Алмазное небо (СИ) - Алферьева Таша

— Как так-то⁈ — возмущению рыжего не было передела. — Ты всех побуждал выкладываться по полной, быть довольным своей работой, а сам…

— Я доволен, — фыркнула в ответ и попыталась просочиться мимо.

— Доволен, что попал в «D»⁈ — не поверил ушам приятель, рукой упираясь в стену и перегораживая проход. Я попыталась поднырнуть, но меня тут же схватили за шкирку и потянули вверх, как нашкодившего котёнка.

— Просто у нас с тобой разные цели.

— Твоя цель — выбыть с шоу? — догадался Реун.

— Да, — запыхтела я, пытаясь вырваться из захвата. — Отпусти.

— Тогда зачем вообще сюда сунулся⁈ Занял чужое место! — вскипел праведным гневом Рыжик, прижимая меня спиной к стене и грозно нависая сверху.

— Вовсе не чужое, а своё, — сползла я по вертикальной поверхности вниз и гусиным шагом двинулась прочь, по пути оправдываясь: — В каждом шоу должен быть отстойный чувак. Так вот, конкретно в этом я за него.

Чёрт! Совсем забыла, что в коридорах тоже понатыканы камеры. Наша стычка происходила в аккурат под глазком одной из них. Представляю, как мы выглядим со стороны. Да тут можно вообразить всё что угодно: от буллинга до броманса. Заигралась я что-то. Под маской легко дурачиться, не переживая о мнении окружающих. Роль трудного подростка удавалась мне в разы лучше роковой соблазнительницы.

Реун осмыслил мои слова и попытался снова сцапать, а я — этого избежать, причём весьма неудачно, запутавшись в собственных ногах и повалившись на пол.

— Мелкий, ты чего? — опешил рыжий.

Идиотское падение не обошлось без последствий. Лодыжку, которую я потянула три недели назад при частичном выпадении из окна, прошило острой болью.

— Вставай, давай, — парень хотел помочь подняться, но я отмахнулась и сделала это сама, старательно не нагружая пострадавшую ногу.

— Ты выяснил всё, что хотел? — сердито пробурчала из-под чёлки.

— То, что ты придурок, я понял сразу, но, чтобы настолько… — он явно на меня обиделся. Было бы за что.

Я продолжала стоять на месте, не желая, чтобы Реун узнал о травме. А он чего-то ждал, пристально меня разглядывая.

— Ты очень странный. Какой-то неправильный.

— Ты тоже, — не осталась я в долгу. — Постоянно вертишься рядом, пристаёшь, будто…

Рыжий понял намёк и ожидаемо взъярился:

— Заткнись! Я просто заботился о тебе как о младшем.

Я поморщилась, поджимая пострадавшую конечность: так себе забота. В то же время почувствовала угрызения совести из-за обмана, в котором вынужденно приходится существовать, всё больше затягивая туда тех, кто со мной тесно контактирует.

Реун ещё немного постоял рядом, махнул рукой и пошёл прочь. Я со стоном боли, как физической, так и душевной, ввалилась комнату, очень рассчитывая, что завтра мне дадут выходной.

Однако надежды оказались напрасными, моё личное шоу при помощи мази и эластичного бинта продолжилось в режиме нон-стоп.

На следующий день нам раздали одинаковую, похожую на школьную форму одежду: серые брюки, тёмно-синие пиджаки, белые рубашки и полосатые галстуки в нескольких вариациях: классические, бабочки, ленты — и посадили перед большим экраном смотреть первый эпизод шоу. Моему взаимодействию с Реуном уделили довольно много экранного времени вместо обещанного «мельком». На нас с Рыжиком начали оглядываться остальные участники. Одни подшучивали, другие недоумевали, третьи завидовали. Я попыталась затеряться за чужими спинами, но ближайшие соседи тоже не давали покоя.

— Здорово смотришься на экране, — похвалил сидевший слева. — Такой забавный. Ты точно понравишься зрителям.

Я поморщилась и вдруг поймала на себе прицельный взгляд Реуна, который мне совершенно не понравился.

После «киношки» отправились в общий зал для тренировок, где между группами устроили соревнования за выбор песни для первого выступления на сцене перед зрителями. Оттуда по студиям — репетировать заглавный танец, где я призналась Ёндэ, которого мы единогласно выбрали лидером нашей команды, что немного не в форме. Он лишь равнодушно пожал плечами, зато к тренировкам не принуждал, и я преспокойно отсиделась в углу. К сожалению, это тоже попало на камеру. Моё чудаковатое поведение всё больше и больше привлекало внимание телезрителей, уж слишком оно расходилось с образом старательного новичка, который самоотверженно транслировали остальные участники.

Однако во время записи заглавного танца халтурить мне не позволили и несколько раз на камеру и без отчитали за лень и нерадивость. О том, что не в форме, даже слушать не стали. Спасало лишь то, что я танцевала на заднем плане, большей частью прячась за спинами остальных. Когда издевательство закончилось, я не то, чтобы плясать, стоять не могла. Ко мне подбежали некоторые из бывших одногруппников с расспросами, что случилось, а потом ураганным вихрем налетел Реун, подхватил, перекинул через плечо и понёс к выходу из съёмочного павильона, по дороге громко ругаясь:

— Придурок! Ты почему не сказал, что у тебя травма⁈

— Я сказал.

— Сейчас? Во время съёмок⁈ Надо было раньше!

— Куда ты меня тащишь?

— К врачу!

— Я уже был там. Мне поставили обезболивающее и наложили тугую повязку. Сказали, перетерпеть день, завтра дадут выходной. Пусти! Больно!

— В смысле? Тебе же ходить больно? — опешил парень.

— Мне живот больно, — простонала я, ёрзая туда-сюда на жёстком плече непрошенного носильщика.

Он наконец-то соизволил меня поставить, и неожиданно опустился на корточки:

— Покажи.

— Зачем? — я инстинктивно поджала больную ногу и едва не упала, пришлось хвататься за Рыжика. Тот всё равно бесцеремонно сцапал мою лодыжку и довольно профессионально ощупал.

— Почему вчера ничего не сказал? Это же из-за того падения?

— Что-то бы изменилось? — хмыкнула я, выравниваясь.

— Да, — рявкнул парень, поднимая голову.

Его упрямство меня развеселило. Не удержалась и взлохматила длинную рыжую чёлку:

— Дурачина…

Наши взгляды на мгновение встретились, и этого вполне хватило, чтобы предприимчивый видеооператор, будто специально приставленный следить за нашей парочкой, сделал провокационный кадр. Я чертыхнулась и заковыляла прочь от Реуна, планируя устроить разнос Квон Тэяну и Сокхо, если не напрямую, но хотя бы через моих помощников — визажистов. Однако те наутро прогуляли, поскольку мне реально дали выходной-отсыпной для восстановления, который я, по их мнению, могла провести ненакрашенная-страшная или уж скорее наоборот. Не зря же Рыжик на меня так пялится.

Глава 15

От лица Хеджуна

Глухое раздражение ворочалось во мне весь вечер и в конце концов вылилось в желание устроить разборки с Муджином. Дверь номера главного менеджера была открыта, из него только что выскользнула полураздетая девица. Пробегая мимо, она игриво подмигнула и провела языком по пухлым губам, чем разозлила ещё сильнее. С каждым годом Муджин становился всё более наглым и жадным, а сейчас, похоже, совсем зажрался и попутал берега.

Когда я вошёл, менеджер, одетый в один лишь халат, смотрел телевизор, развалившись на диване. Рядом стоял накрытый напитками и закусками стол. Размером и убранством номер нисколько не уступал моему, разве что беспорядка больше.

Узрев нежданного гостя, Муджин закряхтел и принялся шарить вокруг себя в поисках пульта.

— Чего не спишь, Джунни? — добродушно поинтересовался он. — Тебе завтра рано вставать. Интервью назначили на десять утра. И… я тут ещё об одной важной встрече договорился. Надо успеть до начала фанмитинга.

Его беспечная уверенность в собственной непогрешимости даже немного охладила мой пыл.

— Если этого не было изначально в моём расписании, не пойду.

— О чём ты, Хеджун? — искренне удивился Муджин, продолжая безуспешные суетливые поиски. — С каких пор расписание не подлежит корректировке? Это же всё на благо компании.

— Что ты смотришь? — перевёл я взгляд на экран, заподозрив неладное в горячем желании главного менеджера выключить телевизор. Там шло какое-то реалити-шоу.