Архив Шерлока Холмса. Сыскная полиция (сборник) - Артур Дойл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Верно. Он зашел во вторник.
— Он рассказал вам о нашем сегодняшнем разговоре?
— Да, от вас он прямиком направился ко мне. Он был очень рассержен.
— Отчего бы это?
— По-моему, он решил, что это как-то его оскорбило. Но, вернувшись от вас, он снова повеселел.
— Он предлагал какой-нибудь план действий?
— Нет, сэр, не предлагал.
— Он получал от вас какие-нибудь деньги или, может быть, просил?
— Что вы, сэр, никогда.
— Вам не показалось, что он может преследовать какие-то особенные цели?
— Нет.
— Вы рассказали ему о нашем телефонном разговоре?
— Да, сэр, рассказал.
Холмс задумался. Я заметил, что он озадачен.
— В вашей коллекции есть предметы, имеющие большую ценность?
— Нет, сэр. Я ведь человек небогатый. Коллекция у меня хорошая, но не слишком ценная.
— Вы не опасаетесь кражи?
— Нет.
— А давно вы живете в этой квартире?
— Почти пять лет.
Этот допрос был прерван громким и настойчивым стуком в дверь. Едва наш хозяин успел отодвинуть задвижку, как дверь распахнулась под напором американского адвоката, который ворвался в комнату, размахивая газетой.
— Вот, посмотрите! — взволнованно закричал он. — Я как раз думал, что застану вас здесь. Мистер Натан Гарридеб, примите мои поздравления! Теперь вы богач, сэр! Наше дело завершилось как нельзя лучше. А что касается вас, мистер Холмс, мы можем только извиниться перед вами за напрасное беспокойство.
Он ткнул листок нашему клиенту, который впился взглядом в отмеченное на странице объявление. Мы с Холмсом, вытянув шеи, тоже заглянули в газету. Вот что мы увидели:
«Говард Гарридеб.
Конструктор сельско-хозяйственной техники.
Сноповязалки, жатки, паровые и ручные плуги, сеялки, бороны, фургоны, повозки и прочие приспособления. Произвожу расчеты по артезианским колодцам.
Обращаться в „Гроувенор-билдингс“, Астон».
— Превосходно! Это третий Гарридеб! — задыхаясь от волнения, воскликнул наш хозяин.
— Я направил поиски в Бирмингем, — сказал американец, — и мой агент прислал мне оттуда это объявление из местной газеты. Нужно поспешить и закончить все как можно скорее. Я уже написал этому человеку, что завтра в четыре вы встречаетесь с ним в его конторе.
— Вы хотите, чтобы я поехал к нему?
— А как вы считаете, мистер Холмс? Вы не находите, что так будет разумнее? Что он подумает, если к нему явлюсь я, какой-то американец с безумной историей? Разве он поверит мне? Но вы-то англичанин, за вас есть кому поручиться, вас он, несомненно, выслушает. Да я бы поехал с вами, но завтра очень занят. Хотя, если возникнут какие-нибудь затруднения, я, конечно же, вырвусь к вам.
— Но я уже много лет никуда не езжу.
— Ничего, мистер Гарридеб, я уже просчитал, как это удобнее всего сделать. Вы уезжаете в двенадцать и на месте будете в начале третьего. Тем же вечером вы вернетесь домой. От вас требуется всего лишь повидаться с этим человеком, объяснить ему, что к чему, и привезти письменное подтверждение его существования. Да что тут говорить! — с большим чувством воскликнул он. — По сравнению с той дорогой, которую я проделал из самого сердца Америки, эти сто миль, которые вам предстоит проехать, чтобы закончить дело, — сущие пустяки.
— Конечно, — поддержал его Холмс. — Я думаю, что этот джентльмен рассуждает очень здраво.
Мистер Натан Гарридеб со страдальческим видом пожал плечами.
— Хорошо, если вы настаиваете, я поеду, — сказал он. — Мне трудно вам в чем-либо отказать, ведь вы дали мне такую надежду.
— Значит, решено, — сказал Холмс. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы как можно скорее сообщили мне, как все прошло.
— Конечно, можете на меня рассчитывать! — заверил его американец. — Ну что ж, — добавил он, взглянув на часы. — Мне пора идти. Завтра я еще зайду к вам, мистер Натан, провожу вас на вокзал. Вам со мной не по пути, мистер Холмс? В таком случае до свидания. Завтра вечером ждите от нас хороших новостей.
Я обратил внимание, что после ухода американца лицо моего друга прояснилось, выражение задумчивого недоумения исчезло.
— Мне бы очень хотелось осмотреть вашу коллекцию, мистер Гарридеб, — сказал он. — В моей профессии могут пригодиться самые неожиданные знания, а у вас здесь, похоже, настоящий кладезь.
Наш клиент просиял, глаза вспыхнули за большими стеклами очков.
— Сэр, я много раз слышал, что вы умнейший человек, — сказал он. — Я могу прямо сейчас устроить вам небольшую экскурсию. Вы располагаете временем?
— Увы, нет. Но экспонаты ваши так прекрасно классифицированы и подписаны, что, мне кажется, ваши личные пояснения и не требуются. Если мне завтра удастся к вам выбраться, вы не будете возражать, если я осмотрю здесь все?
— Разумеется, нет! Приходите в любое удобное для вас время. Квартира будет, конечно же, закрыта, но миссис Сандерс вас пустит, у нее свой ключ. До четырех часов она будет внизу.
— Прекрасно, как раз завтра днем у меня есть свободное время. Будет очень хорошо, если вы предупредите миссис Сандерс. Кстати, а какому агентству принадлежит этот дом?
Нашего клиента удивил этот неожиданный вопрос.
— «Холлоуэй энд Стил» на Эджвер-роуд. А почему вы спрашиваете?
— Видите ли, меня ведь тоже интересует старина, — рассмеялся Холмс. — Главным образом, старые здания. Я просто задумался, когда был построен этот дом, при королеве Анне или при Георгах.
— Конечно же, при Георгах.
— Вы полагаете? А мне показалось, что немного раньше. Ну да это очень легко выяснить. Что ж, всего доброго, мистер Гарридеб, и удачно вам съездить в Бирмингем.
Контора агентства находилось рядом, но оказалось, что в это время она уже закрылась, поэтому мы вернулись на Бейкер-стрит. Лишь после ужина Холмс снова заговорил о деле.
— Эта небольшая история близится к концу, — сказал он. — Наверное, вы и сами уже примерно представляете, как обстоит дело.
— Признаться, я не знаю, что и думать. Для меня то, что задумал этот американец и чем это все закончится, такая же загадка, как и раньше.
— Ну, что он задумал, понятно, а чем все закончится, мы узнаем завтра. Вы не заметили ничего необычного в том объявлении?
— Заметил, что слово «сельскохозяйственной» там написано неправильно.
— Значит, заметили? Ватсон, да вы растете! Действительно, так это слово написал бы только американец. В газете текст объявления набрали в том виде, в каком он был получен. К тому же «фургоны» — тоже американизм, англичанин написал бы «телеги», да и артезианские колодцы куда чаще встречаются в Америке, чем у нас. Это типично американское объявление, которое хотели выдать за объявление от английской фирмы.
Как вы это объясните?
— Могу только предположить, что наш знакомый американец сам дал его. Но с какой целью? Ума не приложу.
— Этому может быть несколько объяснений. Ясно одно, ему зачем-то нужно отправить это старое ископаемое в Бирмингем. Это сомнений не вызывает. Конечно, можно было напрямик сказать старику, что бесплатным сыр бывает только в мышеловке, но я подумал, лучше его отпустить, чтобы завтра нам никто не мешал. А завтра, Ватсон… Что будет завтра, узнаем завтра.
На следующее утро, хоть я и встал рано, Холмса уже не было. Вернулся он только к обеду и был мрачен.
— Это дело серьезнее, чем я ожидал, Ватсон, — сказал он. — Я не могу вам об этом не сказать, хотя знаю, что для вас это будет лишний повод пойти на риск. Я уже достаточно хорошо изучил вас, мой друг. Но это дело может оказаться опасным, и вы должны это знать.
— Что ж, это будет не первая опасность, которую мы разделим с вами, Холмс. И, надеюсь, не последняя. Что же нам угрожает на этот раз?
— Мы столкнулись с очень опасным противником. Я установил личность этого мистера Джона Гарридеба, адвоката из Топики. Это не кто иной, как Убийца Эванс, закоренелый преступник.
— Боюсь, мне это ни о чем не говорит.
— Эх, вам по профессии не приходится держать в голове «Справочник Ньюгейтской тюрьмы»[6]. Я навестил нашего друга Лестрейда в Скотленд-Ярде. У них там, возможно, порой и не хватает воображения и интуиции, зато по части скрупулезности и методичности равных им нет в мире. Мне пришло в голову, что в их архивах может сыскаться след нашего американского знакомого. Так оно и вышло, его милое улыбающееся личико я увидел среди фотографий преступников. Подписано оно было: «Джеймс Винтер, он же Моркрофт. Кличка — Убийца Эванс». — Холмс достал из кармана конверт. — Я переписал себе кое-какие факты из его досье. Возраст — сорок четыре года. Уроженец Чикаго. Он застрелил трех человек в Америке. Влиятельные знакомые помогли ему освободиться из тюрьмы. В 1893-м приехал в Лондон. В январе 1895 года в ночном клубе на Ватерлоо-роуд стрелял в человека, с которым не поделил карточный выигрыш. Этот человек умер, но во время судебного разбирательства было решено, что это он был зачинщиком стычки. Убитым оказался Роджер Прескотт, известный в Чикаго фальшивомонетчик и подделыватель документов. Убийца Эванс был выпущен на свободу в 1901 году, с тех пор находится под надзором полиции, но, насколько известно, ведет честную жизнь. Это очень опасный человек. Он не расстается с оружием и может пустить его в ход не задумываясь. Вот что это за птица, Ватсон… Нужно признать, очень непростая.