Оккультные миражи - Александр Зарницын

– Вот видишь! Это практически не излечимо. Может кабан, поэтому и маялся. Да и Рафик говорит, что куски кожи у него под ногтями, его собственные были.

– Хорошо, пусть так…, страдал человек болячкой, маялся, как ты говоришь, А, что же его за город потянуло? Почему резать себя стал после истязания? Что перед смертью его так напугать могло? Молчишь?

– Согласен, что-то не вытанцовывается, – согласился капитан, кивая головой. – Да и перед своим исчезновением, в сортире кричал как резанный, что идет куда-то.

– Вот, вот. Странно все это, очень странное.

Ход его рассуждений прервал появившийся у столика администратор, который с вежливым поклоном тихо проговорил:

– Если вас не затруднит, зайдите, пожалуйста, в кабинет директора. Это мимо кухни сразу налево.

– Хорошо, сейчас подойдем, – небрежно бросил майор. Мгновенно оценив ситуацию.

– Чего этому хрену надо? – бросил недружелюбно Смирнов. Глядя вслед администратору.

Захарову была понятна природа агрессивности капитана. Почти пять лет ему пришлось прослужить на авианосце «Эйзенхауэр» ВМС США, где он дослужился до командира башни, не имея возможности видеть и слышать своих родных. Потом на Запад «ушел» предатель воспользовавшись развалом страны, со списками резидентов и агентуры. От начавшихся арестов капитана чудом удалось спасти, когда корабль стоял на рейде у берегов Испании, но путь на Родину, по тем или иным обстоятельствам занял около года.

Вернулся же он уже не в ту страну, которую покидал, вернее той страны великой и могучей уже попросту не было. На жалких развалинах некогда громадной империи, буйным цветом прогрессировали последствия перестройки, с ее переоценкой ценностей, сменой направлений и флага. Бурно расцветшая преступность и торгашество, буквально захлестнуло страну – люди пытались просто выжить. Когда он был «за бугром», то, конечно же, до него доходили известия с Родины, о переменах, но то, что он увидел, вернувшись, потрясло его. Потому как читать и слушать о бурных событиях происходящих на Родине оказалось одним, а вот окунуться в эти события совсем другим делом.

За годы командировки у него умерли старые родители, живущие где-то в глухой глубинке. Тяжелое потрясение испытал он, побывав в родной деревне, где некогда был знатный, богатый колхоз, крепко стоявший на ногах, который теперь стоял в руинах. Вместе с колхозом, не выдержав новых рыночных отношений, умерла и деревня, а люди разъехались, кто, куда в поисках лучшей доли. Оставив лишь несколько дворов с немощными стариками, которые не хотели покидать могилы своих предков, да и некуда им было по большому счету ехать.

Капитан долго искал на заброшенном кладбище могилки своих родителей, а когда нашел, был просто добит тем, что неизвестные вандалы надругались над памятниками. С поваленных надгробий были сорваны латунные таблички. Как ему потом объяснили, за лом цветных металлов перекупщики в городе всегда хорошо платили.

Отказавшись от честно заработанного продолжительного отпуска, он написал рапорт. Так и оказался капитан Смирнов в одном отделе с Захаровым. Но с той поры у него появилось стойкое отвращение ко всему новому. Разумеется, как и всякий опытный оперативник, при необходимости он мог мгновенно включать свою железную волю и не давать свободу своим эмоциям. Но иногда – эта самая воля давала сбои.

– Нам предлагают встречу с директором, – пояснил Игорь. – У нас есть два пути.

– Какие?

– Путь номер один – мы пробиваем эту братву, у выхода и уходим.

– А второй?

– А по второму пути мы идем к директору, который нас приглашает к себе.

– Что нам это дает? – спросил задумчиво Сергей, массируя пальцы рук.

– Познакомимся с директором, может, получится с ним договориться и уйти без боя.

– Бить морду директора? Это, пожалуй, интересней, идем.

– Подожди! – майор поймал товарища за руку. – Давай договоримся, что по возможности кулаками махать не будем.

– Железяка, – пожав плечами, отозвался тот.

– Работаем по легенде, в трапезах участие, если предложат, принимаем, но горячительное не пьем. Обещаешь?

– Есть, командир, как скажешь. А если кто «за волыну» схватится?

– Надо, чтобы без стрельбы обошлось.

– Значит нарисуем. Интересно администрация заведения, наверное, уже на Валета работает? Бармен же говорил, что у них сходняк был и теперь Валет все подбирает.

– Сейчас узнаем.

Постучав в указанную администратором дверь Захаров, тут же привычно шагнул в сторону. Дверь сразу распахнулась, а на пороге появился примерно такой же по комплекции и росту человек. В спортивном костюме и тапочках на босу ногу.

– Тебе кого? – крикнул он. Стараясь перекричать громыхание музыки.

– Нас директор позвал, – равнодушно ответил майор.

– А документики имеются? – монотонно уточнил незнакомец.

– Конечно, – ответил майор, – у нас проездной. И не говоря ни слова, шагнул за дверь с грозной вывеской «Директор».

– А-а-а, вот и гости дорогие, – проговорил радушно, полноватый человек. В помятом костюме мышиного цвета, с ярким галстуком, который давал контраст на фоне белой рубашки. – Проходите, присаживайтесь. Как говорится, чем богаты – тем и рады, – лепетал он мокрыми губами. То и дело поправляя массивные очки, своими пухлыми, короткими пальцами.

Он едва доставал майору до плеча и на фоне литых, тренированных фигур вошедших гостей, казался каким-то маленьким и ущербным. Его, маслянистые глазки постоянно бегали под очками, а сам он находился в состоянии какого-то волнения, все указывало на то, что знакомство было вынужденным.

Кроме человека стоящего в дверях и молчаливо наблюдавшим за гостями, да суетящегося толстячка, в кабинете, напоминающим скорее небольшой банкетный зал, больше никого не было. Тяжелые цветастые шторы плотно закрывали от посторонних глаз окно, а стены и потолок были отделаны дорогим пластиком импортного производства. На паркетных, слегка поскрипывающих полах стоял ряд сдвинутых столов, которые были накрыты дорогим зеленым бархатом вместо скатерти. Массивная люстра с многочисленными лампочками в виде хрустальных сосулек давала мягкий какой-то домашний свет и располагала к приятному времяпрепровождению.

Захаров пристально скользнул взглядом по стене, в поисках другой двери, но все говорило о том, что запасного выхода не было.

Судя по приборам, стоящим на столе, совсем недавно тут трапезничали человек шесть.

– Давайте знакомиться, – проговорил коротышка, потирая руки. – Меня зовут Семен, по фамилии Васильев, а отец мой на Сергея отзывался. Я, значит, и есть директор этого заведения. А, вас как величать?

– Дед пихто, – буркнул Смирнов, бесцеремонно садясь за стол и сдвигая в сторону от себя грязную посуду.

Захаров молча сел, напротив, с таким расчетом, что каждый угол кабинета оставался в их поле зрения. А стол с его многочисленными закусками, издававшими дразнящие ароматы, мог при необходимости сыграть роль щита.

– Сейчас, сейчас поменяем приборы, – засуетился толстяк, собирая грязные тарелки. – Вадик, – обратился он, не взглянув на стоящего у двери. – Будь добр,