Достойный наследник - Джоэл Розенберг

С другой стороны – джентльмен не станет заставлять даму ждать.

– Не говори глупостей. – Уолтер притянул ее к себе. – Не надо.

Глава 7: ПУТЬ ВО ТЬМЕ

Советник не должен спать ночью, ибо он тот, кому доверяет народ и на ком лежит бремя ответственности.

Карл Куллинан вышел на балкон, всмотрелся в ночь – и тишина навалилась на него.

Ночь была сырой и темной, небо затянуто, западный ветер сулил холод и дождь. Феи не играли в свои огоньки; тьму разгоняли лишь огни замка да светящиеся кое-где внизу окна Бимстрена.

Почему же ему не спится? Ночь почти прошла – а ему удалось забыться лишь на пару минут.

Неужели над ними нависла угроза? Или у него внезапно прорезалось умение предощущать опасность?

Нет.

Не будь глупцом, Карл.

Снаружи нет ничего, кроме темноты. Ничего важного, ничего интересного.

Были времена, когда молодой Карл Куллинан мог пробродить всю ночь, и мысли роились в его голове – о налетах на работорговцев, о других нужных и важных делах… а то и просто о том, как здорово быть молодым.

Быть молодым – очень приятно. Но юность прошла; годы пронеслись слишком быстро.

В том-то и дело. Годы летели слишком быстро. Просто чересчур быстро.

Карл закрыл балконную дверь и плюхнулся в кресло.

Быть может, дело в Совете баронов. Возможно, время для него еще не пришло, но он объявил о его создании, и теперь совет должен собраться. Холтам и бимцам придется сесть за один стол и привыкнуть к мысли, что сейчас они – одно государство. И Нерахан заслуживает того, чтобы снова владеть своим баронством. И все же…

– Карл? – Позади зашуршала ткань; вспыхнул огонек: Энди лучинкой перенесла его из камина в лампу.

– Да. Всего только я. – Он постарался, чтобы голос его прозвучал без напряжения. – А ты кого ждала? Спи.

Не обращая внимания на эту вялую просьбу, Андреа поднялась и подошла к нему; ее белая шелковая ночная рубашка трепетала на ветерке.

– Было время, старушка, когда мы оба спали вполглаза.

Она улыбнулась.

– На сырой земле, когда между ней и нами не было ничего, кроме пары одеял. – Ее рука скользнула по бедру, потом поднялась и коснулась его руки. – Возвращайся в постель.

Карл повел плечами.

– Сейчас. – Он закрыл балконную дверь, автоматически опустив засов. – Посиди немножко со мной, ладно?

– Что с тобой? – Энди нежно коснулась его плеча.

Карл мотнул головой.

– Сам не знаю. Ничего.

– Тогда, может, вернешься в постель? Пожалуйста! – Она отошла к кровати, откинула одеяла и скользнула под них. – Завтра у тебя долгий день.

– Спи. – Он шагнул к кровати и взял из рук Энди лампу. – То, что на меня напала бессонница, еще не значит, что ты должна бдить со мной. Я скоро приду. Мне надо кое-что сделать…

Убедившись, что она задремала, он прошел по ковру в кабинет и осторожно прикрыл за собой створки двери. Поставил лампу на стол, сел и взял пачку бумаг, намереваясь прочесть.

Вопрос был важным – краткий отчет о последнем сборе налогов в баронстве Адахан, но, как и всегда, он не смог выловить в нем ни единой «блохи». То, что сборщики податей воровали по мелочи, было правилом. Хотя официально за кражу податных денег грозила виселица, на мелкие хищения обычно смотрели сквозь пальцы – пока сборщики не становились слишком жадны. Баронским мытарям платили мало, и у них всегда было искушение собрать чуть больше, чем указывалось в податных списках.

Тут не помогала даже двойная бухгалтерия; неверными были изначальные списки, а дальше – проверяй, не проверяй, ничего не поймаешь.

Но Карлу было все равно. Это не имело значения.

Он пожалел, что нет Эллегона. Дракон всегда помогал ему навести в мыслях порядок.

Черт. Он потянулся и дважды дернул шнур звонка – несрочный сигнал часовому.

Снаружи загремели сапоги. Дверь распахнулась настежь.

– Слушаю, ваше величество! – громыхнул стражник. Голос у него был громче, чем полагалось бы при небольшом росте.

– Ш-ш-ш. Не так громко. – Карл повернулся в кресле. – Добрый вечер, Нартхам. – Догадаться, кто это, можно было и не глядя – по голосу.

– Я к вашим услугам, – проревел стражник. Голос его рвал ночь в клочья.

– Та хават, Нартхам, – сказал Карл. – Тише. – Почему этот стражник всегда говорит так, будто он – глухой артиллерийский сержант на плацу, оставалось для Карла загадкой. – Моя жена спит в соседней комнате, ясно?

– Простите, государь. – Страж слегка умерил свой трубный глас.

– Тюремная повозка – она уехала сегодня днем?

– Нет, ваше величество. Возчик прибыл слишком поздно, как я слышал, и бар… судья велел ему остаться на ночь. Он выедет со светом.

– Благодарю, – кивнул Карл, отпуская стражника…

… но Нартхам не понял знака.

– Что-нибудь еще?

– Нет. Доброй ночи, Нартхам.

Едва дверь за стражником закрылась, распахнулись створки двери в спальню.

– Поговорим? – Энди стояла в проеме, скрестив на груди руки.

– Я думал, ты пошла спать.

– Нет. Ты велел мне идти спать. Есть разница. Может, я смогла бы снова заснуть, но глас Нартхама поднимет и мертвого. Так в чем дело? Что все-таки тебя гложет?

– Возможно, суд. И не то чтобы там были сложности. Дело в этом… Верниме, В этом дурацком болване. Если б он держал пасть на замке, если б у него хватило ума понять, что Томен только пугает его…

Энди покачала головой:

– И из-за этого ты сам не свой? Из-за браконьера? Возможно, я стала чересчур местной, но из-за чего сыр-бор? Ты объявил амнистию, всходя на престол. Все, что надо было сделать этому парню и его семье, – перестать бить оленей и начать ловить кроликов.

– Но он не перестал.

И это было неправильно.

Но это ли грызло его? Он не мог сказать – даже положа руку на сердце.

Бессмыслица. В прежние – его – времена Карлу приходилось мириться с делами куда более неправедными, чем повешение того, кто заслуживает самое большее порки.

Он покачал головой:

– В этом деле есть что-то еще, что тревожит меня. Не могу понять – что.

Сам себе болван. В юности Карл Куллинан обожал подтрунивать над калифорнийцами – ребята вечно старались «разобраться в собственных чувствах». Разбираться в чувствах?… Не знать, что чувствуешь?… Что может быть глупей?

Только не когда это происходит с тобой.

– Знаешь, будь я помоложе – я бы не смирился. Возможно, все дело в этом. А возможно – и нет.

– Не смирился бы – с чем? – Энди присела на подлокотник его кресла.

Он потрепал ее по колену.

– Не смирился бы с тем, что ты вылезла из постели, вот с чем. Старею, – проговорил он, порадовавшись про себя, что Тэннети тут нет.