Выдержал, или Попривык и вынес - Марк Твен

— Я былъ въ отчаяніи. Контрактъ мой былъ не изъ пустяшныхъ, я подвергался большимъ и тяжелымъ обязательствамъ, если во-время не сдамъ все дѣло; пахло разореніемъ. Это была такая поразительная вещь, такое совсѣмъ непредвидѣнное препятствіе, что я окончательно былъ поставленъ втупикъ. Я человѣкъ дѣловой, всегда имъ былъ, ничѣмъ другимъ не занимался, какъ только дѣлами, и потому вы можете себѣ представить весь мой ужасъ, когда я понялъ, что нахожусь въ странѣ, гдѣ письменные документы, — главное обезпеченіе, главная сила и безусловная необходимость каждаго серьезнаго дѣла, — не имѣютъ законной силы! Я потерялъ всякое довѣріе къ себѣ; было ясно, что совершать новыя условія не было никакой пользы. Совѣтовался я съ опытными людьми; они всѣ понимали мое безвыходное положеніе, но не знали, какъ помочь. Наконецъ одинъ джентиль сказалъ мнѣ: «Идите къ Бриггэму Юнгу, эта же мелкота не можетъ вамъ помочь». Я мало надѣялся на успѣхъ, полагая, что если законъ не могъ меня оградить, то что можетъ сдѣлать личность, которая не имѣла никакого отношенія ни къ суду, ни къ законамъ? Онъ могъ быть очень хорошимъ руководителемъ церкви и проповѣдникомъ, но тутъ нужно было что-нибудь сильнѣе религіи или нравственнаго вліянія, чтобы сумѣть совладать и убѣдить непокорныхъ, упрямыхъ, полу-развитыхъ нарушителей условій. Но что же было дѣлать? Я всетаки полагалъ, что онъ сумѣетъ дать мнѣ какой-нибудь совѣтъ или намекнетъ на что-нибудь, если уже самъ не въ состояніи ничего сдѣлать; и потому я пошелъ къ нему и изложилъ ему все дѣло. Онъ мало говорилъ, но съ интересомъ все выслушалъ, осмотрѣлъ внимательно каждую бумагу и если въ которой-нибудь изъ нихъ ему казалось что-нибудь непонятно или запутано, то онъ съ терпѣніемъ снова все пересматривалъ, пока не добивался сути. Потомъ онъ сдѣлалъ списокъ всѣмъ именамъ участвовавшихъ въ контрактѣ и сказалъ:

— М-ръ Стритъ, все это совершенно ясно. Контракты эти точны и законны, подписаны и засвидѣтельствованы. Люди эти видѣли и знали, что подписывали. Я не вижу нигдѣ неправильности и ошибки, — и, повернувшись къ человѣку, который ждалъ его въ концѣ комнаты, онъ сказалъ:

— Отнесите этотъ списокъ именъ къ такому-то, скажите ему, чтобы собралъ этихъ людей сюда въ такомъ-то часу.

Въ назначенное время они всѣ явились и я тоже не приминулъ придти. М-ръ Юнгъ ставилъ имъ много вопросовъ и отвѣты получалъ на нихъ такіе, которые совсѣмъ оправдывали мои бумаги. Тогда онъ имъ сказалъ:

— Вы подписали эти контракты и засвидѣтельствовали эти обязательства по вашему собственному усмотрѣнію и желанію?

— Да.

— Такъ немедленно же ступайте и честно исполняйте ихъ, даже если они доведутъ васъ до разоренія! Идите!

И они дѣйствительно пошли, разсѣялись по всѣмъ пустынямъ и работаютъ, какъ пчелы, и я теперь никогда слова не слышу отъ нихъ. Тутъ у насъ цѣлый сонмъ правителей, судей и разныхъ другихъ оффиціальныхъ личностей, наѣхавшихъ изъ Вашингтона, и они стараются придать управленію республиканскую форму, но, къ удивленію, истина въ томъ, что Утахъ совершенная монархія, а Бриггэмъ Юнгъ — ея король!

М-ръ Стритъ былъ славный человѣкъ и я повѣрилъ его разсказу. Я много лѣтъ потомъ былъ съ нимъ знакомъ въ Санъ-Франциско.

Мы пробыли въ Соленомъ-Озерѣ-Сити около двухъ дней и потому не могли хорошо ознакомиться съ поклонниками полигаміи и собрать разныя статистическія свѣдѣнія и выводы по этому вопросу, хотя я имѣлъ сильное желаніе это сдѣлать. Полный порыва самонадѣянной молодости, я лихорадочно желалъ разслѣдовать этотъ вопросъ и мечталъ произвести большія реформы, пока я не увидалъ женщину-мормонку; тогда я былъ тронутъ ея видомъ и рѣшилъ, что сердце мое мудрѣе головы. Оно смягчилось при видѣ этихъ бѣдныхъ, неуклюжихъ, крайне простыхъ, неотесанныхъ и грубыхъ существъ и, отвернувшись, чтобы скрыть навернувшуюся на глазахъ слезу, я сказалъ: «Нѣтъ, человѣкъ, который женится на одной изъ нихъ, дѣлаетъ христіанскій подвигъ милосердія и по справедливости достоинъ похвалы, а не порицанія, а тотъ, кто женится на шестидесяти такихъ, совершилъ такое великодушное дѣяніе, что всѣ должны ему поклоняться и его боготворить.

ГЛАВА XV

Страна эта изобилуетъ ночными грабежами и смертоубійствами джентилей. Я не могу себѣ представить ничего пріятнѣе, какъ вечеръ, проведенный нами въ Соленомъ-Озерѣ, въ одномъ домѣ у джентиля; мы сидѣли и курили трубки, слушая разсказы, какъ Бертонъ прискакалъ къ беззащитнымъ и несчастнымъ «lorisites» и убилъ всѣхъ, какъ собакъ, мужчинъ и женщинъ, и какъ Биль Гикманъ, «Падшій Ангелъ», застрѣлилъ Дроуна и Арнольда зато, что они подали искъ на него, такъ какъ онъ имъ былъ долженъ, и какъ Портеръ Роквиль сдѣлалъ такія-то и такія-то ужасныя вещи, и какъ легкомысленные люди, пріѣзжавшіе въ Утахъ, позволяли себѣ дѣлать свои замѣчанія насчетъ Бриггэма, полигаміи и нѣкоторыхъ другихъ святынь, и на другое утро, на разсвѣтѣ, ихъ непремѣнно находили въ какомъ-нибудь глухомъ мѣстѣ убитыми.

Потомъ, какъ интересно сидѣть и слушать разсужденія этихъ джентилей о полигаміи; о томъ, какъ толстая, старая лягушка изъ старшинъ, или изъ ихъ епископовъ, женится на дѣвушкѣ — любитъ ее, женится на ея сестрѣ — любитъ ее, женится на другой ея сестрѣ — любитъ ее, беретъ другую дѣвушку — любитъ ее, женится на ея матери — любитъ ее, женится на ея отцѣ, на дѣдѣ и прадѣдѣ и, несмотря на все это, ему все мало и требуетъ еще. Какъ одиннадцати-лѣтняя вострушка вдругъ дѣлается любимою женою, а ея родная почтенная бабушка должна отступить на задній планъ въ чувствахъ ихъ общаго мужа и волей-неволей должна спать на кухнѣ, и какъ ужасно это общее сожитіе нечестиваго гнѣзда — матери съ дочерьми, и превосходство дочери надъ своею матерью; все это мормонскія женщины переносятъ и допускаютъ потому, что ихъ религія учитъ, что чѣмъ больше у человѣка женъ на землѣ и чѣмъ больше онъ производитъ дѣтей на свѣтъ, тѣмъ выше мѣсто онѣ всѣ займутъ въ грядущемъ мірѣ, а можетъ быть и теплѣе, но онѣ объ этомъ ничего не говорятъ. По словамъ нашего знакомаго джентиля, въ гаремѣ Бриггэма Юнга было двадцать или тридцать женъ. Нѣкоторыя изъ нихъ уже состарились и не считались на дѣйствительной службѣ, но ихъ хорошо содержали и о нихъ заботились въ ихъ птичникѣ или Львиномъ домѣ (Lion House), какъ оно странно называлось. Съ каждой женой жили ея дѣти, всѣхъ 50 человѣкъ. Домъ всегда былъ въ чистотѣ и порядкѣ; когда дѣти вели себя смирно, они всѣ ѣли въ одной комнатѣ, и это считалось счастливою и уютною семейною жизнью. Никто изъ насъ не имѣлъ случая обѣдать съ м-ръ Юнгомъ, но джентиль Джонсонъ однажды завтракалъ въ Львиномъ домѣ. Онъ разсказалъ намъ потомъ, какъ бранились изъ-за булокъ другъ на друга и какъ подрались за гречневые сухари, но, я полагаю, все это сильно преувеличено. Онъ говорилъ, что м-ръ Юнгъ разсказывалъ ему смѣшныя выходки его малолѣтокъ, и съ гордостью объявилъ, что въ теченіе многихъ лѣтъ онъ былъ крупнымъ данникомъ спеціально въ магазинѣ дѣтскихъ вещей; потомъ онъ хотѣлъ показать м-ру Джонсону одну изъ своихъ любимицъ-малютокъ, которая недавно отличилась остроумной выходкой, но онъ не могъ найти ребенка. Онъ внимательно осматривалъ лица всѣхъ дѣтей и никакъ не могъ рѣшить, которая это была; наконецъ, онъ оставилъ поиски, вздохнулъ и сказалъ: «Я думалъ, я узнаю малютку, но нѣтъ». Далѣе м-ръ Джонсонъ сказалъ, что м-ръ Юнгъ находилъ жизнь тяжелою, очень тяжелою, потому что радость каждаго новаго супружества легко могла омрачиться смертью предыдущей жены, и м-ръ Джонсонъ разсказывалъ, что пока онъ и м-ръ Юнгъ вели между собой пріятный разговоръ, вошла одна изъ мистриссъ Юнгъ и стала просить себѣ брошку, такъ какъ узнала, что онъ уже подарилъ брошку № 6-му, и она не намѣрена спокойно переносить такое пристрастіе. М-ръ Юнгъ напомнилъ ей, что здѣсь находится посторонній человѣкъ, мистриссъ Юнгъ отвѣтила, что если постороннему человѣку не нравится присутствовать при ихъ семейномъ объясненіи, то онъ можетъ уйти. М-ръ Юнгъ обѣщалъ ей купить брошку, и она ушла. Черезъ минуту или двѣ другая мистрисъ Юнгъ вошла и просила себѣ тоже брошку. М-ръ Юнгъ началъ было ей возражать, но она его быстро обрѣзала и сказала, что № 6 уже подучилъ брошку, а № 11-му она уже обѣщана, и что «онъ отъ нея не отвертится, она знаетъ хорошо свои права». Онъ ей пообѣщалъ, и она ушла. И вдругъ ввалились еще три мистриссъ Юнгъ, набросились на своего супруга и разразились слезами и упреками. Онѣ все знаютъ про № 6, № 11 и № 14. Еще три брошки было обѣщано. Не успѣли онѣ выйти, какъ девять новыхъ мистриссъ Юнгъ заступили ихъ мѣсто, и опять буря разразилась надъ бѣднымъ пророкомъ. Еще девять брошекъ было обѣщано и Парки вылетѣли. Еще одиннадцать — плачъ, вой, скрежетъ зубовъ. Одиннадцать брошекъ купили спокойствіе.