Счастье вне очереди (СИ) - Хейди Лена

Мой Рэй был красавчиком, да и Тэль тоже, но Лекс… Нельзя быть настолько преступно красивым. Гармоничные черты: ровный аккуратный нос, твёрдый подбородок, высокий лоб, чувственные губы в обрамлении сексуальной щетины, — он был эталоном мужской красоты и мужественности. От него веяло силой и уверенностью. Кошачья грация движений, да ещё и обнажённый мускулистый торс, от вида которого я зависала, хоть он и был покрыт шрамами, выбивали меня из душевного равновесия.

Мне очень нравился его низкий хрипловатый голос, в нём непостижимым образом сочетались и скрытая сила, и мягкость бархата. И когда Лекс называл меня лапушкой — мне это тоже было приятно.

Но самым главным в его облике были глаза — лучистые, с хитринками, они переливались, как игривая ртуть, лаская меня серебристыми искрами. А его улыбка — дерзкая, тёплая и невероятно сексуальная — вышибала все мысли из моей головы напрочь, вводя в эйфорийный ступор моего внутреннего эстета.

Когда я рухнула на него в коридоре, он глухо застонал: его жуткие ожоги на спине закровоточили, но вслух он лишь заботливо поинтересовался, не ушиблась ли я. А то, как мужественно и спокойно он держался, когда мы с Рэем лечили его спину, вызывало моё восхищение.

Кормление Няшика меня просто добило. Хотелось расплываться лужицей от умиления, наблюдая, как этот мускулистый воин кормит моего пушистого малыша.

Я старалась не вспоминать подробности нашего знакомства: то, как он приятно массировал мне грудь, дразняще ущипнул за сосок, погладил животик и скользнул пальцем по клитору в поисках волшебной кнопочки — при мыслях об этом щёки вспыхивали предательским румянцем.

Так что я то и дело давала себе мысленные подзатыльники и повторяла установку не пялиться на напарника Рэя и вести себя достойно. Не хватало ещё, чтобы муж начал ревновать. Не хочу причинять ему такую боль. Нельзя разрушать их дружбу и допустить, чтобы они ссорились из-за меня.

Конечно, как бы дерзко ни вёл себя со мной Лекс, Рэй реагировал на это удивительно спокойно. Но я всё же решила, что не стоит рисковать, лучше проявлять к Лексу сдержанность, хотя бы внешне.

— Всё хорошо? — улыбнулась я мужу, когда он вернулся ко мне, проводив друга.

— Да, — коротко кивнул он, окидывая меня ласковым задумчивым взглядом, который меня насторожил.

— Лекс что-то сказал тебе перед уходом? — спросила я, продолжая наглаживать животик расплывшегося на моих коленях котёнка. Даже само прикосновение к нежнейшей кошачьей шёрстке вызывало у меня умиротворение.

— Э-э-э, ну-у-у… — неожиданно замялся Рэй. — Он сказал, что придёт к нам в гости сразу, как только его выпишут. Дней через пять.

— Конечно, пусть приходит, — отозвалась я.

— Он тебе понравился? — озадачил меня вопросом муж.

— Хороший мужчина. Приятный, добрый, — ответила я, осторожно подбирая слова. — Няшика покормил.

— Верно, — задумчиво отозвался Рэй, окидывая меня нечитаемым взглядом.

— Ты говорил, что на его отца было совершено несколько покушений. Думаешь, его враги теперь переключились на Лекса? Он в опасности? — спросила я.

— Нет, не думаю, — покачал головой Рэй. — Всем известно, что у лорда Грэя Дариана очень натянутые отношения с сыном. Он не может простить Лексу, что тот родился пацаном, а не девочкой. Грэй просто грезил о дочке. А когда нежеланный сын подрос, то отказался поддерживать отца в его оппозиционной деятельности. Лекс предпочитает держаться подальше от политики, ему это не интересно. Грэй назвал его как-то за это амёбой, прилюдно.

— Кошмар… — ужаснулась я таким семейным отношениям. — А как же мама Лекса, как она ко всему этому относится?

— Надин умерла во время родов. Когда Лексу исполнилось десять, отец отдал его в военную школу-интернат. Можно сказать, избавился от него. Навещал раз в полгода, устраивая допрос про успеваемость. А до этого Лекс много времени проводил в моём доме: наши мамы были близкими подругами когда-то, и после смерти Надин мои родители часто приводили Лекса к нам в гости, заботились о нём. Я младше на год и уже с рождения привык видеть его рядом и воспринимал как брата. Мы вместе играли, устраивали шалости, даже в школу пошли в один класс. В детстве я был робким и щуплым, мне доставалось от других ребят, и Лекс всегда меня защищал. Можно сказать, наша семья стала его семьёй. Грэй не возражал: ему было всё равно. Но когда Лекс попросил у него разрешения переехать к нам насовсем, Грэй словно очнулся. Он разругался с моими родителями, обвинил их в том, что они лишили его сына. И отдал Лекса в интернат.

Глава 27

Родственники

— Какой ужас… — мою душу затопило острое, на грани боли, сочувствие к напарнику Рэя. — А что с твоими родителями? Где они сейчас?

— Погибли, — муж произнёс это спокойно, но я видела, насколько мучительна для него была эта тема.

— Сочувствую, Рэй, — поднявшись на ноги, я обняла мужа, пока Няшик пропихивал своё тельце в карман моего халата.

— Спасибо, родная. Они были учёными, пытались найти лекарство от бесплодия. Хотели исправить тот вред, что был причинён гражданам империи при генной модификации. Один из аппаратов в их лаборатории заискрил, начался пожар, потом раздался взрыв. Несколько человек погибли, и мои родители в том числе. Мне было десять. Моим опекуном стал дядя Раймонд. На тот момент ему было уже восемьдесят пять. Я уговорил его отдать меня в ту самую военную школу-интернат, где учился Лекс. Хотел быть поближе к брату. Дядя долгое время отказывался и даже обронил фразу, что император этого не позволит, но я проявил упрямство, даже сбегал из дома, и всё же добился своего, оказался в той школе.

— Там ты познакомился с Тэлем и другими парнями из твоей команды? — догадалась я.

— Верно, — кивнул Рэй, мягко поглаживая меня по спине. — Старшеклассники сильно притесняли младших, доходило даже до пыток и смертей, и нам с парнями пришлось сплотиться, чтобы выжить. Нас стали называть командой «Альфа» уже с первого класса. Лекс намеренно завалил все экзамены, и его не перевели в следующий класс, он попал к нам. Помню, Грэй его тогда едва не придушил: то, что его сын — двоечник, сильно било по его репутации и самолюбию. А когда Лекс оказался в одном классе со мной, он уже начал учиться нормально. Закончил школу, а потом и военную академию с отличием. Грэй был страшно доволен собой: он решил, что достижения сына — это результат его жёсткого воспитательного воздействия.

— Понятно, — криво усмехнулась я. — А кроме дяди Раймонда, у тебя есть ещё родственники? И сам дядя — он ещё жив? — спросила я.

— Уже нет. Все мои родственники — это Лекс и моя команда. И, конечно же, ты. Больше никого, — пояснил Рэй.

Раздавшийся неожиданно писк на стене прервал наш дальнейший разговор.

— Бездна! — Рэй с досадой взмахнул руками, ткнув по привычке в то место, где обычно был его браслет.

Подойдя к белой стене, он приложил к ней ладонь, и перед его лицом появилась голографическая клавиатура с разными символами. Рэй немного потыкал туда пальцем на разные световые кнопки, и на половину стены высветился экран.

— Добрый день, мои дорогие, — улыбнулся нам Тэль, но в его глазах плескалась тревога. Позади него я разглядела большой иллюминатор, за которым быстро проносились звёзды. — Так и знал, что застану вас на кухне. Я пытался послать сообщение на твой нео-браслет, но вместо тебя ответил Лекс. Он просил вам передать, что уже вернулся в свой концлагерь и успешно долечивается.

— У него браслет отобрали в больнице, я дал ему свой на время. Что случилось? Ты где? — напрягся Рэй.

— Отец серьёзно заболел, и меня срочно вызвали домой, на Антарию. Мне очень жаль, Энжи, но нашу помолвку придётся ненадолго отложить. Приеду к вам сразу, как только вернусь, — с расстроенным видом произнёс Тэль.

— Конечно! Передавай ему от нас привет! Пусть поскорее выздоравливает, — искренне сказала я.

— Спасибо, принцесса, непременно! — с благодарностью кивнул блондин. — Бал у императора уже послезавтра. Не уверен, что успею вернуться к этому времени. Но, чтобы загладить свою вину, я взял на себя смелость заказать для тебя платье. Его доставят уже через десять минут.