Обменные курсы - Малькольм Брэдбери

– Ничуть, – отвечает Петворт, окидывая взглядом посетителей в костюмах, сумрачного бармена, девиц на высоких табуретах.

Девицы довольно интересные. Две из них блондинки со взбитыми волосами, на них белые блузки с глубоким вырезом, узкие черные юбки и сапоги с украшенными голенищами, три другие – жгучие блондинки; на этих облегающие бархатные платья, чулки в сетку и туфли на высоких каблуках. Все пятеро заразительно смеются, оглядывают посетителей и болтают длинными ногами.

– Вам тоже водку? – спрашивает Петворт.

– Нет, мне только шъвеппіі, – говорит Любиёва. – Иногда я люблю сильные напитки, но сегодня мы должны делать наше дело, и мне нужна крепкая голова. К тому же другие гиды могут заметить, что я пью сильные напитки с официальным иностранным гостем.

– А что вот эти девушки, они тоже гиды? – спрашивает Петворт, указывая на девиц возле барной стойки.

Любиёва со смехом шлепает его по руке.

– Ах, Петвурт, Петвурт, неужели вы думаете, что я – одна из них? Разве вы не видите, кто это? Они – разлюбезные дамы.

– А, понятно, – говорит Петворт.

– Тоже в своем роде гиды, – продолжает Любиёва. – Разумеется, на самом деле их не должны пускать. Но это хорошая гостиница, здесь живет много иностранных гостей, которые приехали без жен, и мы не хотим, чтобы им было скучно. А вот и наша официантка. Может быть, вы хотите сами сделать заказ? Мне кажется, вы очень хорошо говорите нашим языком.

– Нет, нет, отнюдь, – отвечает Петворт.

– Хоть вы и лингвист? – смеется Любиёва. – Ладно, сейчас я закажу, а вы следующий раз, запоминайте. Видьки франьтишка, та, ей шьвеппии, фролики, слибоб.

– А, та, – отвечает клетчатая официантка.

– Вот видите, совсем просто, – говорит Любиёва. – Главное запомнить, что существительные кончаются на «и», иногда на два или на три, хотя есть много исключений. У нас один язык разговорный и один книжный. Падежей вообще-то всего три, но иногда семь. Слова изменяются по падежам, но иногда нет. В городе и в деревне говорят по-разному, и по районам тоже, потому что у нас была такая сложная история. Корни немножко романские, немножко германские, немножко финно-угорские. Так что все совсем просто. Думаю, скоро вы будете говорить очень-очень хорошо.

– Сомневаюсь, – отвечает Петворт.

– Тогда вам нужен ваш гид, – улыбается Любиёва. – И я повезу вас в хорошие места. Я же привела вас сюда посмотреть на разлюбезных дам. Вам какие больше нравятся, блондинки или брюнетки?

– Я как-то не задумывался, – говорит Петворт, глядя в сторону бара.

– Нет, пожалуйста, скажите, – настаивает Любиёва. – Я хочу проведать все ваши вкусы.

– Ну, наверное, брюнетки, – говорит Петворт.

– О, вам нравятся восточные красавицы? – восклицает Любиёва. – Значит, вы не «иванов», эти любят блондинок. А знаете, я ведь тоже немного в восточном вкусе, вы заметили? Черные волосы здесь типичные. Это от турецкого владычества, когда против нас совершалось многие зверства.

– А блондинки, они тоже типичны? – спрашивает Петворт.

– О да, – смеется Любиёва, – типично крашеные. Не всё такое, каким кажется, даже в моей стране. Ой, смотрите, она принесла наши напитки. Теперь, пожалуйста, товарищ Петвурт, не пейте. Я хочу научить урок. Вы не против, если я буду вашей учительницей?

– Ничуть, – говорит Петворт.

– Хорошо, – отвечает Любиёва. – В моей стране, когда мы пьем, мы любим делать тосты.

– Тосты? – переспрашивает Петворт.

– Бокалом, – отвечает Любиёва. – У меня налит шьвеппіі, это неправильно, но я покажу. Пожалуйста, делайте, как я. Сначала бокал, его надо поднять. Теперь глаза, смотрите на меня, прямо, серьезно, нет, так не годится, вы смеетесь. Сделайте очень искреннее чувство, вы мне нравитесь. Теперь запрокиньте голову назад, еще, еще, водька льется прямо в горло. Нет, нет, кашлять потом не надо. Всё остальное очень хорошо. Надо потренироваться еще. Готовы?

– Да, – говорит Петворт.

– Ну давайте, очень серьезно, прошу вас, дорогой, – говорит Любиёва. – Подняли бокал, сделали взгляд. Смотрите, как я о вас думаю: вы мне нравитесь, вы замечательный, я хочу вас в свою постель. Теперь пейте, прямо в горло. Отлично, товарищ Петвурт, очень хорошо. Ваша самокритика великолепна, на этот раз превосходна. А теперь, я думаю, мы очень хорошие друзья, как вы скажете?

– Думаю, да, – отвечает Петворт.

– И еще я как друг знаю про вас много вещей, – продолжает Любиёва. – Вы пьете, вы курите, вы любите брюнеток. Ну да, конечно, вы говорили, что ваша Лотти – брюнетка. И ваш брак не очень для вас прост. Не думаю, что наши мужчины очень любят дам. Конечно, они любят постель, но для других вещей они больше любят быть с мужчинами. Ну, у нас маленькие квартиры, и люди не часто бывают вместе, но я думаю, они не очень, правда, нас любят. У вас, наверное, по-другому.

– Может быть, немного, – отвечает Петворт.

– Не двигайтесь быстро… – Любиёва внезапно понижает голос. – Посмотрите в соседнюю нишу. Видите брюки? Видели раньше похожие?

Петворт медленно поворачивается. Некто сидящий в соседней нише покачивает ногой, так что периодически виден ботинок и черные брюки в тонкую белую полоску. На столике лежит мужское портмоне.

– Возможно, – отвечает Петворт,

Любиёва лезет в сумку, вынимает футляр и достает очки в красной оправе; они большие и закрывают ей пол-лица.

– Товарищ Петвурт, – сурово говорит она, – Думаю, нам пора занимать дело. Вот, пожалуйста, посмотрите свою программу.

Любиёва протягивает Петворту очередное слепо отпечатанное письмо, очень похожее на то, что у него в кармане, тоже на официальном бланке Минъстратіікультури комитетьиіі, Оно озаглавлено «Вояжьна прифиссорім Петвортім» – это явно сюжет его дней, сюжет, о котором он так мечтал. Здесь записана его упорядоченная судьба; очевидно, этот Петвортім будет всё время занят. Почти все его часы расписаны: встречи и лекции, поездки и осмотр достопримечательностей. Здесь он посещает минъстратіі, там лавру, здесь делает реформистские дидактические рекомендации на факултьтіі фильгаыім, там слушает опер. Дни его мобильны и подвижны: здесь он едет на машине в Глит, там поездом в Ногод, потом поездом в Провд. Правдоподобная история, живая, безобидная, как раз по способностям Петворта.

– Пожалуйста, прочтите очень внимательно, – говорит Любиёва, глядя на него поверх очков. – Мы делаем вам свои пропозиции. Вы можете возразить или попросить измену, но скажите мне сейчас. Иначе это наш договор, и вы должны его делать,

– Да, всё замечательно, – говорит Петворт, кладя письмо на стол.

– Вы внимательно прочли? – спрашивает Любиёва, пристально глядя на него. – Пожалуйста, обратите внимание, все дни учтены. Во всех местах, куда вы поедете, есть хорошие ученые. Все очень любезные. В Глите есть башни на старом замке. В Ногоде вы увидите старую лавру с картинами и лес с оленицами. Провд современный, знаменит своим сталеварением.

– Замечательно, – отвечает Петворт.

– Вы вернетесь в Слаку ко дню нашего всенародного торжествования, вы видели флаги, – продолжает Любиёва. – Вы прочтете семь лекций и посетите четыре места. Ясно?

– Да, всё превосходно.

Любиёва с раздражением смотрит на него поверх очков.

– Всё так, четыре места, вы не хотите три? – спрашивает она. – Вы принимаете названия для ваших лекций? Вы привезли их с собой? Вы не хотите их изменить? Нет мест, куда вы хотите поехать, кроме включенных в список? Нет людей, с которыми бы вы хотели встретиться, кроме упомянутых в программе?

– Нет, – отвечает Петворт.

– Правда? – настаивает Любиёва. – Вы не хотите один день просто отдохнуть? Не желаете другие развлечения, например, рыбалку? Может быть, вам не нравится этот опер, «Ведонтакал Вроп»? Он поется только на нашем языке и длится пять часов. Может быть, у вас есть какая-то критика процедуры?

– Нет, – отвечает Петворт.

– Тогда, думаю, у вас много вопросов?

– Вообще-то нет.

– Товарищ Петвурт, – строго произносит Любиёва. – Вы правда приложили всё внимание? Думаю, вы всё время смотрели на разлюбезных дам. Вы понимаете, что должны будете сделать все эти вещи? Тогда почему вы не устраиваете мне нервотряпку, как другие?

– Мне всё нравится, – отвечает Петворт. – Я люблю организованность и рад, что мои дни заполнены. Я не люблю быть предоставленным самому себе. Всё замечательно.

– Так вы соглашаетесь? – спрашивает Любиёва.

– С радостью, – отвечает Петворт.

– Вы знаете, что я должна буду ехать с вами во все эти места? Или вы против?

– Нет, я очень рад, – говорит Петворт.

– Вот и хорошо. Без гида ездить запрещено. Знаете, для меня это будет очень интересно. Значит, мы покончили наши дела. Хотите теперь заказать напитки?