовала, что ее разбирает смех, отчасти нервный, отчасти вызванный нелепостью ситуации, и стоило ей засмеяться, как она уже не могла остановиться.
— И что вас так насмешило?
Она потрясла головой, не в силах сформулировать вразумительный ответ. И трясла до тех пор, пока не ощутила холод сугроба, на котором сидела и который наконец подействовал отрезвляюще на ее разгоряченное тело.
— Как вы думаете, — спросила она, украдкой поглядывая на Митча, — что решил тот человек, увидев, как мы барахтаемся в снегу?
Он издал сдавленный звук — нечто среднее между фырканьем и смехом:
— После того как я чуть не оторвал ему голову, он пришел к правильному заключению.
О боже! Эмили бросила на него быстрый взгляд. Митч лежал на спине и глядел в небо.
— По-моему, нам пора идти, — сказала Эмили негромко, вспомнив о благоразумии.
— Пока еще нет. Мне нужна минута, чтобы хорошенько остыть.
Ого! Смысл его слов проник в ее сознание, и душа взмыла ввысь. Эмили скользнула взглядом вдоль его тела… Ох! Она проглотила слюну.
— Может быть, вам лучше лечь на живот? — посоветовала она.
Митч застонал, повернулся на бок и пригвоздил ее к месту пронизывающим, страстным взглядом.
— Напомните мне, где мы?
Потрясенная собственной смелостью — и как она только решилась на подобное замечание? — и его ответом, Эмили молча смотрела на него. Ее обдавало жаром, и в то же время она непрерывно ощущала пронизывающий холод снега. Если бы они сейчас находились в более сухом, теплом и укромном месте, стал бы Митч ждать, пока остынет? Или же предпринял бы какие-нибудь действия? В ее голове мелькнула картина — они сбрасывают одежду, трогают друг друга, все смелее, все откровеннее…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});