Боец. Московский вояж - Владимир Угрюмов

В это время подключается другой голос:

– Слушай, Влад! На хрен тебе лишняя головная боль?! – Этот голос уже более грубый и властный. – Мы можем договориться! Ты ведь работаешь за деньги, так мы их тебе дадим! Сколько ты хочешь за карту?!

В этот момент замечаю шевеление за темнеющей горкой песка справа. Метрах в пятнадцати от меня. Вскидываю пистолет и, выждав, когда движение повторится, нажимаю на спуск.

В тишине выстрел резко бьет по ушам. Тут же до меня доносится вскрик раненого.

Пули чужаков начинают лупить по кирпичам, визжат при рикошетах. Я не ошибся, предугадав, что у парней оружие будет с глушителями. Мне бы тоже не помешал такой приборчик, дабы не привлекать пальбой внимание спящей округи.

Замечаю перебегающую тень и тут же посылаю в нее несколько зарядов. Без вскрика, взмахнув руками, человек валится на землю.

Что называется, попал. Не хотелось, чтобы это оказался сторож, проснувшийся после пьянки и без вины попавший под раздачу. Сколько их там, вооруженных? Стрельба смолкает.

– Влад! – вновь голос с той стороны. – Ты убрал двух моих людей! У тебя нет никаких шансов! Свой бизнес можешь засунуть себе в жопу и валить из города! Никакие мусора тебе не помогут, это я тебе говорю! У тебя есть три минуты, подумай последний раз!

Да хоть полчаса. Видали, какой, бля, самоуверенный мудила! Три минуты он мне дал! Хренотень собачья! Ответ здесь только один – эти ублюдки уже трупы, но сами они этого еще не знают. Наверняка кто-то из них, а может, и все они, дырявили машину охраны. Такого шанса ответить я не упущу.

Перемещаюсь за поддонами к чернеющему недалеко котлу, в котором варят битум. На кой черт строители его сюда притащили, когда и намека на крышу еще нет? Но котел мне может помочь. Быстро перебегаю и вроде бы остаюсь незамеченным. От котла делаю короткую перебежку до бетонных плит с торчащей из них арматурой. Затем еще дальше к траве и канаве.

Канава оказалась достаточно глубокой и, слава богу, без воды. Чтобы пройти по ней, все равно приходится пригибаться. За те три минуты, что у меня на раздумья, успеваю зайти мальчикам в тыл. Конечно же это очень плохие мальчики, и придется засранцев наказать.

Вижу двоих, вернее, троих возле стены. Двое торчат возле одного угла, третий – у дальнего от меня. Может, есть и кто-то еще, но тогда этот человек (или их несколько) ушли в глубину недостроенной коробки. Хрен с ними, они еще себя проявят.

Открываю огонь, начиная с дальнего типа. За полторы секунды укладываю всех троих. Меняю позицию. В глазах слегка рябит после вспышек от выстрелов, и не могу точно сказать, видел ли я какое-нибудь движение на стройке. Можно думать, что пятерых я уложил, но не стоит надеяться на легкий исход поединка. Посмотрим, что там у нас будет дальше. А дальше – тишина.

Глава двадцать первая

Восьмого октября 1806 года Наполеон отдал приказ о вторжении в Пруссию. Бонапарт не стал дожидаться, пока хвастливые немцы перейдут в наступление. Тремя колоннами он перешел границу. Заальфельд, Йена, Ауэрштедт. Всего лишь три небольших сражения – и войска Наполеона двадцать седьмого октября уже вступили в Берлин. Девятнадцать дней понадобилось Наполеону, чтобы разгромить прусских бахвалов и еще раз доказать всю пагубность линейной устаревшей тактики, которой пользовались тогда в Европе все, за исключением самого Бонапарта.

«Скучившись, как стадо дрожащих овец, стояла прусско-саксонская армия вокруг Веймара и Йены. Еще была возможность перейти через Заалу и ударить во фланг врагу, но на это не было ни сил, ни мужества, ни охоты», – так писал о немцах Меринг.

«Наполеон дунул на Пруссию, и она перестала существовать», – это были уже слова великого Гейне.

Так оно и оказалось на самом деле. И не было тогда силы, способной остановить гения военной мысли. Наполеон еще раз доказал, на что он способен, разбив в пух и прах русскую армию под Фридландом. Россия, воевавшая одновременно с Турцией и потерявшая треть своей гвардии в сражении с Бонапартом, в июне 1807 года подписала с Францией Тильзитский договор о мире. Четвертая коалиция перестала существовать.

Получилось так, что я не рассчитал, и теперь поговорить мне определенно не с кем. Следовавших за мной парней было пятеро, и всех пятерых я отправил в ад. Каким бы это ни было удачным для меня исходом, все равно собой я недоволен. Нужно было хотя бы одного оставить для беседы. Но… После драки кулаками не машут.

Возвращаюсь в город. Что это были за люди? Номера машин, документы, которые я обнаружил у убитых, вполне возможно, мне и помогут, хотя есть сомнения на этот счет. Еду на арендованную мной квартиру, которую всегда держу про запас. Именно для таких случаев.

Поставив машину возле подъезда, поднимаюсь пешком на третий этаж. Этот дом на Гражданке вполне приличный, и лестница здесь чистая, как и весь подъезд. На площадках даже горят лампочки, которые местная шпана не уничтожает.

Включив чайник, звоню Леве. Приятель хоть и спал, но у меня уважительная причина – срочное дело.

Выслушав справедливую брань друга по поводу неудачного времени суток и сомнительного состояния моего душевного равновесия, зачитываю данные, содержащиеся в изъятых у жмуров документах.

– Когда тебе нужен ответ? – Лева никак не может окончательно проснуться.

– Желательно сразу.

– Сразу даже кошки не рожают, – ворчит друг. – Через час позвоню, – обещает он и бросает трубку.

Придется и мне подождать со сном. Смотрю, что у меня есть в холодильнике, и мастерю себе яичницу с консервированной ветчиной.

Лева, как обещал, позвонил через час.

– Похоже, все документы – липа, – говорит он теперь уже более бодрым голосом. – Но если тебе сможет это что-то подсказать, скажу, что обе машины были угнаны в Москве три дня назад.

– Спасибо, дружище, это мне и хотелось услышать, – благодарю его.

– Надеюсь, у тебя на сегодня все? – интересуется Лев. – В следующий раз я отключу телефон.

– Вряд ли это у тебя получится, так как ты пожизненно на службе, – усмехаюсь я.

– Шел бы ты, Влад… – огрызается Лева беззлобно.

– Уже. Я как раз собрался прилечь отдохнуть и обязательно отключить телефон.

– Что б ты так жил, как я хотел, – сетует трубка.

– Мечты, как известно, юношей питают. Спокойной ночи, мой юный друг.

– Да пошел ты…

– И вам того же!

Тех, кого я сегодня приземлил, определенно послали из Москвы. Завтра с утра получу дополнительные данные по Тяпе из Левиного ведомства, и, очень похоже, придется вновь собираться в дорогу. Дело нужно доводить до конца, и я его доведу. Других вариантов быть не может.

С утра, не выходя из дома, получаю от Левы информацию по Тяпе. У серьезного московского бандюгана совершенно несерьезная кличка. Собственно, данных на Тяпу не так и много, но оттолкнуться есть от чего.

Команда Тяпы занимается распространением наркотиков, контролирует проституцию и занята прочими делами, никаким боком не вписывающимися в границы закона. Впрочем, законы у нас в России даже для тех, кто призван их соблюдать и защищать по долгу службы, – понятие, мягко сказать, относительное…

Мне бы стоило собраться и, не откладывая, выехать в Москву. Но, как я вчера узнал под Шушарами, тем парням мое имя и род деятельности известны, значит, придется съездить в свой офис и забрать оттуда то, что я считаю для себя важным. С офисом в мое отсутствие могут сделать все что угодно, поэтому не стоит разбрасываться ценными для себя вещами.

Вблизи конторы и во дворе ничего подозрительного не замечаю, но это не значит, что ничего паршивого не может быть вообще. Прежде чем войти в контору, проверяю подъезд. Все чисто. Захожу в офис. Ничего здесь не поменялось, никто в моих вещах не рылся. Поглядывая в окна, сажусь за свой стол. В сейф мне лезть не нужно, так как там ничего не держу. Открываю ящик стола, забираю запасной пистолет, обоймы и патроны. Затем обращаюсь к тайничку и изымаю оттуда документы, которые могут пригодиться в дороге.

Вот, пожалуй, и все, можно покурить. Выезжать я собираюсь поближе к вечеру. Дел у меня особых сейчас в городе нет, но есть человек, к которому нужно заехать, потому что это посоветовал мне в последний свой день Николай Андреевич.

Достаю сигареты, закуриваю, откинувшись на спинку кресла.

Нужно настроиться на серьезные испытания. Работа на выезде – самая тяжелая и паршивая вещь.

Из задумчивости меня выводит телефонная трель. Удивленно смотрю на аппарат, затем вспоминаю, что сюда может звонить любой, кто считает себя моим потенциальным клиентом. Реклама моего детективного агентства выходит в трех крупнейших городских газетах, и выходит постоянно.

Снимаю трубку.

– Детективное агентство, – произношу как можно более приветливее.

– Здравствуй, Влад. – Голос Конфетки.

– Привет, малыш. Как ваше свадебное путешествие? – Говорю это, хотя совсем не помню, собиралась ли Конфетка путешествовать со своим мужем? Я даже не знаю, была ли у них свадьба, так как меня на такое торжество никто не приглашал.