По странам и страницам: в мире говорящих книг. Обзор аудиокниг - Дмитрий Александрович Померанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему-то многие критики усмотрели в «Детстве Иисуса» иронию – чуть ли не пародию на Священное Писание. Ничего подобного мне там обнаружить не удалось. Напротив, роман показался своего рода развернутой метафорой – очень серьезной и немного печальной притчей о детстве и взрослении, о зарождении и формировании личности. Образы Давида и Симона буквально стояли у меня перед глазами, как вполне реальные живые люди, да к тому же еще и хорошо мне знакомые.
Дочитав эту книгу, решил уточнить некоторые моменты, открыл на первой странице и… еще раз проглотил на одном дыхании – не смог оторваться.
Перевела книгу на русский Шаши Мартынова – переводчик, редактор, издатель, представитель нового поколения российского перевода. Шаши Александровна – дважды лауреат премии Норы Галь, работала с такими разными авторами, как Генри Миллер, Джеймс Баллард, Джон Апдайк, Халед Хоссейни, Фэнни Флэгг, Нил Гейман, Стивен Фрай и Дэвид Духовны.
Роман Дж. М. Кутзее «Детство Иисуса» (2013) прочитан диктором студии «Логос» Лорой Луганской. Книга является первой частью трилогии. Вторая и третья части – «Школьные дни Иисуса» (2016) и «Смерть Иисуса» (2020) пока не озвучены, но хочется верить, что только пока.
«Захотелось чего-нибудь острого? Почитайте «Возможность острова»!» (из несуществующего рекламного буклета)
Мишель Уэльбек. Возможность острова / Перев. с фр. Ирины Стаф. – М.: Иностранка, 2014
Бархатный сезон близится к концу, а загореть так толком и не удалось. Не тот у нас, видимо, климат, или просто лето не задалось. А потому предлагаю всей честной компанией махнуть… аж на Канары! Точнее, на остров Лансароте (на Тенерифе и Гран-Канарии уж больно народу много – не протолкнуться – еще подхватишь чего-нибудь). Именно на Лансароте протекает действие написанного 15 лет назад романа современного французского писателя, лауреата Гонкуровской премии Мишеля Уэльбека «Возможность острова».
Чтобы не ходить вокруг да около, сразу возьму быка за рога: по моему глубокому убеждению, «Возможность острова» – лучший роман Уэльбека. Уже не такой радикальный и агрессивно-сексуальный, как ранние «Элементарные частицы» и «Платформа», но еще не такой меланхолически-подавленный и унылый, как «Карта и территория», «Покорность» (говорящее название, не правда ли?).
Во всяком случае, самый продуманный, зрелый и глубокий. При этом Уэльбек остался самим собой – по-прежнему неполиткорректен (причем в основном по отношению к мусульманам вообще и арабам в частности – вполне понятное для француза чувство, хотя и не совсем, на мой взгляд, простительное), по-прежнему море секса, хотя уже менее разнузданного и не так смахивающего на пересказ дешевого немецкого порнофильма. А вот социально-философская составляющая стала заметно сильнее. «Возможность острова» – блестящая и увлекательная антиутопия, дающая пищу и уму, и сердцу читательскому.
Уэльбек – мизантроп, конечно, но мизантроп грустный и убедительный. Истоки его чувств нам понятны, его научные и псевдонаучные построения интересны и завораживающи.
И еще один любопытный момент: как уже отмечалось, действие «Возможности острова» протекает на острове Лансароте, где на момент написания романа проживал португальский писатель Жозе Сарамаго, который, в свою очередь, одновременно с книгой Уэльбека выпустил свой роман «Перебои в смерти». Один роман начинается со слов «Добро пожаловать в жизнь вечную…», другой – с фразы «На следующий день никто не умер…». Не чувствуете некоего созвучия?
Должно быть, дело было так: махнул однажды модный французский писатель Мишель на модный испанский курорт – скажем, на Канары. Зашел в местный бар и повстречал там одного пожилого португальского отшельника и по совместительству нобелевского лауреата в области литературы Жозе. Как водится, выпили коллеги, закусили и разговорились. Португальцу и французу понять друг друга проще, чем, например, русскому и украинцу (им хотя бы Крым делить незачем, а Лансароте – как уже отмечалось, остров испанский и яблоком раздора служить не может). И с чего бы им друг друга не понять – языки-то родственные, романские. Ну, творческими планами, там, поделились, может, даже заспорили, когда затронули одну очень интересующую обоих тему. В итоге пожали друг другу руки и попросили бармена эти руки разбить, ибо поспорили, кто упомянутую тему интереснее развернет, а чтобы не заглядывать друг другу через плечо, решили выпустить книжки одновременно.
А может, все было и по-другому…
Перевод книги на русский выполнен Ириной Стаф. Ирина Карловна – кандидат филологических наук, специалист по французской и итальянской литературе позднего Средневековья и Возрождения, литературовед и переводчик, дважды лауреат премии Мориса Ваксмахера. В ее переводах публиковались произведения таких авторов, как Джованни Джакомо Казанова и Мишель Фуко, Жан-Поль Дидьелоран и Кристин Фере-Флери, Анри Лефевр и Андре Моруа, Фредерик Бегбедер и Давид Фонкинос, Титью Лекок и Жоэль Диккер.
Аудиоверсию романа Мишеля Уэльбека «Возможность острова» записал диктор, скрывшийся под псевдонимом Пиро. Возможно, это потомок древнего княжеского грузинского рода Пиросманишвили. Они там сначала до Пиросмани свою фамилию сократили, когда один из их отпрысков из князей в бедные художники подался и все фамильные ценности продал, чтобы тогдашней Алле Борисовне миллион алых роз подарить. Теперь от фамилии еще два слога отвалились. В следующем поколении вообще одно «Пи» останется. Как число. Или как звук, которым на телерадио разного рода сомнительные слова заменяют. Впрочем, увлекся-отвлекся, извините. На самом деле хорошая запись для домашней студии. И диктор для непрофессионала очень хорош и, похоже, всерьез увлечен творчеством Мишеля Уэльбека, что не может не вызывать уважения.
«Бис-бис, – сказала Сухой Листик», или Играем в классику
Хулио Кортасар. 62. Модель для сборки / Перев. с исп. Евгении Лысенко. – СПб.: Азбука-классика, 2004
В преддверии начала нового учебного года захотелось устроить себе напоследок небольшие читательские каникулы и окунуться в любимую некогда (да и теперь, пожалуй) стихию латиноамериканского романа – точней, аргентинской его разновидности – жанра совершенно особенного, представляющего реализм скорей метафизический, чем магический.
Начать решил, минуя прародителей в лице Риккардо Гуиральдеса и Бенито Линча, а также Хорхе Луиса Борхеса, который романов, как известно, не писал, все-таки по старшинству – с Эрнесто Сабато, Адольфо Бьоя Касареса и Хулио Кортасара. Причем у последнего для ретроспекции выбрал не культовую «Игру в классики», а куда менее значительный (по мнению ряда румяных критиков) роман – «62. Модель для сборки», как бы клонированный автором из 62-й главы все той же «Игры в классики». Впрочем, уже в самом начале, в предисловии Кортасар предупреждает, что слово «модель» в подзаголовке не следует понимать буквально и воспринимать книгу как некий набор
