Роды. Прощание с иллюзиями. Хроники индивидуальной акушерки - Мишукова Инна

Пожилая женщина (на вид тоже местный работник) спросила дежурных акушерок:

– Как у неё дела? Племяшка моя дальняя…

– Да тут ещё пару дней ходить, приехала с первого толчка.

Женщина умоляюще сложила руки:

– Давайте сегодня её родим, пока моя смена в патологии. Всё в курсе буду, как там чего, а?

– Да легко!

И одна из акушерок ласково сказала подавленной девочке:

– Не бойся, милая, укольчик сделаем и всё пойдёт.

Я увидела тогда: роды «на потоке» массово, практически без исключений доверху заполнены медикаментозной поддержкой. Их начинают, продолжают и завершают огромным количеством вливаемых, всовываемых, вкалываемых лекарств.

Акушерство изобрело кучу способов генерировать, подтолкнуть, усилить роды, которым ещё не пора, которых пока не хочет организм, к которым не готово тело. Создано множество видов подмены природного. Медицинские арсеналы ломятся от дженериков естественного.

Я смотрела на всё это и думала: почему же не страдают – во всяком случае, наглядно и очевидно – появившиеся на свет с помощью столь насильственных методов дети? Не может же быть, чтобы серьёзные искажения натурального не оставляли следов?

Но новорождённые чаще всего выглядели абсолютно обыкновенно, никаких явных (за редкими исключениями) патологий глаз не отмечал. И поневоле возникали сомнения: так, может, ничего страшного и не происходит?

Когда очередной особо вымученно рождённый отправлялся в реанимацию, один доктор заученно бодро комментировал:

– Ничего-ничего, оклемается. Меня вон на два балла по Апгар оценили, а вполне себе работаю, и голова соображает!

Собирая статистику для своей первой книги, поразилась жутким показателям: за время активного применения синтетического окситоцина в родах количество нарушений центральной нервной системы у детей увеличилось в тридцать пять (!) раз – и это данные только до 2007-го… Сейчас, скорее всего, речь уже о трёхзначных цифрах.

Но! Этого не видно при рождении.

Природа одарила рождающегося человека невероятным запасом прочности, в его организме столько защитных механизмов! И акушерство бессовестно пользуется этим ресурсом, который предназначен для чего-то гораздо более важного, полезного и приятного.

Мы не знаем, насколько здоровее, сильнее, добрее, талантливее были бы дети, снабжённые всякой сторонней химией (порой ещё внутриутробно) и/или извлечённые из матери в неочевидном своими причинами кесаревом сечении.

Очередная хоррор-стори на приёме: начало нулевых, уже вроде как не совковое акушерство, молодую женщину в тридцать девять недель госпитализируют «по совокупности причин» (узкий таз, крупный плод, тазовое предлежание) и неделю подряд усиленно грузят, что она в очень опасной ситуации.

– Ты же могла уйти в другой роддом.

– Мне и в голову не приходило, что врачам можно не верить! Привыкла жить в ощущении, что все они – святые люди…

Ровно в сорок недель ей на ночь дают стимулирующую таблетку. Через несколько часов женщину начинает трясти, кладут под капельницу. Затем – какой-то страшный туман.

– В моих родах было всё… А потом мы обе начали умирать.

Щипцы. Апгар 3/3. «Крупный» плод потянул на 3400.

Два месяца в реанимации. При выписке выдали вымаранную и переписанную от и до историю родов, где даже фамилии докторов не соответствовали реальным. Главврач роддома звонила её маме, просила не писать никаких заявлений, чтобы не возбудили уголовное дело.

– Как ребёнок? – осторожно спросила я, готовясь к самому неприятному ответу.

– Я отмолила, отогрела дочь своей любовью…

Вот ещё один ресурс, который до сих бесстыдно эксплуатирует современное тотально медикализированное акушерство, – сила материнской любви.

Которую тоже можно (и нужно) тратить совсем на другое. На любовь к здоровым и счастливым, а не на вытягивание искалеченных теми, кто лечит.

Лечит здоровое.

Про танцы в родах

Участвовала как-то в конференции. Полный зал беременных, спикеры различных направлений: и медийно раскрученный «танцующий доктор», и врач из «Мамы и Ребёнка», и доулы. Ну и я – как ведущая курсы подготовки и акушерка.

Общее направление – «мягкие» роды: что это такое, как их организовать, куда идти, что покупать, с кем и о чём договариваться. Попросили высказаться на выявленные предварительным опросом «горячие» темы: «Зачем нужны естественные роды», «Эпидуральная анестезия и искусственный окситоцин», «Кесарево сечение».

Я, само собой, имела что сказать по каждой из них. Но огорчал уже сам перечень вопросов. Получается, мне сначала нужно объяснять и доказывать, что естественные роды – не вчерашний день, не какой-то лютый анахронизм, не скрипучая телега с деревянными колёсами, на которой непонятно как и зачем передвигаться в век личных автомобилей и общественного транспорта.

Представьте себе проходящую лет так через двадцать-тридцать конференцию на тему «В чём смысл живого общения?» или «Есть ли необходимость в естественном зачатии?».

Об этом – правда, ещё только в теории – начинают рассуждать уже сейчас: например, зачатие может состояться и путём ЭКО. Но пока – только если естественно не получается. А вдруг оно станет совсем простым, лёгким, дешёвым и быстрым? И что, тогда естественный способ зачатия зачахнет (как почти уже зачахли нормальные, натуральные, настоящие роды)? И нужно будет искать аргументы в пользу его важности и значи- мости?

Похоже, всё к тому и идёт. Вспомните хотя бы нашумевшую новость о создании искусственной матки, способной одновременно питать и выращивать несколько сотен человеческих эмбрионов. Лично я с каким-то экзистенциальным ужасом следила за вспыхнувшей дискуссией: добрая половина её многочисленных участников радостно вопили что-то вроде «Ура! Наконец-то научный прогресс избавит женщин от бессмысленной траты своего времени и ресурсов организма на вынашивание беременности!»

Я-то привыкла к своей аудитории: ко мне приходят осознанные, уже понимающие, чего ищут и почему так важно прожить всё естественно. А вот посетительницы конференции, как показалось, восприняли меня с недоверием. Так и слышалось звучащее в их головах «Да нафига всё это, зачем в родах мучиться?».

На вопрос «К чему прежде всего важно подготовиться перед родами?» я ответила: к тому, что женщина будет делать с ощущениями, с той самой «ужасной» и «невыносимой» родовой болью – она боится родов и не хочет страданий, сама себе невольно создавая этим страхом множество проблем.

Объясняя, буквально по дыханию зала ощутила, что именно об этом они ничего слышать не хотят. Вот совсем! Примерно так, как человек избегает мыслей о собственной смерти: зачем о неотвратимом? Хотя речь-то вроде о родах – о совершенно противоположном…

А когда я заговорила о том, как искажается естественный ход родов при анестезии, увидела: не верят. Желание «мягких» родов гармонично увязывается нарядным бантиком с обезболиванием.

Как однажды сказал мне весьма известный доктор: «Инна, вы явно чего-то недопонимаете. Мы заботимся о женщинах, делаем всё, чтобы им было хорошо и уютно, расслабляя их – тёплым одеялом, горячим чаем, эпидуральной анестезией…»

Какой «миленький» перечень! Действительно, чем не «мягкие» роды? Как будто логично. Как бы. Вроде как.

В завершение конференции состоялся круглый стол – четыре доктора, две доулы и я отвечали на вопросы от организаторов и из зала. С двумя (очень хорошими) докторами я раньше много работала и могу подтвердить – они готовы вести самые что ни на есть естественные роды, и ждать, и не вмешиваться без показаний, и общаться с роженицами тепло и человечно. Жизнь давно нас раскидала, но уверена: повстречайся мы опять на родах – никаких разногласий не возникнет.

Зал задавал им множество организационных вопросов: про палаты, про условия, в общем – про быт.

Но и доктора несколько раз упомянули, что одних внешних факторов недостаточно. Врач может быть сколь угодно мягким и лояльным, но, если испуганная беременная приехала к нему на предвестниках с требованием «Спасите меня, вы же доктор!», придётся эти роды «лечить» – вопреки убеждениям и намерениям.