Классициум (сборник) - Коллектив авторов

В 1956 году он возвращается на Землю и примыкает к походу «бездомных и безработных», протестуя против недоступности инопланетной колонизации для простых граждан. За что и попадает на месяц в тюрьму. В этом же году поступает в Калифорнийский космический Университет, но, проучившись три года, вынужден бросить вуз из-за отсутствия средств на обучение.

В 1960 году, поддавшись «серебристой» лихорадке, отправляется на Япет. Черно-белая планета покоряет его. Он возвращается на нее снова и снова. Но вместо серебра находит там героев своих будущих произведений. Первые Япетные рассказы Лондона публикуются в 1961 году, а уже в 1962 м выходит авторский сборник «Дети черного снега». Писательская деятельность захватила его, он работал по пятнадцать-семнадцать часов в день. За свою не очень-то длинную карьеру успел подарить миру около сорока великолепных книг.

В 1964 году Джек Лондон побывал на Венере. Вернувшись, написал роман «Люди джунглей», который имел успех на всех планетах, кроме Венеры.

В 1965 м – работал корреспондентом на войне марсианских колонистов против самозваного императора Тускуба IV.

В 1970 году писатель отправляется в межпланетное путешествие. К этому времени Лондон становится высокооплачиваемым автором и весьма состоятельным человеком.

В последние годы жизни Джек Лондон переживал творческий кризис, из-за чего сначала едва не спился (сумел вовремя завязать), а потом решился на покупку сюжета для нового романа. Сюжет ему продал начинающий марсианский писатель Синклер Льюис. Лондон назвал будущий роман «Бюро убийств», однако написать его не успел…

Джек Лондон скончался 22 ноября 1978 года в городке Глен-Эллен, Калифорния, Земля. Последние годы он страдал от почечного заболевания и умер, отравившись прописанным ему морфием. По одной из версий, впавший в депрессию писатель закончил жизнь самоубийством.

Снег скрипел под ногами, блестел смоляной чернотой. Морт знал, что это просто черная космическая пыль, притрусившая огромный ледник, но каждый раз обманывался. Черный снег. Промерзшая насквозь пустыня – неподвижная, беспредельная, она, казалось, жила странной безмолвной жизнью, дышала глубокими кратерами. И дыхание ее ледяной дымкой парило в воздухе, оседало на прозрачные термокостюмы людей и собак. Словно говорило им, незваным гостям: прочь! Вам здесь не место. Вы еще слишком живы. Бродили тут и до вас смельчаки, не чета вам, но даже им не по зубам оказался Япет. Постучав в двери черного безмолвия, они остались с ним навсегда.

Уходите. Пока вы еще чужие.

– Мортон! Объект!

Крис махнул рукой в сторону кратера, к которому подбежали три лайки из шести. Собаки стояли, задрав морды и флегматично виляя белыми хвостами. Мортон подошел ближе. Посмотрел снизу вверх на кратер. Скользнул долгим взглядом по черному безмолвию. Помнишь меня? Я один из тех, кто стучал, и не раз, в двери. Твои чертовы мерзлые двери! Но мне повезло. Я не только сумел уйти, но еще и посмел вернуться. Что скажешь теперь?

Пустыня молчала.

– Надо поторапливаться, Мортон.

Он кивнул. Термокостюмы удержат температуру еще часов десять. Максимум – двенадцать. Установлено опытным путем год назад. Япетный год. Морт лично убедился, что черный бок капризной планеты не дружит не только с машинами, терморегулирующими защитными костюмами и прочей сложной техникой, но даже с налобным фонариком. А потому действовать приходилось вручную, порой – практически вслепую. А еще – очень быстро.

В прошлый раз собаки обследовали три десятка кратеров. И лишь семеро из них оказались интересны для человечества. Причем за пятью пришлось перебираться через хребет Япета – вся шестерка собак упорно тянула в гору. Перебрались. Благо гора в этом месте была невысокой, а снаряжение всегда под рукой. И времени, как им казалось, навалом. Кто же знал, что термокостюм Мортона начнет раньше срока терять резервный запас тепла. «Тепловики» его спутников продержались еще около часа. За это время товарищи успели дотащить полуживого Морта до корабля (температура в его костюме уже скатилась до минус тридцати) и взлететь. Мортон вздрогнул, вспоминая, как леденеющей куклой висел на руках Джима и Кейта, Билли бежал впереди, а Черный Бок всё пытался обнюхать хозяина. Как карабкались по горному хребту (чтоб его!), благословляя притяжение Япета – на Земле бы не дотащили живым. Не успели бы. А он всё силился сказать: «Бросьте, ребята. Уходите, пока можете, а я здесь навсегда». Минус сто сорок – это вам не вечное лето. Когда немеет, замерзая, тело – становится страшно, но когда под взглядом безмолвия выворачивается наизнанку душа – это, знаете ли, больно. Потому крутящаяся на языке фраза так и не вырвалась наружу. Замерзла.

А то, что собак нет, Морт заметил только на корабле…

Крис достал карабин. Покосился на черный склон кратера – не слишком высокий, всего каких-то метра четыре, но достаточно крутой и скользкий. Без снаряжения не обойтись – колья с натянутой веревкой с прошлого раза остались. Иные кратеры совсем низкие и пологие, можно и пешком зайти. Только серебра в них нет… Крис щелкнул карабином.

И пронзил тишину протяжный вой.

Мортон и Крис замерли, прислушиваясь. Занервничали собаки. Снова вой. Лайки закрутились на месте, тревожно подняли носы. Кто-то зарычал, кто-то тявкнул.

– Это эхо, – сказал Крис. – Эхо гор. Наверное. Здесь никого нет. Не может быть.

Морт молча прошел несколько шагов вперед. Всмотрелся в безмолвную равнину. Черный лед, мерзлая бесконечность. И бесшумная тень между далекими кратерами. Или показалось? Не разглядеть ничего. Вечный день внутреннего полушария Япета правильнее было бы назвать вечными сумерками – свету Сатурна далеко до солнечных лучей.

– Что происходит? – К ним, цокая «кошками» по льду, подошли Джек и Барбарди.

– Э… Эхо, – повторил Крис.

– Если эхо, – проворчал Барбарди, – полезли за серебром. Некогда болтать.

Барб развернулся и потопал к соседнему кратеру, возле которого тоже крутились лайки. Шел, не переставая бурчать. Его напарник, Джек, шагал молча – он вообще любил помолчать, за него говорил Барб. Мортон невпопад подумал, что голос Барбарди ужасно похож на голос сварливого толстяка. Закроешь глаза, и видится эдакий добродушный увалень, перекатывающийся с боку на бок. Открываешь – подтянутый жилистый мужчина со строгим взглядом. Нет, однозначно невозможно общаться с Барбом с открытыми глазами.

Джек с «увальнем» уже карабкались по склону своего кратера, а Морт всё стоял и смотрел куда-то за горизонт.

– Мортон, – Крис тронул его за плечо. – Опять замерзнуть хочешь?