Восстание - Дмитрий Павлович Шишкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Они предлагают всех их расстрелять! – не удержалась-таки и заплакала. – А некоторые и не предлагают, и не просят ничего; пишут, что созданы боевые группы из молодёжи, есть оружие, ждут только сигнала от нас. То есть от него.
Катя передёрнулась всем телом и показала большим пальцем себе за спину, в сторону мониторов на столе.
– От Ленина.
Информация была для молодых людей трудно перевариваемая и неожиданная. Игра, затеянная ими, начинала жить своей жизнью.
– Мальчики, надо это остановить, я не хочу! – сквозь рыдания молила Катя.
***
– Были разные эксперименты, у нас даже школа была в Союзе чисто по этой проблематике, вдохновлённая, да-да, именно теорией Фёдорова. Но с крахом коммунистического строя все эти работы приостановились, – Иван Аскольдович выдержал паузу. – Почти все. И специалистов практически не осталось. Есть единственный человек, который способен на какие-то из описанных на этом сайте этапов по так называемому восстановлению. Это академик Подиров, профессор факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ. Но ваши коллеги уже проверяли его вдоль и поперёк, даже наблюдение ставили, насколько я знаю.
Академик вопросительно посмотрел на директора ФСБ. Тот, недовольно скривившись, кивнул и с опаской покосился на Прокуророва.
– Ничего не нашли, ничего не заметили, живёт по обычному графику, никуда не выезжал, – монотонно отчитался чекист.
– Когда его непричастность была точно установлена, – продолжил Иван Аскольдович, – я с ним пообщался. Он сам взволнован из-за вероятной утраты ценного генного материала, но убеждён, что никто не способен действительно оживить это тело и мозг.
– А из-за рубежа? – вопрос задал заместитель директора службы внешней разведки, человек в сером застёгнутом на все пуговицы костюме, с серыми глазами и серыми волосами. Даже лицо его, казалось, было серым.
Иван Аскольдович посмотрел на него зачарованно: «Надо же, прямо как в советском кино про шпионов». Недоумевая, ответил вопросом на вопрос:
– Что?
– За рубежом есть такие специалисты, могли они поучаствовать?
– Нет-нет-нет! Эти технологии разрабатывались только у нас в полном объёме, – почему-то испуганно затряс головой Иван Аскольдович. – За рубежом есть лишь частичные знания в некоторых областях, разрозненных. Нет, невозможно.
– Сайт этот физически на сервере в США находится, зарегистрирован анонимно. Наша агентура там сейчас отрабатывает, пытаемся достать копии договора о хостинге: кто оплачивает его, откуда управление сайтом ведётся… – решил прояснить ситуацию разведчик. – Плюс на сайте недавно появилась реклама китайской компании. Деньги, как мы установили, они перечисляли какой-то маленький фирмочке русских иммигрантов в Силиконовой долине. Хакеры, – человек в сером презрительно скривился, – между собой контактируют исключительно в Интернете, под никами. Деньги усердно прячут по разным интернет-кошелькам. Даже если этих иммигрантов тряхануть, что само по себе нежелательно, ничего не добьёшься практически, только проблемы с американскими коллегами возникнут.
Академик слушал «серого» внимательно и вдумчиво. Потом лукаво оглядел присутствующих:
– Кстати, я обратил внимание, что описания процедур и экспериментов, которые есть на этом сайте, хотя они, конечно, очень краткие, для широкой аудитории, но тем не менее они сделаны так, как будто люди имеют какое-то отношение к данной научной проблематике, но очень поверхностно.
Начальник ГРУ Новиков подозрительно прищурился.
– Вроде студентов?
– Да, вроде студентов. Кстати, на кадрах с камер наблюдения заметно, что довольно молодые люди были. Возможно, какие-то младшие научные сотрудники, помощники. Но ФСБ, насколько я знаю, всех сотрудников лаборатории Подирова также проверила…
– Так точно! – тут же перебил его необычайно активный сегодня Владимир Семёнович. – Никакой связи с происшествием не установлено.
– А студентов проверили? – спросил Прокуроров.
– Так их же сколько там… Наблюдаем пока, – директор ФСБ недоуменно пожал плечами.
– Дело на постоянном контроле у главы государства… – словно молитву, загундел секретарь Совбеза. – Есть очень тревожные сигналы практически со всех регионов. Наблюдается оживление в среде всяких радикалов: анархистов, коммунистов, националистов. Про старых коммунистов я уже и не говорю, они не особо опасны. Хотя и есть подозрения о причастности некоторых лидеров официальной компартии к созданию подполья, этого революционно-коммунистического движения, – Прокуроров забарабанил пальцами по крышке стола. – Тут всё серьёзно закручивается. Одно дело, когда кучка пенсионеров, которые одной ногой в могиле, с красными знамёнами гуляет несанкционированно по площади. Мы их вежливо грузим и развозим по домам, вот и весь инцидент. Другое дело – непонятная нам пока активность опасных элементов. Они уверовали в чудо, обрели знамя, и теперь уже призрак коммунизма разошёлся нешуточно. А в регионах и до смешного доходит. Есть данные, что уже кое-где всякие сектанты оживились, утверждают, что это второе пришествие.
Прокуроров нервно захихикал, но его никто не поддержал, даже гражданский академик.
– Кстати, Иван Аскольдович, – Алексей Владимирович изменился в лице, очевидно было, что ситуацию он посчитал для себя позорной, – наша официальная часть опять подошла к концу. Мы тут ещё в узком кругу с коллегами посидим, вопросы есть к некоторым.
Секретарь Совбеза блуждал взглядом сразу по всем присутствующим, задержался на Новикове, потом пристально посмотрел на члена научного совета.
Академик вспыхнул: что-то в моду стало входить с ним, как с провинившимся учеником в школе, обращаться. Резко сгрёб свои бумаги в пузатый портфель и вышел, не прощаясь и ни на кого не глядя.
– Я прошу остаться директора ФСБ, генерального прокурора и начальника ГРУ, – улыбка исчезла с генеральского лица, ставшего стальным, как и голос.
– А я… могу остаться? – нагло посмотрел на секретаря Совбеза советник президента, как всем понятно было, сюда присланный следить за процессом и докладывать то, что по разным причинам позабудут доложить другие.
– Нет. Я всех перечислил. Спасибо, коллеги! – Алексей Владимирович был в ударе и угроз не чувствовал. Ещё бы, они с президентом вместе с университета.
Таких скоротечных совещаний ещё никто из них не видел. Все, фактически выгнанные из зала, уходили вслед за академиком в таком же сгорбленном и унылом, как у побитых собак, виде. Только глава МВД был довольный.
– Владимир Валентинович, ещё в прошлый раз мы говорили о нехороших тенденциях в армии, о письмах так называемому Ленину. Ситуация нас беспокоит. Нас – это я говорю о себе и о нём, – Прокуроров выразительно кивнул на президентский штандарт, стоявший слева от председательского места, у самой стеночки зала заседаний Совбеза.
Директор ФСБ и генпрокурор понимающе надули щёки и слегка прикрыли глаза в экстазе.
– А
