Единственный мой - Карен Хокинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судорожно вздохнув, София посмотрела на Макса:
— То, что я хотела сказать, совершенно не важно. Давай поговорим о другом. Не надо забывать, что фамилию Истерли ты носишь не один. Я защищаю свою честь, стремясь восстановить твое доброе имя.
Макс помрачнел:
— Значит, ты все еще требуешь аннулирования брака?
Чтобы заглушить боль в душе, София рассмеялась:
— Конечно! Я и не собиралась отказываться от этого намерения. Скажу больше: как только ты дашь согласие на аннулирование брака, я начну новую жизнь и найду, наконец, свою любовь.
Лицо Макса стало серым.
— Я думал, мы начали все с чистого листа…
— Я хочу аннулировать брак.
Макс отступил от кареты.
— В таком случае я сделаю то, чего ты хочешь, — сказал он, сдержанно поклонился и, повернувшись, пошел прочь.
София смотрела ему вслед до тех пор, пока он не исчез за деревьями. Ее сердце обливалось кровью, но глаза оставались сухими. Когда муж скрылся из виду, она приказала кучеру везти ее домой.
Глава 6
«В это трудно поверить, но вчера утром леди Истерли видели в Гайд-парке с лопатой в руках. Еще более странным является то обстоятельство, что эта дама копала названным сельскохозяйственным орудием землю за кустарником в южном конце парка.
Впрочем, этим странности не исчерпываются. По свидетельству очевидцев, рядом с ней находился лорд Истерли, который громко смеялся, подгонял бедную женщину и отдавал ей распоряжения, руководя земляными работами.
Автору этих строк неизвестно, что искали эти двое и увенчались ли их поиски успехом».
«Светские заметки леди Уислдаун» 12 июня 1816 года
На следующее утро София проснулась в еще более скверном расположении духа. Она отменила все визиты и, оставшись дома, стала расхаживать взад и вперед по гостиной, сцепив руки за спиной. Она думала о пропавшем браслете и о Максе. Как ему удалось сделать так, что она забыла о своих интересах? Ее терзали противоречивые чувства. Она не верила ему, не верила его обещаниям, ведь однажды он уже обманул ее и покинул.
София почувствовала, что сейчас расплачется. Ей хотелось любить мужа, как прежде — открыто, без страха и сомнений. Но могла ли она довериться Максу? Нет… Именно поэтому ей было опасно встречаться с ним наедине. Она могла поддаться искушению и не совладать с чувствами.
София тяжело вздохнула. Нужно прекратить думать о Максе! Нужно отвлечься.
Пожалуй, можно было бы пригласить к себе в гости кузину Шарлотту. Да, это прекрасная мысль! И они останутся вместе на всю ночь!
София направилась к секретеру, чтобы написать записку Шарлотте, однако в этот момент в дверь постучали.
На пороге появился Джейкобс.
— Вас желает видеть мистер Риддлтон, миледи, — доложил он.
Томас! София совсем забыла, что он должен был на днях вернуться в Лондон. За время разлуки она поняла, что этот человек почти ничего не значит для нее. Тем не менее, сейчас она была рада его видеть.
— Впустите его, Джейкобс.
Через минуту в гостиную вошел, как всегда, аккуратно одетый Томас Риддлтон. Это был высокий красивый мужчина с густыми каштановыми волосами и открытым взглядом. Томас поцеловал руку Софии, и на его губах заиграла искренняя улыбка.
— Вы прекрасно выглядите, София.
— Благодарю вас. — Она высвободила свою руку, слегка смутившись. Ну почему бы ей не влюбиться в Томаса? Ну почему жизнь так несправедлива!
София указала гостю на стул:
— Присаживайтесь!
Томас сел, и София опустилась на стул напротив него.
— Как прошел ваш визит к матери?
— Прекрасно. Хотя не скрою, время пробежало бы незаметней, если бы вы чаще писали.
— Чаще? — удивилась София. — Но ведь я не написала вам ни одного письма!
— Вот именно, — сухо сказал Томас.
София натянуто улыбнулась:
— Я предупреждала вас, что не люблю писать писем.
— Да, конечно, но все же я не терял надежды получить от вас весточку. — Томас сделал паузу, и по его лицу пробежала тень. — София, я знаю, что Истерли вернулся.
София почему-то зарделась как маков цвет.
— Да, он действительно здесь.
— Понятно. Я надеялся, что он не приедет… Полагаю, вы уже говорили с ним об аннулировании брака?
— О да, конечно, но мы не достигли согласия по… по некоторым вопросам.
Томас приподнял брови:
— Если хотите, я пошлю к нему своего поверенного, это ускорит…
— Простите, — перебила его София. — Неужели вы думаете, что я не способна самостоятельно уладить свои дела?
Томас с удивлением взглянул на нее, но потом снова улыбнулся:
— О, теперь я понимаю, что с вами происходит. Вы сильно расстроены — возвращение Истерли повергло вас в смятение.
Действительно, после поцелуя в тесном темном чулане София никак не могла прийти в себя. Но об этом она не стала рассказывать Томасу.
— Боюсь, Томас, мое смятение вызвано другими обстоятельствами.
Томас поднял руку, заставляя Софию замолчать:
— О, перестаньте, я знаю вас лучше, чем вы знаете себя!
Она открыла рот от изумления. Когда это Томас стал таким самонадеянным? Раньше она не замечала в нем подобных качеств. Произошедшие с ним перемены ей не нравились.
— Простите, но я как-нибудь сама разберусь в своих чувствах и мыслях. Не надо делать этого за меня. — София постаралась произнести эти слова с мягким упреком и надеялась, что Томас не поймет ее превратно.
Он засмеялся:
— Мне кажется, нет никакого смысла притворяться, что мы плохо знаем друг друга. Я все отлично понимаю. А теперь, прошу вас, расскажите подробно об Истерли. Как он вернулся, о чем вы говорили, как он себя ведет? Я не думал, что он приедет в Англию, но, наверное, мое письмо сыграло свою роль и…
— Ваше письмо?
— Да, я взял на себя смелость обратиться к Истерли с письмом, в котором объяснил, что аннулирование брака принесет ему только пользу.
София не верила своим ушам:
— Вы написали моему мужу письмо о делах, которые вас совершенно не касаются!
— Да, это так, — согласился Томас, нервно заерзав на стуле, — но я думал, что вы не будете возражать против моего вмешательства.
— В таком случае почему вы не спросили меня, что я думаю по этому поводу? Почему не попросили разрешения?
Томас покраснел.
— Согласитесь, София, что я не чужой вам человек.
— Не чужой? С чего вы это взяли?
— Как?! Вы оспариваете это? Но не станете же вы отрицать, что последние несколько месяцев мы с вами тесно общаемся и…
София вдруг поняла, что в беседах со своими приятелями Риддлтон наверняка говорил о ней как о своей женщине, как о будущей жене. Вот почему, где бы она ни появилась, за ее спиной сразу же начинали шептаться.
