Russian леди лучше всех на свете - Алина Кускова

– Прямо сейчас, – ответила Оля и повернула ключ в замке зажигания. – Чем быстрее я завершу расследование, тем больше у меня останется шансов отдохнуть.

– Эгоизм не делает тебе чести: твое расследование! Почему ты раньше времени списываешь меня со счетов? Или ты, как Птицын, считаешь, что на мне уже можно поставить крест?

Оля всполошилась. Подруга страдала, что, безусловно, шло ей на пользу, но затянувшееся страдание грозило обернуться потерей самоуважения. Пришлось всю дорогу до офиса Бессонова убеждать Капитолину, что без ее помощи и поддержки Оля ничего не сможет сделать. Что по большому счету было истинной правдой.

Когда у входа затормозили до боли знакомые «Жигули», охранник «Континенталь-плюс» вытер внезапно выступивший пот со лба и приготовился отражать нападение.

– Нам назначено! – заявила Капитолина и потянула подругу за руку.

– Да! – пискнула Оля. – Леонидом Аркадьевичем! Мы его новые бухгалтерши…

– А господина Бессонова нет, – ухмыльнулся охранник и заслонил грудью вход. – Он еще не приехал.

– Знаем, – заявила Капитолина. – А мы его подождем!

– Ждите, – лыбился охранник.

– Ага, – улыбнулась ему в ответ Капитолина, – мы и ждем. Располагайся, Лялька, у двери. С такой хорошей компанией время пролетит незаметно. Мужик, у тебя закурить не найдется? А выпить? А то давай чокнемся на брудершафт! – Она подмигнула парню и пошла на него бюстом.

– С вами чокнешься, – струхнул охранник и отодвинулся от двери. – Идите к секретарю!

– А ты за машиной присмотри, – скомандовала через плечо Капитолина.

В приемной со времени их последнего здесь пребывания ничего не изменилось. Серая мышь-секретарь сновала из угла в угол, перекладывая бумаги. Вошедшим она указала на стулья и сообщила, что ждать придется недолго, но одной из них – безрезультатно, потому как вакансия одна.

– Знаю, – пробурчала Капитолина, – и на нее претендует блондинка. Только я не в бухгалтерию пришла устраиваться. – Семенова сделала паузу и продолжила: – А на место секретаря. Меня попросили.

Бедная мышь села там, где стояла.

– А что, – пролепетала она, хватаясь за левый бок, – Леониду Аркадьевичу уже одного секретаря мало?

– Кто же сегодня держит одного секретаря? – усмехнулась Капа. – Минимум штуки три. С языками.

– А языки зачем? Марки к конвертам клеить? – доверчиво спрашивала секретарша.

– Ага, – кивнула ей Капитолина, – и для этого тоже. К немецким маркам – немецкий язык, к английским – английский…

– Капа, – шепотом укорила ее Оля. – Она сейчас бухнется в обморок! Я не хочу, чтобы приехавший Бессонов застал нас здесь с трупом.

– Вот в вашей фирме в какую страну письма обычно отправляют? – спокойно продолжала Капа.

– В Германию, – пропищала девица.

– А, – глубокомысленно заметила Капитолина. – А та фирма, куда я устраиваюсь, французам все больше шлет…

– Так вы не к нам устраиваетесь?! – Слабый румянец вернулся на бледное лицо.

– Не к вам, – призналась Капитолина, виртуозно выпутавшись из неловкого положения. – Меня другие попросили. А подруга у вас будет работать. С Леонидом Аркадьевичем. Как он, нормальный мужик или со сдвигами?

От радости, что Капитолина не претендует на ее место, секретарша Верочка рассказала о своем хозяине все, что знала, на всякий случай пытаясь сгустить краски. Вдруг эта наглая девица передумает, или в той фирме, где занимаются отправкой корреспонденции во Францию, у нее ничего не получится. Поэтому к моменту появления в приемной господина Бессонова девушки знали о нем все.

Во-первых, Леонид Аркадьевич Бессонов был жутким деспотом. Корни этого деспотизма уходили в глубину веков. По всей видимости, его предки мучили крепостных сотнями, получая от этого удовольствие. Скорее всего, в их поместье было принято раздавать розги налево и направо, не считаясь с настроением и занятостью холопов. Только стоит холопу покрасить ногти в рабочее время, как ему, ей то есть, сразу поручают кучу дел.

Оля посмотрела на маникюр секретарши. Убийственно красный цвет ногтей и размазанный лак на пальцах красноречиво свидетельствовали, что это первый в жизни Веры маникюр. Ой, наверное, Верочка насмотрелась на любовниц начальника и решила брать с них пример, подумала Пирогова. Оля пригляделась: действительно, у секретарши была ухоженная голова, только до макияжа дело так и не дошло. Видимо, помешал деспот Леонид Аркадьевич.

Во-вторых, господин Бессонов имел массу беспорядочных знакомств и случайных связей. За это его, по мнению ответственной Верочки, следовало вообще расстрелять. Телефон в течение рабочего дня обычно разрывается на части. Странно, что он молчит в данную минуту, но это такая редкость!

Связи Ольгу Пирогову заинтересовали. Она задала пару наводящих вопросов и выяснила, что связывался Бессонов с множеством лиц женского пола, но чаще всего они навязывались ему сами. Выведать какие-либо подробности о крупной женщине с золотыми зубами подруги не смогли: секретарша принялась вспоминать всех любовниц шефа, пересчитывая их по пальцам рук, но пальцев не хватило, и она бросила это неблагодарное дело.

Оля расстроилась. Леонид Аркадьевич с каждой минутой менялся в худшую сторону, а она так надеялась услышать о нем хорошее. Например, что у него нет никаких любовниц. Да разве в наше время можно доверять мужчинам? Они соврут, недорого возьмут. Только их секретарши раскроют правду.

В-третьих, Леонид Аркадьевич Бессонов был латентным неврастеником с замашками садомазохизма.

– Жизнью рискую, – признавалась Верочка, глядя на Капитолину, – работаю рядом с таким нервным человеком. Уйти не могу, вдруг найдет и убьет. Тут же, – она кивнула на свой стол, заваленный бумагами, – у нас военные тайны. – И многообещающе прищурилась. – Нами интересуются разведки многих иностранных государств. У меня даже нет загранпаспорта, – она развела руками, – не могу уехать за границу.

Капитолина посочувствовала. В прошлом году она хотела съездить в Египет к пирамидам, в этом году хотела снова. Лишних денег не было, копить Капа не умела, так что если бы не найденные триста пятьдесят тысяч евро, то желание посетить пирамиды перешло бы на следующий год и стало заветной мечтой. В глубине души Семенова все же надеялась съездить к долгожданным пирамидам, поэтому военные тайны и «железный занавес» ее пугали.

– Вера, – решилась спросить Капитолина у секретарши, – подумайте, а не могла ли какая-нибудь любовница Бессонова потерять миллион?

– Потерять миллион? – удивилась секретарша и задумалась, к великому неудовольствию Ольги, вновь загибая пальцы. – Эта не могла бы, той терять нечего: ни совести, ни денег…