Запертый - Руслан Алексеевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нехило ему вломили — в голове неизвестного, одного из группки сидящей на лавке в одной из глубоких стенных ниш, к моему вялому удивлению не было насмешки. Какая-то смесь эмоций, но главную из них я уловил — уважение.
— Вломили — согласился с ним второй — Там говорят все в крови было. Но Амос настоящий сурвер.
— Так терпила же он…
— Был терпилой — согласился первый — А теперь видать надоело ему терпеть…
— Терпила — с кривой усмешкой пробормотал я и почувствовал, как по онемелому подбородку побежала струйка слюны. Вытерев ее, глянул на ладонь и обнаружил что это кровь. Ну да… во рту у меня немало зияющих кровавых дыр.
Придется выбирать жратву помягче…
И я знаю, где мне раздобыть такую…
Надо было видеть лицо Галатеи — она не сразу узнал меня, а узнав, ахнула, подававшись вперед.
— Амос!
— Как минимум половина его — неумело пошутил я и поплатился за попытку похохмить новым потоком крови из рта — Ох… не обращай внимания…
— Да как же не обращать…
— Да просто — пожал я одним плечом — Мама как?
— Все также — сбилась она столь крутым изменением темы — Погоди! Что с тобой-то случилось? На работе что?
— Сцепился с Сержем Бугровым. Он оскорбил — я ударил. От него прилетело втройне — ответил я чистую правду, зная, что врать смысла нет. Все равно она скоро все узнает — Да не переживай — попытался улыбнуться я сжатыми губами, одновременно вытирая подбородок подолом чужой футболки. Все равно я уже посадил на нее несколько кровавых пятен и придется заплатить за кусок многажды стиранной тряпки полную цену. Хорошо еще наш хлопчатник оправился от болезни, а лен продолжал расти на диво.
— Бедный Амос…
— Мне бы обезболивающего — хмыкнул я, чувствуя, как ко мне возвращается удивительно хорошее настроение — Полный блистер. Салфеток бумажных пару пачек. И пяток банок ваших закруток…
— Тише ты! — Галатея шикнула на меня с такой силой, что настала моя очередь отшатываться.
Подавшись вперед, она перегнулась через прилавок, обдав меня запахом лимона и сирени. Глянула по сторонам, будто в этом переулке мог кто-то спрятаться. Поняв, что отреагировала чересчур бурно, сердито выпрямилась, скрестила руки на животе и сердито уставилась на меня, не замечая, как сильно натянула красную футболку, подчеркивая красивую грудь. Поймав мой взгляд, она глянула вниз, испуганно охнула:
— Забыла поддеть… — и ее лицо залило краснотой смущения.
— Закрутки ваши семейные — кашлянул я, пораженный тем, как быстро я из виновника так сказать торжества и переполоха, превратился в обычного наблюдателя — И сумку под них. А? Банки верну.
По-прежнему прикрывая грудь, Галатея, не сумев взглянуть на меня, коротко кивнула:
— Каких хочешь?
— А какие есть? — во мне, избитом, обколотом обезболом, вдруг проснулся звериный аппетит, что из бурчащего желудка пробился прямиком в оглушенный сотрясением мозг, взялся там за рычаги начал деловито интересоваться самым главным — Мясное что-нибудь есть?
— Кабачки сладкие банки три литровых, огурцы соленые резанные две банки и одна банка домашней тушенки. Крольчатина, само собой.
— Само собой — кивнул я.
— Есть банка куриного паштета. Лепешки.
— Беру.
— Что именно-то? Кабачки по три динеро за банку, но тару с возвратом. Огурцы по два. Тушенка — шесть. Паштет в ту же цену.
— Заберу все — уверенно произнес я, прикидывая, сколько у меня динеро с собой — За часть закруток деньги позднее отдам. Но если дойдешь со мной до квартиры — отдам долг сразу же. Нет — так занесу вечером или завтра. Честно занесу, Галли, ты меня знаешь.
— Ты честный парень, Амос — вздохнула девушка, успевшая забыть инцидент с тем, как я пялился на ее грудь — а я пялился, что бесспорно — Хорошо. Только осторожней там.
— Как будто кто-то не знает — рассмеялся я, но послушно кивнул — И обезбола добавь еще штук пять таблеток.
— Так все плохо?
— Вроде как да — кивнул я, прислушиваясь к нарастающей боли, что сосредоточилась почему-то в шее — И мутит опять.
— В больничку тебе надо!
— Не надо! — отрезал я, запуская руку в вонючую сумку и пытаясь добраться до кармана с деньгами — Я сам…
— Ох — совсем по-взрослому вздохнула Галатея и сокрушенно покачала головой — Дурной ты парень, Амос…
— Зато ты очень красивая — улыбнулся я ей и… изумленно замер, поняв, что я только что сделал вроде как неплохой комплимент и вроде как даже вовремя…
Даже крутым себя ощутил… если бы еще не стремительно подкатывающее желание согнуться в рвотном позыве…
Не сразу придя в себя от моих внезапных слов, Галатея не спешила показываться из-под прилавком, а когда наконец поднялась — опять пылающая от смущения и смотрящая куда угодно, но только не на меня, в ее напряженно руке покачивалась тяжелая продуктовая сумка. Прочная ткань, две ручки, выдерживает влегкую до сорока килограмм благодаря двойной прошивке и качеству материала, служит десятилетия. Все по сурверским канонам.
Выложив на прилавок все имевшиеся деньги, я взял сумку, улыбнулся краем чуть отмершего рта и поковылял на выход, чувствуя спиной взгляд девушки. Вот же я кретин, а…
Ладно. Привычно стыдиться собой буду позднее. А пока надо сосредоточиться на том, чтобы дойти до дома, войти и обязательно закрыть за собой дверь на замок…
Шаг, еще шаг… еще шаг, сурвер… еще шаг…
Кредо сурвера — выжить. Кредо сурвера — быть стойким! А я сурвер!
Что-то прилетело мне в плечо, когда я открывал дверь своей комнаты. Удар был сильным. Будто палкой врезали… падая внутрь дверного проема, я инстинктивно позаботился о самом главном — о драгоценных стеклянных банках с домашними закрутками. Обняв сумку, я рухнул боком, добив многострадальные ребра. Боли не почувствовал толком — работали обезболивающие. Может поэтому меня и не скрючило в болевой судороге. Первым делом обрадовался тому, что не услышал звона разбитого стекла — как глядеть в глаза Галатее? Банки редкость, тут одними деньгами не откупиться. Затем удивился тому, что рука не работает с той стороны, куда пришелся удар. И потом уже удивленно приподнял вспухшую харю и глянул в оставленный темный манеж. Второй свистящий удар пришелся в дверной косяк, внутрь комнаты влетел какой-то предмет с тупым звуком несколько раз отскочил от стен. На этот раз звон разбитого стекла я услышал… Третий предмет ударился
