Нож для Разрушителя. Часть 2 - Илья Алигор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А почему в следующий? — С болью спросила Вагна.
— Ты думаешь, что-то может случится? — спросила Рита.
— Из того что я слышал про такие возвраты к жизни, думаю ничего страшного не произойдет. — ответил Герман. — Но все же лучше перестраховаться. Спасатели не помешают. Так что ждите, я договорюсь.
Герман отключился, а Вагна разрыдалась еще сильнее.
— Я больше не хочу ждать ни минуты! — всхлипывала она.
Макс с сочувствием смотрел на Вагну, а потом обратился к Толе:
— Скажи, могут быть какие-нибудь негативные последствия?
— Да, нет. Ничего плохого быть не может. Все необходимые препараты у меня с собой, я их для оборотня делал. Предчувствовал, что могут пригодится. — ответил Толя.
— А просто чисто гипотетически, что-нибудь может случится. — переспросил Гетц.
— Ничего такого случится не может, чтоб нам потребовались спасатели. — повторил Толя.
— Да, я и не понимаю от чего спасать?
— Ну, хорошо. — Макс еще раз глянул на рыдающую Вагну. — Пойдемте на поляну. Не будем ждать спасателей.
Анатолий довольно долго возился со своими артефактами, потом отогнал всех на край поляны, и начал колдовать. Вагна стояла рядом с пнем, и вся дрожала от нетерпения. Вскоре ее окутала серая дымка, в дымке вспыхнули разноцветные огонечки, словно огни на новогодней елочке. Потом дымка рассеялась, огонечки еще покружили вокруг девушки недолго и исчезли.
Вагна счастливо рассмеялась:
— Я чувствую, я свободна! Как я вам благодарна, вы даже не представляете!
Все рассмеялись вслед за Вагной, Ишол и Даня подбежали к Ванге и закружились в вихре радости с ней.
И вдруг Рита почувствовала как напрягся Анатолий, он смотрел в лес, потом обернулся:
— Тьма караулила ее! — с ужасом воскликнул он, снял с себя обереги, раздал всем. — Бежим скорее!
Но было уже поздно. Со всех сторон на них ползли полуразвалившиеся трупы с кладбища.
Гетц обернулся огромной летучей мышью и крикнул Рите:
— Закрой ребят и позвони Герману!
Рита дрожащими руками набрала Германа. Даню трясло от ужаса, это почувствовала его птица,
Рита увидела, как огромная красивая птица похожая на лебедя обняла Даню и Вагну, спрятав их в своих объятьях.
А бой уже начался. Летучая мышь подлетала к зомборям и отрывала им головы. Ишол метал свои заклятья к деревья, и те ветками сшибали скелеты. Макс с мечом носился по поляне.
Анатолий плел паутину не прикосновения, пытаясь оградить поляну. Рита была в ужасе, она понимала скоро откроются порталы и к ним придет помощь, через несколько минут. Но именно этих минут у них и не было. И вдруг она услышала внутри себя голос. Голос цыганки небесного табора, Рита запомнила его по видению Гетца:
— Возьми платок и укрой своих!
Платок хоть и большой, но только платок, как им можно укрыть даже двоих. Но Рита не сомневалась, ей было не до сомнений. Она увидела, как упал Макс и золотой тигр не дает зомборям добраться до него. Она схватила платок с пня, и закружила им в воздухе.
Вспоминая слова Славы: — Ты никогда ни танцуешь одна, в любом движении участвуют многие.
И Рита почувствовала, цыганка рядом, она накрыла поляну своим платком, и все они оказались внутри. А снаружи уже открывались порталы спасателей и ликвидаторов, теперь там шел настоящий бой. Рядом стонал Макс, Вагна была в обмороке, рыдал Даня, Гетц держался за руку, ему пытался остановить кровь Ишол, тоже весь ободранный. Но Рита понимала все уже позади, их спасут. Она огляделась, и увидела звездное небо над головой. Звезды были так близко, небо казалось касалось головы и плеч Риты. Звезды разноцветными алмазами подмигивали ей, этот ритм вплетался в мелодию. И в музыке этой была и колыбельная Риты и зов Саши из консерватории, и звучание органа в английском замке. А голос цыганки напевал пронзительную и печальную мелодию далекой дороги. Рита захлебнулась от восторга и отключилась.
Пришла в себя она уже в доме на диване, над ней склонился Азар. Когда он заметил, что Рита пришла в себя, он глубоко вздохнул.
— Они дураки малолетние! — услышала Рита злой голос Германа. — Ведь по-человечески сказал, надо подождать спасателей. Ничего слушать не хотят.
Герман ушел и хлопнул дверью.
— Устал уже ругаться на вас, скоро привыкнет. — пояснил Азар. — Правда, мне тоже непонятно, почему вы не подумали о том, что тьма в лесу непросто так, а может быть связана с Вагной.
— Вагна связана с тьмой? не может такого быть! — возразила Рита.
— Не в смысле, что в девушке есть тьма, а в смысле, что тьма следила за ней. — пояснил Азар.
— Зачем тьме бедная девчушка? — удивилась Рита. — Скажи, как там наши?
— Зачем, пока мы не знаем. — ответил Азар. — Все оклемались, тяжелее всего пришлось Ишолу, похоже это его первый такой тяжелый бой. И Гетц сильно пострадал, крыло и рука сильно травмированы. Макса всего забинтовали с ног до головы, татуировки пытались его спасти и слишком сильно дымились, ожогов много. Даня и Вагна до сих пор в шоке. Некромант ваш сильно обессилел. Друиды вначале не знали, как ему помочь, потом попробовали дать немного эликсира, и ему помогло. Представляешь! Обычно все, что заражено светом на тьму действует смертельно, а ваш Анатолий пошел на поправку. Удивительный он!
Рита благодарно кивнула, и снова уснула.
Из библиотеки города Бессмертных….
Через несколько дней, все уже были на ногах, друиды отличные целители. Только Макс еще щеголял в бинтах, но уже вовсю ел и смеялся. Ликвидаторы уже все зачистили и уехали, врачи тоже закончили, оставили выздоровление под присмотр Азара. Герман собрал всех в гостинной на обсуждение. Анатолий хотел уйти, чтоб не мешать, но Герман его остановил:
— Останься послушай, тебе же интересно, может чего и скажешь. Кстати, ребята, сразу хочу сказать без амулетов Анатолия никто бы из вас не выжил. И, конечно, безопасный периметр долго сдерживал натиск, а иначе бы эта сила вас вмиг раздавила. Это была какая-то кошмарная гадость, спецам придется попотеть, чтоб разгадать, что это такое было. Как я догадываюсь, Хранитель знал, что противостоит Вагне, поэтому и передал ей нож. И я не понимаю, почему вы им не воспользовались?
— Да, мы, честно говоря, сильно испугались! — произнесла Рита. — Это было так неожиданно.
— Замечательно! — вздохнул Герман. — Хуже малых детей. Но может оно и
