Газета Завтра 863 (22 2010) - Газета Завтра Газета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В парадоксальном лимоновском мире пересекаются пространства, времена, души меняют телесные оболочки. Но неизменной остаётся духовная Родина — Россия — под трехцветьем имперского флага.
Звенит золотое над чёрным
И чёрное свежей землёй
Наваливается упорно
На саван врага ледяной.
Там "Ра" египтянское просто
От "Радости" произошло…
Поэт и гражданин в одном лице, Лимонов увлекает своего читателя в путешествие по бескрайним просторам вечной Руси — по ту сторону угрюмой реальности спальных районов, "милиционеров, перронов, вокзалов", — "под белоснежными орлами, где ветер гонит ямщиков"
И угро-финские снега
Лежат в гармонии со снами,
Ты мне, Россия, дорога…
Потаённая, надвременная, "аскетически красивая" Россия, встретиться с которой можно лишь где-нибудь в радикальном отчуждении от всех вавилонов современного мира.
Твои часовенки — подружки,
Твои источники чисты,
Их вечно не ржавеют кружки,
Нетленны над водой мосты.
Потом же вновь — жестокий город, холодный урбанизм столицы, железный грохот поездов, вечерний свет огней, подъезды, окна и машины… И мрачный чиновник, "зацементировавший" всё вокруг — Лужков, вознамерившийся разорить непокорного Лимонова.
Поэт осмелился сказать
Вдруг мэру-истукану
Простую, Юрий, правду-мать,
Что рты ты склонен зажимать,
Но я молчать не стану.
И не молчит, но воспевает свою борьбу, заодно увековечивая в яростных строчках и собственного врага. Благородный старый пират…
Лимонов подсчитал, что это — его 47 книга. Внушительный клад матёрого морского волка! Сорок семь сундуков, доверху набитых сокровищами, собранными в странствиях по городам, странам и континентам. Трофеи, захваченные в бесконечных сражениях — воображаемых и самых что ни на есть настоящих, со стрельбой и трупами, в пространствах "стальных гроз". Артефакты, собранные на многолюдных проспектах мегаполисов и в "горячих точках" — под палящим солнцем и автоматным огнём. Романы и стихи, эссе и репортажи, статьи и мемуары, грёзы и фотографически точные воспоминания, отдельные люди и целые нации… Опасная, тревожная Литература.
Предпочитая балансировать на острие бритвы, намеренно вызывая огонь на себя, провоцируя конфликты, идя против течения — только так Лимонов может чувствовать вкус жизни в полном объёме.
Жизнь потеряла острый вкус,
Спаси, Христос Иисус!
А где же еще можно ощутить всю полноту жизни, как не на грани смерти? В "Анатомии героя", ещё в прошлом столетии, Лимонов уже оставил свое завещание — предать его тело огню на берегу русской реки. Теперь поэт приготовил для себя и эпитафию:
Он говорил по-французски и по-английски,
Он сидел в тюрьме и воевал.
Он был таким, каким ты никогда не будешь.
Этот парень всё испытал…
В этом отношении Лимонов, безусловно, "египтянин", "фараон", позаботившийся заранее о переходе в потусторонний мир. А после этих мрачноватых хлопот можно снова с удовольствием заниматься поэзией, революцией и любовью. Древние боги оценили бы такой подход.
Мишель Уэльбек как-то написал: "Дать альтернативу жизни во всех ее видах, составить постоянную оппозицию, постоянный иск против жизни — такова высочайшая миссия поэта на этой земле". Думаю, эти слова в полной мере можно отнести к поэту Эдуарду Лимонову. Притом, что его тотальная оппозиция проходит под девизом "Слава России!"
Слава России! Орудьям — ура!
Время латуни и бронзе пора!
Смело забудем героев пластмасс,
Good будет полный с восстанием масс…
1
ЖИЛА БЫ ТОЛЬКО РОДИНА!
Великие дирижёры — самодержцы, генералиссимусы, демиурги музыки — редчайшая драгоценность человечества. Их меньше, чем даже гениальных композиторов. Каждому поколению людей удаётся увидеть и услышать вживую считанные единицы таких мастеров. Берлиоз, Вагнер, Рахманинов, Фуртвенглер, Тосканини, Мравинский, Караян, Светланов… В ряду этих гигантов — руководитель Государственной академической капеллы Санкт-Петербурга, народный артист СССР Владислав Александрович ЧЕРНУШЕНКО. Его заслуги безмерны, особенно перед русской музыкой. Он эталонно исполнил и записал все лучшие хоровые творения наших авторов — от анонимов средневековья и корифеев императорской школы до "Песнопений и молитв" Свиридова, став его другом и последним утешением. И сегодня в историческом комплексе зданий Капеллы на набережной Мойки, близ Зимнего дворца, Владислав Александрович ежедневно продолжает создавать свою беспримерную антологию гордо звучащей, ликующей и стенающей Православной Руси. Там, в своём кабинете, заваленном неподъёмными кипами нот, легендарный капельмейстер и ответил на наши вопросы.
"ЗАВТРА". Все меломаны на концерт Капеллы идут как на священное действо. В чём здесь дело — в уникальной древности коллектива? В том, что под одной крышей и руководством совмещаются хор, оркестр, учебное заведение и концертный зал? Или в каком-то необычайном духовном облике Капеллы, так как в течение столетий ею руководили, играли в ней и пели люди редкого благородства и таланта — например, Бортнянский, Балакирев, Римский-Корсаков, — насытившие старинные стены своей энергетикой?
Владислав ЧЕРНУШЕНКО. Да, сегодня концерты хора и оркестра Капеллы вызывают интерес публики. В последние годы сложился постоянный круг слушателей, и нередки случаи даже переаншлагов. Более чем пятивековая история и изумительный концертный зал Капеллы, конечно, некоторое значение имеют. Но ведь были и не столь далёкие времена, когда на концертах хора присутствовало около ста или чуть больше человек, и артисты познали горечь ухода со сцены под шорох своих шагов, а концертные организации страны, радио, телевидение категорически отказывались иметь дело с этим учреждением. Слушателя можно обмануть раз-другой, но потом уйдут годы, дабы вернуть его доверие и возвратить в зал.
Биография Капеллы — это величавая песня русского певческого дела, всего профессионального музыкального искусства и образования. Уникальный музыкальный комплекс, не имеющий и по сию пору аналогов в мире, включавший в себя старейший хор России, первый симфонический оркестр, первую специальную музыкальную школу, дававшую свидетельство о высшем образовании, регентские классы, отделение подготовки актёров драматического театра — так называемый "шляхетский корпус", собственное издательство и научную часть при библиотеке, было после Октября 1917 года расчленено, частично аннулировано, и то, что на протяжении веков являло собой главный музыкальный лик России, исчезло с европейской карты. Восстановление исторической структуры Капеллы, созидавшейся лучшими умами и талантами России, видится мне важной государственной задачей. Пока удалось в штатное расписание Капеллы вернуть только симфонический оркестр. Надежда на полное восстановление структуры связана, в частности, с тем, что этой темой заинтересовался В.В. Путин. А то, что в наш зал вернулся слушатель, и не только вернулся, но и появился новый, молодой, заключается в следовании капелльской традиции в репертуарной политике, в качестве звучания, в уважении к слушателю, наконец, в честной самоотдаче артистов. Для меня самого это абсолютно естественно, я ведь воспитанник этого дома и обязан продолжить дело замечательных наших учителей-наставников.
"ЗАВТРА". Правда ли, что вам удалось разыскать ранее неизвестные рукописи великого композитора, руководителя Императорской певческой капеллы в XVIII веке Дмитрия Бортнянского?
В.Ч. Не совсем так. Будучи назначенным руководителем Капеллы и хорошо зная её библиотеку, где не сохранилось ни одной страницы русской духовной музыки, мне пришлось заняться восстановлением такого фонда. Не могу не сказать, что интересом к этому важнейшему отечественному музыкальному пласту я обязан великому хоровому дирижёру Александру Юрлову — первопроходцу в этой прежде наглухо закрытой для нас области. Как-то он спросил: "Ты почему не поёшь духовную музыку?" — "Так ведь она требует большого хора, а у меня камерный". — "Вовсе нет, её можно петь и малыми ансамблями".