i_76a36ded0444c10c - Неизвестный

Удивительно — чем может потревожить вас обнаженный человек во время медитации, если вы пристально не наблюдаете за ним? Вы медитировали или нет? Дело вот в чем — вы вообще не должны знать, что происходит вокруг, а сосредоточиться на себе и медитировать. Или вас интересует, чем занимаются остальные? Вы кто, прачка или швея, что вас так интересует чужая одежда? Баше беспокойство бессмысленно и необоснованно.

Что же касается тех, кто разделся… подумайте об этом. Представьте, что разделись вы сами, и тогда вы поймете, что у тех двоих были на это крайне весомые причины. Возможно, вы не поступите так, даже если вам предложат сто тысяч рупий, а эти люди спонтанно совершили подобное; скорее всего, у них на то были веские основания. Мы еще не научились видеть и принимать жизнь с любовью и сочувствием.

Когда Махавира впервые сорвал с себя одежду, его встретил град камней, теперь же он — объект поклонения Те, кто поклоняются ему, продают одежду. Последователи Махавиры — торговцы одеждой. Как странно! Это, должно быть, те же люди, которые забрасывали его камнями. Желая искупить вину, теперь они продают одежду, чтобы не вынуждать людей ходить раздетыми. Продавцы тканей — тоже последователи Махавиры, ходившего нагим. Когда он сорвал с себя одежду, его изгнали из селения. Нигде он не мог найти приюта. Куда бы он ни приходил, его прогоняли, так он был наг. Теперь же его почитают и обожествляют — того, кому было отказано не только в крове над головой, но и в месте для кремации за селением. На него спускали собак, чтобы он не приближался к селениям. Что же так беспокоило людей? Лишь то, что Махавира отбросил свои одежды.

Что же было причиной? Какой страх скрывался за этим, действительно ужасный страх? Мы настолько наги внутри, настолько безобразно деградировали и обнищали по своей сути, что один вид обнаженного человека — нагота ассоциируется с бедностью и убожеством — напоминает нам о нашем собственном внутреннем убожестве и уродстве. Иной причины нет.

И не забывайте, что нудизм — это одно, а нагота — совершенно иное. Глядя на Махавиру, никто не может назвать его голым, настолько он прекрасен. Что же касается нас, то даже в самых красивых одеждах мы выглядим уродливо и голо.

Внимательно ли вы наблюдали за теми, кто сбросил одежду во время медитации? Скорее всего, вы в смущении украдкой бросили взгляд, иначе не были бы столь обеспокоены возможностью возникновения взрывоопасной ситуации. Остановивший меня тогда сказал, что особенно взволнованы женщины. Но разве они здесь для того, чтобы наблюдать за тем, как кто-то снимает одежду? Они пришли сюда медитировать, но вместо этого украдкой подглядывают за другими. Они перестали наблюдать за собой, делать то, что мы называем «Помнить себя», а вместо этого стали совать нос в чужие дела. В таком случае ситуация неизменно накалится. Кто просил вас подглядывать за другими? Как может чужая нагота помешать вам? Что же касается раздевшихся, то они вообще не смотрели на вас, Если бы обнаженный пришел ко мне со словами, что его смущает присутствие женщин, это было бы понятно. Странно, что женщинам ситуация показалась взрывоопасной. Ваш ум только обрадовался бы, понаблюдай вы внимательно; тогда вы увидели бы, насколько просто и невинно все происходило. Так многого можно было достичь; ваш ум почувствовал бы озарение и облегчение. Все стало бы иначе для вас. Но, кажется, мы обречены избегать всего стоящего. Во всем мы стремимся усмотреть катастрофу. И нет конца нашим безумным верованиям и концепциям.

В процессе медитации для каждого наступает время, когда он должен отбросить одежды И люди срывают с себя одеяния с моего разрешения. Поэтому, если вы готовы разразиться гневом, обрушьте его на меня. Каждый, кто обнажил здесь свое тело, получил мое разрешение. Они чувствовали, что если не снимут одежду во время медитации, то нечто внутри останется заблокированным. И я сказал, чтобы они продолжали без одежды. Однако это касается только их, но не вас. Так почему же вы волнуетесь? Если кто-то осуждает их за это, то он не прав. У вас нет на это права.

Вам следует понять, что наступает момент невинности, когда многое становится препятствием для невинного ума. Одежда — символ самых жестких запретов человечества; она не что иное, как проявление глубочайших табу, отражение закоренелых, древних обычаев. В социальной, общественной жизни наступает момент, когда наши одеяния становятся символом всей цивилизации. Но правда и то, что для некоторых — не для всех — приходит время, когда одежда становится ненужной обузой для ума.

Будда всю свою жизнь носил одежду, как и Иисус. Но Махавира отбросил ее за ненадобностью. Были и женщины, поступавшие также, хотя во времена Махавиры они еще не осмеливались. У Махавиры было множество последователей среди женщин — намного больше, чем среди мужчин: около десяти тысяч учеников-мужчин и более сорока тысяч женщин. Но ни одна из них так и не набралась мужества сбросить одеяния. Вот почему Махавира сказал, что этим женщинам придется родиться вновь, ибо они не достигнут мокши, или освобождения, пока не воплотятся как мужчины — ведь тот, кто боится сбросить одежду, не осмелится отбросить и тело. Поэтому Махавира возвел в закон утверждение, что освобождение недостижимо в женском воплощении; для этой цели необходимо воплотиться в мужчину. Другой причины для этого нет,

Но были и храбрые женщины, например, Лала из Кашмира. Встреть ее Махавира, он не изложил бы подобный принцип. Лала из Кашмира была такой же, как и Махавира; если вы спросите кашмирца о ней, он скажет: «Нам в Кашмире известны только два имени: Аллах и Лала; только два имени». Лала жила обнаженной, и весь Кашмир боготворил ее. В ее наготе люди впервые узрели необычайную красоту и невинность. Она излучала невинность и детскую радость. Знай ее Махавира, он избежал бы обвинений в том, что утверждал, будто освобождение невозможно в женской инкарнации. Но не Махавира ответствен за это; вина лежит на окружавших его женщинах. Глядя на них, он сказал «Как женщина может отбросить привязанность к телу, если ее привязанность к одежде столь сильна? Отождествление с внешней одеждой настолько сильно в женщинах, что невозможно ожидать, чтобы они отбросили отождествление с одеждой внутренней, которая есть тело».

Я не прошу вас срывать одежды, но, если кто-то поступает так, нет причин для запрета. Если даже в медитационном лагере мы не позволим себе хоть немного свободы, то где же еще нам искать ее? Медитационный лагерь предназначен для ищущих, а не для зрителей. Пока человек не мешает другим, он полностью свободен. Если кто-то посягает на вашу свободу, то у вас есть причина жаловаться. Если раздетый человек ударил вас, причинил боль, тогда есть основания остудить его пыл Но до тех пор, пока он занимается собой, никого не вмешивая в свои дела, вы не имеете права предъявлять претензии.

Просто удивительно, сколь мелко то, что мы принимаем за помехи для медитации. Если кто-то наг, то медитация многих идет насмарку. Не стоит сохранять увечную, слабую, ничтожную медитацию. Грош ей цена. Вы в состоянии медитировать, только если все одеты и ведут себя прилично, но такое невозможно. Садхана, или духовный поиск, требует огромного мужества. Здесь нам предстоит открыть себя слой за слоем подобно тому, как мы чистим луковицу. В глубоком смысле садхана сталкивает нас с внутренней наготой. Не обязательно срывать одежды, но иногда для человека возникает такая ситуация, когда сделать это просто необходимо. Не забывайте, однако, что со стороны невозможно судить о подобной ситуации; вы не имеете права судить и обсуждать ее. Как вас касается эта проблема? И откуда вам знать, что происходит на самом деле? Неужели вы думаете, что люди, изгнавшие Махавиру из своих селений, поголовно все были злыми? Нет, они для своего времени были столь же цивилизованны и культурны, как и вы, но, подобно вам, считали, что раз он наг, то ему среди них не место.

Ужасно, что мы постоянно повторяем одни и те же ошибки. Человек, встретившийся мне на улице, с сочувствием сказал, что мне следует запретить людям обнажаться, иначе посещающих наши медитации в Бомбее станет значительно меньше. Ну и ладно; пусть даже никто не придет! Нет необходимости, чтобы на медитации приходили случайные люди. Мне безразлично — пусть придет только один человек. Тот же самый встретившийся мне сказал, что женщины вообще уйдут. Пусть уходят, Но если они все же решат остаться, то сделают это на моих условиях. Если медитации будут проходить так, как этого хочется вам, то этим лучше вообще не заниматься. Я стану абсолютно для вас бесполезным.

Медитации будут проходить на моих условиях. Я пришел не для вас, и я не могу руководить согласно вашим желаниям. Вы не можете указывать мне. Гуру, Мастер, тот, кого больше нет, становится популярным уже после своей смерти по той простой причине, что вы можете манипулировать им по своему желанию, а он не в состоянии возразить. Но если Мастер жив, он непременно представляет для вас опасность. Вот почему живых Мастеров избивают, а Махавире поклоняются. Это так естественно. Усопшим Мастерам молятся по всему миру. Живой Мастер доставляет много хлопот, ведь его невозможно втиснуть в привычные рамки и контролировать.